Глава 20

Джордан

Дождь барабанит по лобовому стеклу, пока я наблюдаю, как Тео и неизвестная женщина ведут Скарлетт через заднюю дверь в «Preston». Я выиграл аукцион, предложив за нее более миллиона долларов. Через несколько минут кто-то связался со мной через защищенную систему, сообщая о месте передачи. Сегодня вечером я покончу с этим. Все трое исчезают в здании. Я делаю глубокий вдох и выхожу из машины.

Санни и Харпер находятся неподалеку и пытаются получить доступ к камерам подвала «Preston». Возможно, изначально ее привезли не сюда, но я был прав в своих подозрениях, что все дела велись именно здесь. Направляясь к той же двери, я натягиваю на лицо чумную маску семнадцатого века. Одним из требований при передаче было сокрытие моей личности.

Я стучу один раз, а затем медленно еще три раза, как было велено. Дверь открывается, на другой стороне стоит мужчина в маске орла.

— Имя?

— Джексон Хьюз.

Орел отходит в сторону, указывая рукой в сторону тускло освещенного коридора. Я вхожу, ожидая, пока он закроет дверь и подаст знак следовать за ним. Я бросаю несколько взглядов вглубь здания, пока мы не доходим до двойной двери. Он открывает одну карточкой, и я делаю мысленную пометку украсть ее с его трупа, чтобы перемещаться по этому месту. Внутри комнаты нас встречает человек в маске волка.

— Мистер Хьюз, приятно познакомиться, — восклицает он, хлопая меня по спине.

Я хочу вырвать его ногти один за другим.

— Взаимно, — сдержано отвечаю я.

Он направляется к двум диванам с журнальным столиком посередине, на котором лежит небольшая стопка бумаг.

— Вы совершили удачную покупку. Для вас это впервые?

— Нет, — лгу я. — Трудно найти здесь что-нибудь подходящее. В городе нет даже джентльменского клуба.

— Жаль, не так ли? Мэр и его приятели в совете – «правильная» компания. Они не хотят, чтобы что-то подобное запятнало улицы Степфорда, — подшучивает он и откидывается назад. — Как будто их дочери не стоят на коленях под трибунами колледжа по выходным.

Температура моей крови повышается, воспламеняя тело. Я хочу протянуть руку, сорвать с него маску и разбить лицо прямо об стол. Требуется максимум контроля, чтобы не наброситься на этот кусок дерьма. Я выдавливаю из себя раздраженный смешок.

— Кучка пуритан. То, чем вы тут занимаетесь – большое дело.

Какое-то время он изучает меня, или, по крайней мере, я так думаю, эта чертова маска – проблема.

— Знаешь что? Ты мне нравишься. Мы можем поговорить о членстве позже.

— Я ценю это.

— Ты бы отлично вписался. Это своего рода тайное общество, конфиденциальное. Не для всех.

— Тайное общество? — переспрашиваю я, беспокоясь о том, как легко он доверяет мне сейчас, но это может измениться в одно мгновение.

— Как вы уже убедились, мы оказываем определенный вид услуг. Хотя мы и предлагаем членство самым прибыльным клиентам, таким как вы, но это происходит не так уж часто.

— Мне может быть интересно, — расплывчато отвечаю я.

— Прошу прощения, что отвлекаюсь на разговоры, — со смешком говорит он. — Давайте доставим вам покупку.

Невозможно подготовиться к тому, что меня ждет. Я не хочу ничего, кроме как выпотрошить каждого человека в этом здании. Оставив внутренности разбросанными повсюду, превращая тела в кровавые мешки из кожи, костей и мышц.

«Скоро», — мысленно успокаиваю я себя, — «скоро».

Меня приглашают в другое место, и прежде, чем успеваю осознать происходящее, она оказывается прямо передо мной. Я смотрю на Скарлетт, сидящую на стуле с деревянной спинкой, с синяками на лодыжках и запястьях от неоднократного связывания. Я не могу сдержаться. Санни разозлится, но, увидев ее в таком состоянии, мне хочется крови. Вытащив клинок из кобуры, хватаю волка за волосы и срываю с него маску. Он издает крик, который я быстро заглушаю одним сильным ударом ножом по горлу.

Скарлетт разворачивается, и ее глаза расширяются.

— Джордан! — в панике кричит она.

Прежде чем я успеваю ответить, в комнате раздается звук выстрелов. Уклоняясь, я обнаруживаю Тео, стоящего у двери. Мир замирает. В меня не попало, потому что не я был его целью. Мой взгляд перемещается туда, где стоит Скарлетт, на платье которой начинает расцветать багровое пятно. Она смотрит на меня, падает сначала на одно колено, а затем на второе. Я срываю с себя маску и отбрасываю ее в сторону. Тео что-то говорит, но его голос звучит так, будто мы находимся под водой.

— Пенелопа, иди сюда.

— Пенелопа? — переспрашиваю я, и мне требуются все силы, чтобы перевести взгляд со Скарлетт на дверь.

— Джордан?

Тео стоит, прижимая пистолет к голове женщины, которую я не узнал, когда они прибыли. Моя сестра, которая теперь старше на пять лет, смотрит на меня затравленными глазами. Никто не двигается и ничего не говорит. Где-то вдалеке начинает звучать пожарная сигнализация – сигнал Санни, чтобы я уходил. Я пересекаю комнату и приближаюсь к Скарлетт, притягивая ее к себе и прижимая руку к ее бедру, пытаясь замедлить кровотечение. Она смотрит на меня, качая головой из стороны в сторону.

— Ты нашел ее, — с улыбкой говорит она, ее веки трепещут.

— Знаешь, мне было интересно, когда ты появишься. Какое семейное воссоединение! — голос Тео привлекает мое внимание. — Думаю, это был лишь вопрос времени, когда ты узнаешь, что эта сука все еще жива.

Он прижимает Пенелопу к себе, удерживая на месте. Я достаю пистолет, мои мысли лихорадочно скачут от присутствия моей сестры, – живой, и Скарлетт, лежащей у меня на коленях, – умирающей.

— Выстрели в меня, и я… — его слова прерываются кашлем, словно он задыхается от слюны.

Кашель усиливается до такой степени, что его хватка на Пенелопе ослабевает. Он тянется к горлу, а затем падает на колени, и его лицо багровеет. Пенелопа бежит к нам, тут же убирая волосы с лица Скарлетт.

— Аконит, — шепчет Скарлетт, закрывая глаза. — Они все мертвы.

— Ты их отравила, — догадываюсь я, не в силах сдержать улыбку. — Ты чертовски гениальна.

— Она будет в порядке. Сзади есть аптечка, но нам нужно вытащить ее отсюда прямо сейчас, — настаивает Пенелопа, все ее внимание сосредоточено на том, чтобы помочь мне зажать рану Скарлетт. — Давай поднимем ее.

Каждый из нас хватает Скарлетт под руки с разных сторон, поднимая ее и помогая доковылять до выхода. Пенелопа останавливается около Тео, чтобы протянуть руку и выхватить карточку-ключ из его нагрудного кармана, при этом ударив каблуком ему в лицо.

— Черт возьми, — булькает Тео, его грудь начинает трястись. — Сука.

Она сканирует карту, и мы поднимаемся по лестнице вверх.

— Джо? — спрашивает ожидающий у задней двери Санни. — Черт возьми! Пенелопа?

— Вызови гребаную скорую!

Следующие несколько часов сливаются воедино, представляя собой бесконечный поток вопросов полиции и осмотров врачей скорой помощи. Я отмахиваюсь от медиков, больше беспокоясь о благополучии Скарлетт. Ее платье, пропитанное кровью, – образ, который я никогда не смогу стереть из своей памяти. У нее кровотечение, но травма в основном поверхностная.

Моя кровь кипит. Пенелопа все это время была жива и рядом. Мой слух отключается, весь шум заглушается. Они все мертвы, Скарлетт добилась справедливости для себя, Пенелопы и всех других жертв.

— Мистер Уайльд?

Я моргаю, и гравий под моими ботинками снова становится четким.

— Мистер Уайльд? Я доктор Ирен.

Передо мной стоит невысокая брюнетка с густыми кудрями в очках и планшетом в руке. Ее внешность больше соответствует библиотекарю, нежели врачу.

— Скорая уже проверила меня.

Она достает из кармана визитку и протягивает ее мне. Я просматриваю текст и издаю саркастичный смешок.

— Психолог? Я думаю, вы ошибаетесь.

— Полиция время от времени обращается ко мне за помощью. То, что вы пережили сегодня вечером, может травмировать любого. Нет ничего постыдного в том, чтобы попросить о помощи.

— Да, конечно, я обращусь к вам за помощью, — отвечаю я с усмешкой, которая однозначно дает понять, что я никогда в жизни не приду к ней.

Поражение омрачает ее лицо, прежде чем она снова надевает маску дружелюбного безразличия.

— Ладно.

Брюнетка уходит, но я не остаюсь один надолго. Санни подходит ко мне, а Скарлетт висит у него на руке, ища поддержки.

— Вот твоя чудо-женщина.

Он передает ее мне, прежде чем оставить нас наедине. Мое сердце замирает, когда я замечаю ее полные слез глаза. К лицу и лбу прилипли окровавленные пряди волос. Все, что я хочу сделать, это отнести ее домой в горячий душ. Но, как будто что-то может смыть то, через что ей пришлось пройти. Она укутана в толстое серое одеяло, сжимая кулаки на груди.

— Мне не следовало оставлять тебя той ночью. Мне очень жаль, — говорю я, и слеза катится по ее лицу. Я протягиваю руку, чтобы смахнуть ее.

— Ты пришел за мной, — ворчит она в ответ. — Это много для меня значит.

Я подавляю любые самоуничижительные комментарии, ей не нужно брать на себя всю тяжесть моего сожаления. Но, тем не менее, я испытываю некоторое утешение, зная, что они с Пенелопой были друг у друга. Как бы я ни хотел знать всю степень того, через что им пришлось пройти, я не могу заставлять кого-либо из них поделиться подробностями, чтобы успокоить мое собственное горе. Это не изменит прошлого, и не поспособствует их исцелению.

Я прижимаю ее к себе, стараясь не касаться раненого бедра.

— Так нормально?

— Да, — она открывает рот и опускает глаза. — Могу ли я остаться с тобой? Не думаю, что я готова идти домой.

От уязвимости в ее тоне у меня сжимается сердце. Несмотря на ее внешне спокойный вид, ясно, что она еще не чувствует себя в безопасности. Могут пройти годы, прежде чем она снова будет в порядке, если такое вообще возможно. Эта мысль заставляет меня захотеть воскресить мразей, которых она убила, просто чтобы убить их снова. Я молюсь про себя, чтобы тот, кто отвечает за ад, приговорил их к вечности тех же пыток, которыми они калечили своих жертв.