Глава 30

Глава 30

Самара

На его рубашке была кровь.

Так много гребаной крови.

Я не посмела спросить, не осмелилась поднять эту тему. Его пиджак отсутствовал, и, судя по количеству красных пятен на его белой рубашке, я предположила, что это потому, что он полностью пропитался кровью. К тому времени, как они с Маттео подъехали к поместью, я уже была на нервах. Только заверения Айвори и Шрама в том, что все будет хорошо, хоть немного сгладили мой растущий с каждым часом ужас.

Он не прикоснулся ко мне, не притянул к себе, словно мог быть вдали от меня, хотя я больше всего на свете хотела, чтобы меня обнимали. Вместо этого мы просто пошли к машине, ожидавшей на подъездной дорожке, и поехали домой.

Как будто это была любая другая ночь, когда я просто спокойно тусовалась со своими друзьями, а не ночь, когда он пришел ко мне весь в крови.

Он оставил меня стоять в спальне и пошел в душ, не сказав ни слова. Я дала ему несколько минут, оставаясь там, где он меня оставил, и чувствуя себя раздетой догола, несмотря на прикрывающую меня одежду. Когда я наконец двинулась, мои ноги не направили меня к шкафу, как я собиралась.

Я пошла в ванную, быстро сбросила одежду на пол и шагнула в огромный душ позади него.

Я прижалась к его спине, обхватив его руками, чтобы крепко обнять. Я старалась не обращать внимания на то, каким холодным он казался, даже когда вода обжигала нас, падая ровным водопадом.

— Не сейчас, Самара, — проворчал он.

— Мне нужно знать, что с тобой все в порядке, — прошептала я в ответ, и он опустил голову вперед. Вода стекала с его лица, падая на пол душа, когда он, казалось, погрузился в себя.

— Я не в порядке. Даже отдаленно не в порядке. Коннор заплатил ему, чтобы он забрал тебя, но почему-то он до сих пор не у нас.

— Ты найдешь его, — сказала я, прижавшись лицом к его спине. — А пока у меня есть Эмилио. Со мной ничего не случится.

Он резко развернулся, его карие глаза смотрели на меня сверху вниз, как лужицы лавы.

— Мне нужно, чтобы ты ушла, Самара. Я сегодня слишком на взводе. Я не хочу причинить тебе боль или напугать. Не после того, что я натворил сегодня вечером. Я слишком взвинчен, чтобы быть нежным.

— Я не хочу, чтобы ты был нежным. Это часть тебя, Лино, и я хочу тебя всего, — призналась я, мягко прижимаясь губами к его груди. В его груди раздалось рычание, и он рукой зарылся в мои мокрые волосы, чтобы резко откинуть мою голову назад. Его глаза прожигали меня насквозь, изучая в ожидании моей реакции, которую он не обнаружил. Я говорила серьезно, когда сказала, что хочу, чтобы весь он был моим, и это означало, что я должна была быть достаточно смелой, чтобы встретиться лицом к лицу с той его стороной, которая меня пугала. Я бы солгала, если бы сказала, что он меня не заинтриговал.

— Последний шанс, — пророкотал он, и, когда я не стала протестовать, его губы опустились на мои в жёстком требовании, которое заставило меня застонать. Его поцелуй был с языком и зубами, порочный и дикий, он пожирал меня так, словно мог втянуть меня в свое тело и сделать частью себя. Он развернул меня, прижимая к стенке душа и поднимая вверх, чтобы я обхватила ногами его талию.

Он вошел в меня без предупреждения, и я была недостаточно влажной для этого, но боль от того, как он растягивал меня, только усилила запретное наслаждение от этого. Мое тело сжалось вокруг него, не давая ему возможности полностью войти с первого толчка, и я чувствовала его нарастающее разочарование, когда он отстранялся и снова входил.

— Впусти меня. — Простонал он, отрывая свои губы от моих и прикусывая ключицу. Я ахнула, чувствуя, что открыта для него, пока он не скользнул в меня. Он не остановился, лишь ненадолго прижался ко мне бедрами, а затем отстранился и стал долбиться в меня так сильно, как только позволяло наше положение.

Со стоном отчаяния он опустил меня на ноги, повернул и слегка наклонил вперед, пока мои руки не коснулись стены для поддержки. Он приподнял мою задницу, пока я не встала на цыпочки, и эта поза сразу стала неудобной, выводящей из равновесия. Это ощущение только усилилось, когда он ворвался внутрь, и мое лицо врезалось в стену душа.

— Лино! — Я ахнула, чувствуя, как он входит в меня до самого конца.

— Ты моя, — прорычал он.

— Да!— Закричала я.

— Никто не заберёт тебя у меня. — Еще один толчок, еще одно отступление. — Скажи это, Голубка.

— Никто, мой Жеребец, — пробормотала я, и его рука резко ударила меня по заднице. Вместо того, чтобы оставить все как есть, он спустился пальцами вниз, туда, где никогда не касался меня, несмотря на свои обещания взять меня. Его пальцы скользнули по моей киске, собирая влагу и поднимаясь обратно.

— Лино, я не думаю…

— Я сказал тебе идти в постель. Ты не послушалась, теперь ты собираешься взять мой член в свою попку, Голубка.

— Лино! — Я вскрикнула, когда его пальцы прижались ко мне. Его член замер в моей киске, полностью заполоняя меня собой, но не делая никаких движений, чтобы по-настоящему трахнуть меня. Я хотела отодвинуться, хотела уйти от чужого, темного удовольствия, которое мучило меня, но его другая рука обвила меня, чтобы подразнить мой клитор и усилить жар, который он создавал своим легким нажимом.

Он подождал, пока я не выгнулась в его объятиях, а затем надавил вперед, и его палец медленно скользнул внутрь меня, наполняя меня порочным жжением, из-за которого казалось, что принять его член там будет невозможно. Но его пальцы на моем клиторе продолжали двигаться, лаская меня до самой грани оргазма, несмотря на извращенное удовольствие, которое он мне доставлял, а может, и благодаря ему. Как только жжение прошло, он ввел в меня еще один палец, и все началось сначала. Его член дернулся внутри меня, как будто он почувствовал, насколько моему телу нравятся эти мучения.

— Такая влажная для меня, Голубка, — пробормотал он, и его пальцы раздвинулись внутри меня, растягивая меня для того, что, как я знала, произойдёт дальше.

— Лино, пожалуйста. Я хочу кончить, — умоляла я.

— Ты кончишь, когда примешь меня в свою маленькую тугую попку, vita mia, — простонал он, и его пальцы вошли в меня более резко.

— Тогда, черт возьми, просто сделай это уже, — пожаловалась я, и его мрачный смешок раздался позади меня, когда он освободил свои пальцы.

— Просто помни, что ты попросила об этом, когда я войду в тебя. Дыши, — приказал он, прижимаясь ко мне. Моя плоть едва заметно разошлась вокруг него, медленное движение заставило положить ему руку на бёдра, чтобы остановить его. Но он подался вперед, преодолевая сопротивление моего тела, пока не скользнул внутрь. Он сделал паузу, поглаживая пальцами мой клитор, пока я не расслабилась от дискомфорта, и он понемногу продвигался вперед. Неглубокие толчки, которые с каждым разом давали ему лишь небольшую свободу действий, я наклонила голову вперед и тяжело дышала, пока его бедра не прижались к моей попке, и он не застонал.

— Эта задница теперь моя.

— Да, да, — прошипела я. — Можно мне кончить сейчас, ты, неандерталец?

Он засмеялся, и этот звук был для меня как музыка. Лино звучал чуть более человечно с каждым его скольжением внутри меня, с каждым его стоном, который звучал у меня в ушах.

— Да, vita mia, теперь ты можешь кончить. — Его пальцы сильнее надавили на мой клитор, с криком отправив меня по спирали через край, и он последовал за мной с ревом.

Он прижался лбом к моему позвоночнику, расслабившись там на время, пока вода лилась на нас.

Я не смела пошевелиться, опасаясь снова разбудить зверя. По тому, как болело мое тело, я знала, что не смогу снова жестко принять его так скоро.

Но когда он вышел из меня и повернул в своих объятиях, чтобы привести меня в порядок, его взгляд был тёплым.

— Мой Жеребец, — сказала я, протягивая руку, чтобы погладить его по щеке.

— Мое все, — вздохнул он в ответ, прижимаясь своим лбом к моему и глядя на меня сверху вниз.

Мое сердце дрогнуло, я вспомнила слова, которые он произнёс после нападения Коннора.

Его все. Я провела пальцами по татуировке на его груди, задаваясь вопросом, но не озвучивая свои мысли.

Я была слишком измучена, слишком поглощена и обессилена этим днём, но впервые, когда он прижал меня к себе, когда мы забрались в постель, я заснула, с мыслью о том, действительно ли годы моей любви были безответными.

✽✽✽

Удар ногой. Царапины от ногтей.

Драка.

Руки обхватывают меня. Удерживают меня.

В горле пересохло, тело ожило, осознало и испытывало боль.

Чьи-то руки схватили меня за запястья, сжимая мои размахивающие конечности крепкой хваткой, которую я так отчаянно хотела стряхнуть.

— Нет! — Я закричала. — Отпусти!

— Голубка. — Мягкий голос пронзил туман, заставив меня замереть в руках, которые меня держали. Но не было ничего, кроме темноты, никаких следов моего Жеребца, куда бы я ни посмотрела. Я снова начала бороться, застав нападавшего врасплох. Мои ногти впились в кожу, оставляя у меня слишком знакомое ощущение крови и кожи под ногтями.

— Самара! — рявкнул Лино.

Мои глаза распахнулись.

Лино нависал надо мной, пытаясь удержать меня как можно мягче. Его глаза были дикими, когда он осматривал меня.

— С тобой все в порядке, vita mia. Просто кошмар. — Он притянул меня в свои обьятия, к своей груди, и я позволила ему укутать меня. Позволила прогнать остатки сна.

Но вид выпуклых царапин у основания его шеи привлёк мое внимание.

Они лишь немного кровоточили, но осознание того, что я сделала это, что причинила ему боль, потрясло меня до глубины души.

— Ты в порядке, — повторил он, пока я плакала уткнувшись ему в грудь.

— Я сделала тебе больно, — прошептала я, мой голос дрожал и грозил сорваться.

— Это всего лишь царапина, Голубка. Мне было гораздо больнее видеть тебя такой испуганной.

Я позволила ему уложить меня на бок, его руки обхватили меня со всех сторон.

— Я держу тебя. Ты в безопасности.