Глава 29

Глава 29

Лино

— Засунь его в гребаный багажник, — прорычал я, как только женщины вышли из здания.

— Полегче, — попытался успокоить меня Маттео, но я был не в силах успокоиться. — Райкер все еще выслеживает Коннора. Мы можем вытащить его, но…

— Не нужно. Я справлюсь. — Его глаза расширились, и он посмотрел вниз, где мои руки были сжаты в кулаки. Кивнув Джорджио, мужчина подошёл к Эмилио, и они вдвоем подняли парня с ног, чтобы вынести его на улицу.

— Мы справимся, — ответил Маттео, хлопнув меня по плечу. По ярости, вспыхнувшей в его проницательных голубых глазах, я понял, что он помнит, что чувствовал, когда похитили Айвори. Понял, что он помнил, как сильно он боролся с тем, что ему не позволили заставить ублюдка истекать кровью и страдать целую вечность. Он не откажет мне в такой же жажде мести, которая расползалась по моему телу подобно смертельному токсину, который будет проникать в каждую часть моей жизни, пока я не смогу выпустить его. — Никто не трогает наших женщин.

— Никто, — буркнул я, и мы бок о бок направились к Аston.

Поездка до склада была быстрой, как из-за расстояния, так и из-за манеры вождения Маттео. Без Айвори в машине в качестве драгоценного груза, он выжимал ее до предела, пока мы не достигли худшей части города. Единственные люди, которые приезжали в эту часть города, знали, что лучше не совать свой нос куда не следует, поэтому, когда мы подъехали к Джорджио и Эмилио, вытаскивающим нападавшего на Самару из багажника, мы ничего об этом не думали.

Никто не увидит. Никому не будет дела.

Мы просто выносили мусор, так как он не уйдёт со склада живым.

— В холодильник, — приказал я, и двое мужчин затащили его внутрь. Стул с веревками в центре комнаты был подготовлен для нас, любезно предоставленный нашим дотошным мучителем.

— Ты поставил меня в невыгодное положение, — протянул Маттео, пока мужчину связывали. Он пошел за инструментами Райкера, ласково перебирая лезвия. — Мой постоянный психопат сегодня занят, так что, полагаю, тебе придется довольствоваться нами.

Мужчина не ответил, с презрением глядя на Эмилио. Я подошел к Маттео, взял кувалду с пола рядом со столом и взвесил ее в руках. Как только Эмилио и Джорджио отступили, я подошел и со всей силы замахнулся.

Хруст его коленной чашечки, разбившейся под силой удара, доставил мне такое удовлетворение, какого я никогда раньше не испытывал.

Я убивал. Я пытал. Я делал то, что должен был делать, чтобы выжить при том, как меня воспитывали, но мне это никогда не нравилось. Но то, как мужчина завыл от боли, пытаясь рухнуть вперед, мне понравилось. Молоток так же легко опустился на другое его колено, вызвав у меня еще один импульс удовлетворения, который одновременно успокаивал меня и заставлял чувствовать себя чудовищем.

Я использовал молоток, чтобы надавить на его в горло, наклонив его назад, чтобы видеть боль в его глазах.

— Ты дотронулся до моей жены, — прорычал я. — Почему?

— Я не знал, кто она такая, клянусь, — захныкал он. Маттео усмехнулся, снимая пиджак и закатывая рукава рубашки.

— Лжец, — мрачно усмехнулся он, обращая своё внимание на мужчину. Маленький нож в его руке идеально подходил для одной и только одной цели. Каким бы маленьким он ни был, лезвие было крупным, и Райкер держал его настолько острым, насколько это было возможно. — Мне отнимать по пальцу за каждую твою ложь? — он спросил.

Мужчина сглотнул, и его взгляд переместился на руки, привязанные к подлокотникам кресла. Так легко добраться до них.

— Пожалуйста, не надо.

— Тогда зачем ты трогал то, что принадлежит мне? — снова спросил я, сильнее надавливая на его горло, пока он не задохнулся. Когда он не ответил, Маттео прижал лезвие к его мизинцу. Кровь хлынула из пореза, но он не приложил достаточно усилий, чтобы отрезать его. Пока нет.

— Последний шанс, — сказал он, приподняв бровь. — Мы оба знаем, что ты не уйдешь отсюда живым. Нет никаких причин, по которым это не может быть быстрой смертью, если ты дашь мне то, что я хочу. — Когда ответа так и не последовало, мне не нужно было смотреть, чтобы понять, что Маттео перерубил прямо через кость. Оглушительный вой мужчины почти заглушил звук ломающейся надвое кости и почти перекрыл стук пальца, упавшего на пол склада, но он не перекрыл влажный звук крови, вытекавшей из него.

— Может, еще один? — спросил Маттео, и мужчина жалобно заскулил. — Хочешь сделать что-нибудь подобное, Лино?

— Абсолютно, — улыбнулся я ему.

— Ты больной на всю голову. Что с тобой, блядь, не так?! — закричал мужчина, когда я взял нож у Маттео. Я дотронулся до большого пальца на другой его руке, чувствуя себя менее милосердным, чем Маттео.

— Что ты хотел от моей жены? — снова спросил я, касаясь лезвием большого пальца, который он пытался согнуть - пытался защитить от меня. — Даже у обезьян есть большие пальцы.

— Ее муж заплатил мне! — завопил он.

— Неправильно. Я ее муж, — прорычал я, надавливая до тех, пока кость не сломалась, и его большой палец не упал на пол. Меня не волновало, что он истекал кровью, как ублюдок, и что рукав моего костюма не избежал беспорядка. Я бы с радостью испачкался кровью людей, пытавшихся отобрать у меня мою Голубку.

— Блондин! Он сказал, что он ее муж, — всхлипнул он. — Он заплатил мне 1000 долларов, чтобы я привёз ее на старую мельницу! Это все, что я знаю. Клянусь.

— Пусть Энцо этим займётся. — Я кивнул Эмилио, и он бросился звонить.

Мы с Маттео обменялись взглядами, и я понял, что он согласен с тем, что этот человек больше ничего не знает, но это не значит, что мы можем остановиться.

Поскольку жизнь Самары была в опасности, мы должны были сделать все, что в наших силах, чтобы быть абсолютно уверенными.

И мы сделали.

Прошли часы, прежде чем мы погрузили тело в мусоросжигатель, но мы сделали это с уверенностью, что Коннор представляет угрозу для Самары.

Если бы только он все еще был на мельнице, когда туда приехал Энцо.