И все это он делал, когда мы были просто друзьями.

Когда он остановился на беззаботной романтической комедии, моя душа взлетела. Эта нелепая сверхмощная связь была именно тем, что нужно моему безумному мозгу. Я зачерпнула таблетки и бросила обе в рот, проглотив их с глотком содовой.

— Иди сюда, — пробормотал Лино, похлопывая себя по коленям.

— Ты вообще умеешь просить о чем-нибудь? — огрызнулась я, и тут же поморщилась. Как бы верно это ни было, но сейчас был не подходящий момент, чтобы указывать на это, тем более когда он предлагал то, в чем я отчаянно нуждалась.

Я даже не могла вспомнить время, когда у меня не было Лино, который нянчился со мной во время менструации.

Он только смотрел на меня, подняв брови.

— О, пожалуйста, моя дорогая жена. Не могла бы ты положить сюда свою голову, чтобы я мог облегчить твою боль?

Я взглянула на него, прежде чем закатить глаза. Моя голова опустилась на его бедра, и я смотрела на него снизу вверх, пока мы ждали превью. Одной сильной, ловкой рукой он задрал мою рубашку, обнажая живот, и слегка надавил на него, делая лёгкий массаж, который немного облегчил боль. Можно было подумать, что его сильные, мускулистые бедра будут плохой подушкой.

Но я не думала, что когда-либо так сильно любила подушку. Фильм продолжался, но я то засыпала, то просыпалась, пока его руки творили свое волшебство. Мне было наплевать, что я улавливала только отрывки из фильма, которые, казалось, просачивались в одно ухо и вылетали из другого. Единственное, что имело значение, так это то, что Лино был рядом, его руки гладили мой живот, чтобы облегчить боль, которая приходила каждый месяц. Я не знала ни одного мужчины, который заботился бы так о женщине, не знала ни одного, кто любил бы так неистово.

Мне, как подруге, это казалось ужасной реальностью, с которой мне однажды придется столкнуться. День, когда он влюбится в женщину, и это буду не я. Как его жена, я надеялась, что однажды я стану этой женщиной. Что то, как он заботился обо мне, сохранится и на следующем этапе наших отношений, что все изменится и обретет новый смысл, когда мы ближе познакомимся с телами друг друга. Не было ничего, чего бы я хотела больше.

— Сядь и наклонись вперёд для меня, Голубка, — пробормотал он, и звук его голоса эхом разнесся сквозь туман. Как будто я могла найти его где угодно, не видя и не чувствуя его.

Он просто был там. Всегда.

Я сделала, как он сказал, позволив ему притянуть меня к себе, чтобы усадить между его ног на диване. Между нами не было никакого пространства, моя задница находилась у него на коленях. Его руки гладили кожу на моем затылке, разминая мышцы шеи и плеч так старательно, что я застонала.

— Тебе следует быть осторожнее со звуками, которые ты издаешь. — В его голосе звучал юмор, но нельзя было ошибиться, когда он стал глубже до такого уровня, что каждый мускул в моем теле, все мышцы, над которыми он работа, напряглись в предвкушении.

— У меня месячные. Думаю, что я в безопасности, — поддразнила я, снова застонав, когда его руки скользнули вверх по моей рубашке на спине и прошлись по мышцам лопаток.

— Если ты думаешь, что в этом мире есть хоть одна чертова вещь, которая помешает мне войти в тебя, то ты ошибаешься. Я умираю от желания почувствовать тебя, умираю от желания узнать, какой влажной я могу тебя сделать и как сильно ты будешь сжимать мой член, как тиски. Единственное, что удерживает меня от того, чтобы отвести тебя наверх и узнать это, - то, что ты просто не готова. Единственное, что удерживает меня от тебя - это ты. Ты должна знать, что я не боюсь немного крови, — усмехнулся он, и я прикусила губу.

— Я не хочу знать, насколько ты знаком с кровью, — пошутила я, пытаясь увести разговор от опасной темы секса, которого у нас может никогда не быть.

Я не думала, что у меня было слишком много жестких «нет» в спальне, но можно с уверенностью сказать, что секс во время менструации был одним из них.

Потому что фу.

— Это не для тебя? — спросил он, и я кивнула в знак согласия. Пара в фильме наконец-то поцеловалась, но впервые это не вызвало чувство неловкости. В прошлом сексуальные сцены в фильмах, которые я смотрела с Лино, вызывали у меня желание заползти в нору и умереть от унижения. Он всегда казался таким же смущенным, но терпел романтические фильмы ради меня. — Вероятно, нам следует поговорить об ограничениях.

— Ограничения? Ты хочешь, чтобы я тоже подписала контракт? — прошептала я, вздрагивая, когда он протянул руку ко мне, чтобы немного пощекотать, прежде чем притянуть меня назад и прижать к своей груди. Я оценила этот шаг, оценила тот факт, что если мы действительно собирались поговорить о сексе, мне не придётся смотреть ему в лицо.

— Я не Дом, — усмехнулся он. — Но я не хочу пересекать с тобой никаких границ. Есть ли что-то запретное?

— Секс втроем, — выпалила я. — Я не хочу, чтобы ты позволял кому-то еще трогать меня или трогать кого-то. Я не хочу, чтобы меня фистинговали или что-то слишком экстремальное…

— Я имел в виду нормальные пределы, Самара, — рассмеялся он. — Я не собираюсь просто выхватить какую-нибудь извращённую хрень и навязывать ее тебе.

Я неловко рассмеялась.

— Я, э-э, я не думаю, что когда-либо была предприимчивой.

— Начнем с простого. — Он прикоснулся пальцем к моим губам, коснувшись кожи один раз, чтобы привлечь мое внимание. — Можно я вставлю сюда свой член?

Я покраснела, но кивнула, задаваясь вопросом, вводят ли женщины когда-нибудь абсолютные ограничения на минет.

Палец скользнул вниз между моих грудей, и я наблюдала, как он скользит по моей рубашке, а мои соски напряглись в ответ.

— Можно я положу его сюда?

— Да, — прошептала я, наслаждаясь тем, как он простонал мне в ухо.

Рука скользнула ниже, и мои бедра сами по себе задвигались, когда он обхватил меня через леггинсы.

— Могу я трахнуть тебя здесь?

— Конечно, — прошептал я со смехом.

Другой рукой он вцепился в мою ягодицу, сжимая ее так сильно, что я почувствовала его отчаяние.

— А как насчет твоей задницы, vita mia? Могу я трахнуть тебя туда?

Перевод: Моя жизнь.

Я сделала паузу, закусив губу и раздумывая. Но я решила быть честной.

— Я ни разу...

— Ты позволишь мне? — спросил он, прервав мое объяснение, что я никогда этого не делала. По тому, как его голос перешёл в рычание, я поняла, что он не хочет знать, что я делала или с кем я это делала. Я представила, что эта мысль была сравнима с пережёвыванием стекла, если это было похоже на то, что я чувствовала, думая о женщинах, которые были у него до меня.

— Да, — прошептала я. Он простонал мне в ухо позади меня, и больше никаких вопросов не последовало.

— И это все? — поддразнила я, желая подтолкнуть его еще немного дальше.

— Тише, Самара, или я могу просто забыть, что ты ещё не готова, и возьму сегодня то, что принадлежит мне.

Что ж, ситуация быстро обострилась.

С усмешкой, я потянулась вперед, чтобы взять свой шоколадный батончик. Лино откусил кусочек и вернул его мне, а я улыбнулась ему в ответ.

У меня было чувство, что мне очень понравится мучить Лино, когда я буду готова.

И я не могла дождаться.