38

Лиза

Мы уже на полпути к домику Романа, когда я понимаю, что мне нужно позвонить Софие. Оставить родителей в неведении меня не беспокоит, но я не могу поступить так же со своей сестрой. Я не смогу рассказать ей обо всем, но из всех людей она заслуживает знать, что со мной все в порядке.

Это должно было прийти мне в голову раньше, но мои мысли были заняты размышлениями о том, не приняла ли я только что лучшее или худшее решение в своей жизни. Хотя, похоже, у меня не было особого выбора. Роман уже привел все в движение, когда разговаривал с Анатолием.

С тех пор как мы сели в машину, я не переставала бросать на него взгляды. Он такой красивый, с точеными чертами лица и выемкой на подбородке, и ближайшие несколько дней я могу притворяться, что он мой.

С тех пор как я согласилась уехать с ним, в моей груди поселилось незнакомое чувство. Оно напоминает то, что описывала Кира, когда влюбилась в Максима, - трепет, когда он рядом, и электрический заряд от его прикосновений.

Но с Романом все по-другому. Есть что-то восхитительно эгоистичное в том, чтобы спрятаться от всего мира и проводить дни, укутавшись в мужчину, который меня так привлекает, что единственное, о чем я думаю, - это раздеться, как только мы останемся наедине.

Черт бы его побрал. Не знаю, что за магию с членом Роман на меня наложил, но я действительно нахожусь под его чарами.

Его глаза останавливаются на мне.

— Чему ты улыбаешься?

Как только он об этом заговорил, я осознала, что на моем лице появилась большая, глупая ухмылка.

— Тому как ты сводишь с ума.

Он поджимает губы.

— Меня обвиняли и в худшем.

Роман останавливает машину с темными тонированными стеклами и номерными знаками, которые, по его словам, невозможно отследить, - и заезжает на заправку где-то на тихом участке шоссе.

— Оставайся здесь. — Он выходит из машины и запирает за собой двери, его пистолет спрятан за пояс. Он тщательно осматривает заправку, чтобы убедиться, что за нами не следят, - эту предосторожность он соблюдал на протяжении всей нашей поездки. Он также настаивает на том, что нам не нужна дополнительная охрана в том месте, куда мы направляемся, утверждая, что оно неизвестно никому, кроме избранных.

Когда он, наконец, удовлетворен, то подходит к пассажирской стороне и открывает мне дверь.

— Туалет вон там. — Он указывает на одну сторону заправки. — Я заправлю бак и подожду тебя прямо здесь.

Я начинаю проталкиваться мимо него, но он останавливает меня, положив руку на мою руку.

— О чем ты думаешь, milaya? Ты ведь не передумала?

Мне трудно выразить свои мысли словами. Я так долго хранила в себе столько секретов, что мне кажется, будто я потеряла способность быть правдивой.

— Просто нервничаю, вот и все.

Нервничаю, что потеряю свое сердце из-за тебя.

Он слегка улыбается и проводит ладонью по моей щеке.

— Ты веришь, что я буду беречь тебя?

— Да, — честно отвечаю я.

Он наклоняется вперед, чтобы поймать мою нижнюю губу между своими и нежно поцеловать.

— Иди. Я буду ждать тебя прямо здесь. Я не спущу глаз с этой двери, — обещает он.

Когда я закрываю за собой дверь уборной, меня охватывает чувство вины, потому что я намеренно не сказала Роману, что буду звонить сестре отсюда. Я боялась, что он не захочет связываться с Софией, так как опасается, что наше местоположение будет обнаружено, но я не намерена раскрывать наше местонахождение. По правде говоря, я не совсем уверена, где мы находимся.

— Лизка! — София торопливо отвечает на звонок. — У тебя все в порядке? Мама сказала, что что-то случилось и ты скрылась с Кирой.

— Я в порядке, — заверяю я ее. — И да. В качестве меры предосторожности я залягу на дно на несколько дней.

— Это безумие, — пролепетала София. — Где ты?

Я прикусываю губу. Я не хочу лгать, но и не могу сказать ей правду.

— Я за городом, пока все это не уляжется. Пожалуйста, не беспокойся обо мне. В любом случае, я бы предпочла услышать о тебе.

— Обо мне? В моей жизни не происходит ничего интересного, разве что завтра я отправляюсь на последнюю примерку платья для твоей свадьбы. — Она делает паузу, как будто это время только что пришло ей в голову. — Подожди, а как ты собираешься готовиться к свадьбе? Лиза, это катастрофа.

В моем горле образуется комок, когда ложь проскальзывает через мои губы, гладкие как шелк.

— Мое платье сидит как перчатка, я утвердила цветы, музыку и цветовую гамму, — говорю я, стараясь казаться бодрой. — В любом случае, всем занимаются мама и миссис Петрович. Я обязательно вернусь к репетиционному ужину накануне вечером. Все будет хорошо, вот увидишь.

У меня все продумано. Перед репетиционным ужином я встречусь с Анатолием и все ему выложу. Я не выйду за него замуж, но верну ему все, что моя семья ему задолжала - надеюсь, даже свадебные расходы, если он потребует. Я предложу перевести деньги на его счет прямо на месте.

Возможно, ему это не понравится, но если я верну ему все, что мы должны, наши связи будут разорваны. Он же не может заставить меня выйти за него замуж. Или может?

Разговор Анатолия с моим отцом перед оперой не выходит у меня из головы. О каком договоре они говорили? Связано ли это с долгом, который мы им должны, или это что-то другое?

— Может быть, небольшой перерыв пойдет тебе на пользу. — София звучит старше своих лет. — Когда мы разговаривали в последний раз, ты была так напряжена. Я знаю, что обстоятельства не самые лучшие, но, надеюсь, ты сможешь найти время, чтобы расслабиться.

Я улыбаюсь про себя.

— Хороший совет. Именно так я и собираюсь поступить.

— Правда? — Похоже, она довольна. — Обещай, что скоро позвонишь снова. Мне нужны будут новости.

— Обязательно. Только никому не говори, что я звонила, хорошо? У меня нет возможности общаться с нашими родителями, но я хочу, чтобы ты знала, что со мной все в порядке.

На мгновение она замолкает.

— Конечно.

— И София?

— Да.

— Анатолий не вернулся в твою школу, не так ли? Или попросил тебя посетить еще одну деловую встречу?

— Нет, — медленно отвечает она. — Почему ты беспокоишься об этом?

Из окна я вижу, как Роман ставит насос на место и достает свою кредитную карту, чтобы расплатиться.

— Я просто хочу, чтобы ты могла сосредоточиться на школе и своих друзьях, не отвлекаясь на взрослых. В любом случае, удачи с пьесой. Позвони мне сразу после первого выступления. Я хочу все услышать.

Я прощаюсь с Софией и улучаю минутку, чтобы проверить свое торговое приложение. Получив телефон от Романа, я быстро сделала несколько покупок. Но сейчас, спустя всего несколько часов, я вижу, что пропустила пик распродажи.

Проклятье.

Я закрываю глаза и прислоняюсь затылком к стене.

Это тысячи потерянных долларов. В буквальном смысле слова, я не могу позволить себе выйти из игры в ближайшие несколько дней. Даже если я живу в этом пузыре и играю в дом с Романом, это не меняет того, что ждет меня по ту сторону.

Если я провалюсь... Что ж, провал - это не вариант.

Я топаю по лестнице ко входу в не самый маленький домик Романа, снег хрустит под моими сапогами.

— Мне показалось, ты сказал, что это уютный домик в лесу.

— Я преуменьшил? — спрашивает Роман, каждый вздох вырывается в виде заметной затяжки в хрустящем воздухе, пока он вводит код, чтобы отпереть дверь.

— Ну да. Это место просто огромное.

Он подмигивает мне и распахивает дверь.

Внутри домик кажется намного уютнее благодаря деревенским бревенчатым стенам и каменному камину. Могу только представить, как красиво он будет выглядеть, когда дневной свет будет проникать внутрь через широкую стеклянную стену.

— Что скажешь? — Роман делает шаг назад, чтобы оценить мою реакцию.

— Мне нравится, — признаюсь я, поворачиваясь кругом. — В нем чувствуется атмосфера шале (прим. Шале – это стильный, по-домашнему уютный и очень надежный в эксплуатации небольшой альпийский сельский дом). Это определенно не та хижина, которую я себе представляла.

— Когда-то он и был пустым. — Он опускает наши сумки у подножия лестницы и быстро осматривается. — Это место принадлежало семье моей матери на протяжении нескольких поколений. Я унаследовал его, когда она умерла.

— Прости. Когда она умерла? — мягко спрашиваю я.

— Когда мне было пятнадцать, но только когда мне исполнилось двадцать и я вошел в команду Максима, у меня появились деньги на ремонт. Снес все и начал с нуля.

Роман мало говорит о своем прошлом, и я не хочу лезть не в свое дело, но этот небольшой взгляд на историю его семьи кажется мне увлекательным.

Он начинает распаковывать продукты. По дороге сюда мы заехали за едой и одеждой, после того как я настояла на том, что не могу носить слишком большие футболки и треники Романа.

— Ты часто сюда заезжаешь? — спрашиваю я, прислонившись к прилавку.

— Не очень. — Он стоит ко мне спиной, поэтому я не вижу его выражения лица.

Я понимаю, что не очень-то помогаю, поэтому занимаюсь тем, что открываю бутылку вина, которую мы привезли с собой, и наливаю два бокала.

— Это место вызывает у меня не самые лучшие воспоминания.

— О? — Я сглатываю и делаю глоток вина, ожидая, что он продолжит, но он не делает этого сразу.

Вместо этого он поворачивается и упирается руками в мраморный кухонный остров, слегка покачивая головой.

— Моя мать умерла здесь.

У меня в горле образуется комок, и я тянусь к нему и упираюсь головой между его мощными лопатками. Роман застывает на месте, но его тело смягчается, когда я прижимаюсь к нему.

Я знаю, что это не мое дело, но не могу удержаться, чтобы не спросить:

— Что случилось?

Он тяжело вздохнул и повернулся ко мне лицом. Мои руки все еще обвивают его тело, и я наклоняю голову, чтобы посмотреть на него сверху.

— То, что случилось, темно и ужасно. Это не то, чем я хочу тебя обременять.

Мое сердце сжимается. Я не хочу оставлять его одного в темноте. Я хочу унести с собой часть его истории.

Я крепче сжимаю его руки.

— Это не бремя. Позволь мне быть рядом с тобой, даже если это значит просто выслушать.