Глава 19

Скарлетт

Я открываю глаза и слышу звук капающей воды. Со стоном я прижимаю ладони к ушам, чтобы заглушить этот раздражающий звук. Мир кажется размытым, когда я пытаюсь сесть и понимаю, что мои руки больше не связаны. Некоторое время я то прихожу в сознание, то теряю его, и когда, наконец, полностью открываю глаза, оглядываюсь вокруг.

Я лежу на чистой односпальной кровати с ослепительно белыми простынями. Маленькая комната и мебель в ней мне незнакомы. Неподалеку находится небольшой поцарапанный деревянный комод и ванная комната, напоминающая тюремную камеру. Шаги за дверью в другой части комнаты заставляют меня выпрямиться, несмотря на боль в позвоночнике от жестких пружин тонкого матраса. Я натягиваю на себя пиджак Джордана, благодарная за то, что он все еще у меня. Дверь распахивается и за ней появляется женщина.

Она высокая, а лицо обрамляют пряди цвета платинового блонда. Это настолько противоречит чертам ее лица, что я задаюсь вопросом, не парик ли это.

— Привет, — произносит она, оглядывая меня своими темно-карими глазами. — Меня зовут Стар.

Смотря на нее, я гадаю, не галлюцинация ли это. Насколько я знаю, с момента моего похищения могли пройти дни. Что-то в ее лице кажется смутно знакомым, но, скорее всего, мой разум ищет хоть что-то привычное, за что можно ухватиться.

— Тебя тоже похитили? — спрашиваю я хриплым голосом.

Она выглядит нервной из-за моего вопроса.

— Я здесь, чтобы помочь тебе приспособиться.

— Ах. Куратор, — отвечаю я и закатываю глаза, разочарованная тем, что вижу еще одну женщину, вовлеченную во все это дерьмо.

— Я здесь только для того, чтобы отвести тебя в гардеробную. Ты можешь спокойно следовать за мной, — заканчивает женщина и поворачивается, уходя в сторону коридора.

Не желая узнавать, что произойдет, если не пойду за ней, я вскакиваю с кровати и, пошатываясь на дрожащих ногах, иду за ней.

Нет никаких подсказок, которые бы указывали на мое местоположение. Это может быть выставочный дом или больница. Стар оглядывается через плечо, натянуто улыбаясь мне, прежде чем останавливается, чтобы открыть дверь. Комната за ней такая же безупречно чистая, с минимумом мебели и несколькими вешалками для одежды.

Она ведет меня к туалетному столику, и я встречаю свое отражение в зеркале. Кожа вокруг глаз опухла и покраснела, на щеках появились пятна, а волосы спутались. Стар замечает это и нежно похлопывает меня по спине.

— Душ поможет тебе почувствовать себя лучше.

Я игнорирую ее слова, вместо этого позволяя своим глазам скользнуть по ножницам.

— Ты только навредишь себе.

— Что? — переспрашиваю я, встречаясь с ней взглядом в зеркале, когда она идет к маленькой стеклянной душевой кабине.

— Для начала прими душ, если собираешься напасть на меня. Ты не первая, кто пробует действовать таким образом, — выдыхает она, выстраивая в ряд бутылки с туалетными принадлежностями на полочке рядом с душем.

Я подумываю о том, чтобы атаковать ее вопросами, пока она не даст мне какую-то информацию, с которой я смогу работать, но понимаю, что в ее ответах, скорее всего, будет мало правды. Судя по всему, она пробыла здесь достаточно долго, чтобы видеть, как приходят и уходят другие женщины. Но, сдержаться не так-то просто, поэтому я все равно решаю попытать удачу.

— Что-нибудь еще, что мне следует знать?

— Прими душ, и мы поговорим, — отвечает Стар и протягивает мне белое полотенце.

Перспектива возможного разговора лучше, чем ничего. Стар сидит в кресле и смотрит на книгу, которую я изначально даже не заметила. Я могла бы ударить ее по голове маленьким столиком, стоящим рядом со мной, и попытаться сбежать, но логика подсказывает мне, что за мной слишком пристально наблюдают.

Я встаю под струю теплой воды и зажмуриваюсь. Может быть, если достаточно постараться, я смогу представить, что нахожусь под душем в доме Джордана.

Я очищаю кожу почти до скрипа с помощью потрясающе сладкого геля для душа и дважды использую шампунь и кондиционер. Время от времени я поглядываю на Стар, которая, кажется, даже не интересуется мной. Когда я выключаю воду, из крана просачивается несколько капель. Я заворачиваюсь в полотенце и неловко стою, ожидая, пока Стар скажет, что делать дальше. Когда становится очевидно, что она слишком углубилась в чтение, чтобы обращать на меня внимание, я откашливаюсь.

— Блядь, ты меня напугала, — вздрагивает она, захлопывая книгу.

Кажется, эта ненормативная лексика ей не свойственна, и мне почему-то хочется рассмеяться. Она откладывает книгу в сторону и подходит к одной из вешалок для одежды.

— Хочешь что-нибудь выбрать? Ты спокойнее остальных.

Я принимаю ее предложение и на цыпочках подхожу к стойке. Ни одна из так называемых экипировок не позволит мне спрятать оружие, если я его найду.

— Для чего я одеваюсь?

— Ужин, — твердо отвечает Стар.

— У тебя есть что-нибудь… потеплее? — спрашиваю я, позволяя своему взгляду скользнуть по ее джинсам и свитеру.

Что-то меняется в поведении Стар.

— Нет. Нет. Нет. Я заслужила свое право на ношение такой одежды. Кроме того, они уже закончили осматривать мое тело. Выбери что-нибудь и поторопись.

Решив не злить ее, я выхватываю со стойки вариант, который выглядит лучше всего. Черное мини-платье длиной до середины бедер с глубоким декольте.

— Нет нижнего белья?

— А ты как думаешь? — в ее тоне слышится сарказм.

От этих слов у меня сжимается желудок.

— Давай сделаем тебе прическу, — смягчаясь, предлагает она.

Я сижу смирно, пока Стар сушит и расчесывает мои волосы. Она двигается методично и уверенно, как будто делала это сотни раз, и вполне возможно, что так оно и есть, если ее упоминание о «других» является каким-либо признаком.

— Есть ли что-нибудь, что мне следует знать об этом ужине?

Проходит несколько минут, прежде чем она отвечает, не отрывая взгляда от моих волос.

— Не говори ни слова. Не притворяйся.

Это все, что она говорит, прежде чем берет одну из моих рук, нанося лак телесного цвета на каждый ноготь. Я больше не задаю вопросов, а она больше не дает советов. Закончив маникюр, она подводит меня к стеллажу с обувью. Я выбираю простую черную пару, каблук которых на несколько дюймов ниже других вариантов. Если у меня будет возможность сбежать, я не хочу тратить время на возню с обувью.

Нервы натягиваются все сильнее, когда меня выводят из ванной в зону отдыха, похожую на помещение для бесед эпохи семидесятых. В комнате сидят мужчины в масках, и все одним плавным движением обращают свое внимание на нас. Один из них приближается к нам в ужасающей волчьей маске на лице.

— Джентльмены, пожалуйста, поприветствуйте наш новый аукционный лот, — торжественно произносит он и берет меня за руку, но я тут же выдергиваю ее обратно. Это только заставляет его рассмеяться. — Как видите, она настоящая бомба.

Я поворачиваюсь, чтобы расспросить у Стар что происходит, но она уже уходит. Волк подводит меня к небольшой круглой платформе посреди комнаты и толкает в сидячее положение. Звук разбивающегося стекла привлекает всеобщее внимание к бару в дальнем углу, где стоит Стар. На стойке перед ней выстроена дюжина стаканов для виски. Ее руки дрожат, когда она смотрит на разбитую бутылку на мраморной столешнице.

— Ты чертовски бесполезная, знаешь это? — рявкает один из мужчин и бросается к ней, хватая за запястье и толкая в потертое бежевое кожаное кресло.

Глаза Стар расширяются, когда двое мужчин в масках орла и льва удерживают ее.

— Пожалуйста, прошу прощения! Больше этого не повторится! — ее мольбы вызывают у меня тошноту.

Мой пульс учащается, когда я понимаю, что её держат, ограничив запястья, лодыжки и шею. Время замедляется, пока я наблюдаю, как мужчина заковывает ее в крепления, несмотря на ее все более яростные попытки защититься. Впервые в жизни я ощущаю всепоглощающую глубину беспомощности. Я хочу кричать. Я хочу причинить им такую же боль, какую они причиняют этой женщине.

Я хочу убить их.

Ее крики превращаются в рыдания, как будто она пытается смириться со своей судьбой. Мужчины оживленно переговариваются друг с другом, в то время как маска орла что-то пихает в ближайший горящий камин. Мое лицо, должно быть, заметно бледнеет, потому что волк кладет руку мне на плечо и снова зловеще смеется.

— Демонстрация того, что тебя ждет, если не будешь хорошо себя вести, Скарлетт.

Он отпускает меня, идет вперед, приближаясь к Стар.

— Я должен, наконец, испортить твое лицо. Что скажешь, дорогая?

— Только не ее лицо, — стонет мужчина в леопардовой маске.

Волк, кажется, обдумывает варианты, но затем без предупреждения наносит Стар пощечину.

— Отлично. Однако давайте не позволять ей чувствовать себя слишком комфортно.

Орел вынимает из костра конец металлического шеста и передает его волку. Мое сердце колотится в груди, словно пойманная птица в клетке. Поднимающаяся желчь обжигает горло, когда он хватает подол свитера Стар. Открытая кожа представляет собой шокирующее полотно из ожогов и шрамов, настолько ужасных, что я не могу не ахнуть. Волк поднимает шест, вонзая его в живот Стар.

Мы обе кричим: я от ярости, она от боли. Звук горящей плоти заставляет меня зажмуриться, но это не помогает заглушить мучительные вопли Стар. Что-то во мне достигает предела, прежде чем мой разум успевает полностью это осознать.

— Это была всего лишь бутылка виски! — кричу я. — Она сожалеет.

Мужчины колеблются, в комнате так тихо, что можно было бы услышать, как по полу скользит призрак. Наверное, своими словами я просто заработала место в кресле. В конце концов, волк просто пожимает плечами и смеется.

— Это будет особенная ночь, — говорит он и машет рукой. — Тео, выпусти девушку.

Тео здесь.

Маска орла поворачивается ко мне, и я чувствую на себе его взгляд. Это первый и последний раз, когда мне сходит с рук смелость. Стар карабкается обратно ко мне, съеживаясь каждый раз, когда ткань свитера задевает живот. Я собираюсь положить руки ей на плечи, намереваясь утешить, но она отмахивается от них.