8

Роман

Пар клубится вокруг меня, когда я опускаюсь на деревянную скамью бани, тепло опускается в мышцы, прогоняя холод московской зимы. Комната наполнена резким ароматом сосны и березового сока - русские верят, что он успокаивает ум и очищает тело.

Если бы только он мог очистить мою душу. Но от грязи и гнили не отмыться.

Дверь сауны открывается, пар врывается внутрь, Анатолий и его отец, Степан, приветствуют Максима, Павла и меня, а затем усаживаются на скамейку.

Прошло уже несколько дней после вечеринки у Ивановых, а Степан выглядит еще хуже. Лечение рака, видимо, подкосило его, но я понимаю, почему он пришел именно сегодня. Как Максим передает мне бразды правления, так и отец Анатолия должен сделать то же самое, позволив сыну взять на себя ключевые аспекты бизнеса, пока он сосредоточится на своем здоровье.

Когда несколько месяцев назад Максим заключил эту сделку, он был уверен, что мы будем работать со Степаном - человеком не без недостатков, но уважаемым за прямоту. Но Анатолию не хватает отцовской респектабельности, он не руководствуется никакими правилами, кроме своих эгоистичных желаний. В отличие от него, я придерживаюсь кодекса, по которому живу и умираю: защищаю своих братьев, держу свое слово и отстаиваю свою честь любой ценой.

— Джентльмены. — Я достаю бутылку водки из ведерка со льдом, стоящего у моих ног. Конденсат выступает на стекле, как пот. — Я хотел бы поднять тост в честь первой из многих успешных поставок.

Вчера из Нью-Йорка сюда прибыло первое судно флота Петровича, наполненное огнестрельным оружием из Козловской Братвы, которое мы будем продавать по всей Европе. Тот же корабль уже отправляется обратно в США, полный поддельных лекарств, которые Козловы будут распространять по всей стране. Если первые несколько рейсов пройдут успешно, мы вскоре расширимся: больше кораблей, больше портов, больше товаров. И конечная цель - больше денег.

Я наливаю водку в рюмки, раздавая их по очереди, и поднимаю свой бокал.

— За рост, процветание и партнерство, которое выдержит испытание временем.

Обычно я подразумеваю каждое свое слово, но этот тост горький на языке. От одной мысли о долгом сотрудничестве с Анатолием у меня мурашки по коже.

Тем не менее, я обязан смириться с этим и сделать так, чтобы сделка состоялась. Мы встретили друг друга в самые темные времена, и Максим пережил их с лихвой. После того как много лет назад он потерял ребенка в результате жестокого убийства, совершенного мафией, Максим заслуживает того, чтобы сосредоточиться на жизни с Кирой и их ребенком, и я намерен позволить ему это сделать. Он доверил мне управление отделом доставки - одним из самых важных аспектов своего бизнеса, и я его не подведу.

Я глубоко вдыхаю и поднимаю бокалы с Анатолием, поддерживая зрительный контакт, как того требует обычай. Я обнажен, как в день своего рождения, и остро ощущаю его взгляд на своей мускулистой, покрытой татуировками фигуре. Меня охватывает легкое волнение, но не потому, что мне приятно смотреть на мужчину, а потому, что я хочу, чтобы он увидел разительный контраст между нами. Пусть он рассмотрит каждый гребень, каждый изгиб мышц, каждый заживший шрам и пулевое ранение. Пусть увидит, что такое настоящий мужчина.

В отличие от него, он худощав, с округлым торсом, а на его коже нет чернил.

Пока остальные мужчины погружаются в разговор, я присаживаюсь рядом с Анатолием и наблюдаю, как пот струйками стекает по его лбу. Он неловко двигается, борясь с жарой.

Возможно, именно по этой причине я попросил служителя бани снизить температуру.

— Это было довольно неожиданное заявление, которое ты сделал прошлой ночью. Свадьба через месяц. — Я присвистнул сквозь зубы. — К чему такая спешка?

Анатолий вытирает лоб и тянется за ледяной водкой, думая, что это то, что ему нужно, чтобы утолить жажду. Когда он выпивает еще одну рюмку, его остекленевшие глаза снова смотрят на меня.

— Лидер должен иметь жену рядом с собой, ты так не считаешь?

Я пожимаю плечами.

— Не думаю, что это обязательное условие.

Его глаза становятся жесткими.

— Мне надоело ждать хорошенький кусочек ее задницы. Еще в школе Лиза думала, что она слишком хороша для меня. Не давала мне времени. Что ж, теперь у этой сучки нет выбора.

Я не питаю иллюзий по поводу того, что Анатолий - человек чести, но сейчас от этих слов мне хочется разбить его гребаное лицо на две части.

— Кажется, это глупая причина для женитьбы, — выдавил я из себя. Он слишком пьян, чтобы уловить яд в моих словах.

— Владение этой девственной киской, насколько я понимаю, такая же хорошая причина для женитьбы, как и любая другая. — Он хихикает, и от этого моя кровь закипает еще сильнее. — А самое приятное, — продолжает он, — что ее жалкая семейка делает все, что я скажу. Я говорю "прыгай", они спрашивают, как высоко. Я говорю "танцевать", и они превращаются в танцующих обезьян. Ее мать отсосет мне, если я ее попрошу.

— Очаровательно, — выплюнул я. — Но я уверен, что найдется много женщин, готовых раздвинуть ноги. Зачем быть связанным?

Анатолий фыркнул.

— Поверь мне. Я трахаюсь с кем хочу и когда хочу, но никто не может быть так восхитителен, как моя невеста, — прошипел он.

Его слова действуют мне на нервы. Женитьба на Лизе не связана ни с чем, кроме его потребности в контроле. Такие мужчины, как он, жалки. Моим отцом двигало то же самое темное побуждение, и я стал тем, кого оно погубило.

Я выгибаю шею, пытаясь подавить гнев, бурлящий во мне, как опасный коктейль.

— Просто убедись, что свадьба не отвлечет тебя от наших дел. В такой крупной сделке нет места для промахов.

Он делает пренебрежительный жест.

— Планирование свадьбы - это женское дело. Все, что мне нужно, - это появиться.

Я с удовольствием замечаю, что его лицо приобрело тошнотворный зеленый оттенок, а поредевшие волосы потускнели от жары.

Анатолий снова тянется за бутылкой водки, пот льется с него ведрами.

— Наверное, тебе пора сделать перерыв. — Я прислоняюсь спиной к березовой стене, давая понять, что я в полном порядке. — Жара действительно может достать тебя.

— Я в порядке. Никогда не...

Он не успевает договорить последнее слово, как его рвет на пол.

Не могу сказать, что я его не предупреждал.