Глава 9

На следующий день прибывает еще одно подкрепление.

Кэл и Рэйчел, о которых остальные говорили вчера, появляются с грузовиком, полным добровольцев, которых они собрали по пути. Кэл — именно то, что я ожидала увидеть. Его возраст может быть где угодно между тридцатью и пятьюдесятью, и от него исходят грубые, недружелюбные флюиды наемника.

Рэйчел, однако, молода, невысокого роста, темноволосая и абсолютно красивая. Я предполагаю, что она его дочь, поскольку он относится к ней с пренебрежительной уверенностью, и она часто выглядит раздраженной из-за него. Она не такая теплая и дружелюбная, как Мак, и не такая уверенная в себе, как Фэйт, но все равно она мне немножко нравится. Она интересная. Глубокая. Как будто многое происходит под ее поверхностью.

В этом она напоминает мне Гранта.

Ближе к вечеру Джексон распределяет добровольцев из «Новой Гавани», которые присоединятся к нам в освобождении бункера, и мы все собираемся в одном из подсобных помещений, чтобы сформулировать план.

Почти сразу становится ясно, что Грант и Джексон уже разработали детали плана, и эта встреча в первую очередь предназначена для его рассмотрения и распределения ролей.

В этом есть смысл. Нас двадцать один человек. Это слишком много людей для продуктивного мозгового штурма, не говоря уже о реальном принятии решений. Но все же… Если Грант все это время знал, чем мы будем заниматься, то было бы неплохо, если бы он сказал мне.

Я не раз спрашивала его, как мы собираемся справиться с таким трудным заданием, и он всегда отмахивался, говоря, что надо подождать, пока все соберутся здесь, и уже тогда принимать решение.

Осознание того, что он знал все это время и просто не говорил мне, причиняет боль. Может, это и мелочно, но что есть, то есть. Я стояла рядом с ним, когда мы только собрались, но он вышел вперед вместе с Джексоном, а я постепенно отодвигаюсь назад.

Рэйчел стоит одна, молча наблюдает и, вероятно, думает о самых разных вещах, скрывающихся за ее пассивной наружностью. Я должна сделать то же самое. Я тут не главная. Я не имею ни малейшего представления о том, как сформулировать стратегию. Это не то, в чем я хороша, и это нормально. Здесь много других людей, у которых это хорошо получается. Я счастлива просто делать ту работу, которую они мне говорят делать.

Даже решив так, я все равно не в восторге, что Грант так явно держит меня в стороне от всего.

— Похоже, это может сработать, — шепчет мне Рэйчел после того, как были изложены детали плана. — Это умно.

Я тоже так думаю, хотя и не способна эффективно оценить стратегию. Рэйчел выглядит так, будто ей всего семнадцать лет, и, похоже, она все равно знает обо всем этом больше, чем я.

— Да, — только и говорю я.

— Значит, он твой мужчина? — Рэйчел кивает в сторону Гранта, который как ни в чем не бывало отвечает на чей-то вопрос об оружии.

Мои щеки слегка краснеют. Хотелось бы мне, чтобы этот совершенно естественный вопрос не вызывал во мне такое неизменное смущение.

— Я… э-э, я… Это немного… сложно.

Бл*дь. Могла ли я показаться еще более инфантильной и никчемной?

Рэйчел издает сухой смешок, который заставляет меня немедленно повысить свою оценку ее возраста. Она кажется такой саркастичной. Почти суровой. Как будто у нее было гораздо больше опыта общения с миром, чем у меня.

— Возможно, тебе стоит разобраться с этим как можно быстрее. Потому что этот мужчина слетит с катушек, если кто-нибудь спросит, кем ты ему приходишься.

Я моргаю, пытаясь понять, что именно она имеет в виду. Что бы это ни было, это заставляет меня краснеть еще сильнее.

Я действительно не знаю, почему я так смущаюсь Буквально вчера вечером мы с Грантом говорили о моей беременности, о том, как он может стать отцом. Само собой, это означает, что все понимают, что мы вместе.

Но даже после такого обсуждения не возникло ощущения, что все улажено. Это лишь дало мне еще больше поводов для беспокойства.

Пока я размышляла о несущественных проблемах в отношениях, разговоры вокруг продолжаются, поэтому я заставляю себя обратить внимание. В конце концов, люди здесь добровольно соглашаются на определенные роли, и я хочу знать, какую работу мне предстоит выполнить.

Мне требуется минута, чтобы наверстать упущенное. Когда я это делаю, Мак говорит:

— Мне нужны двое со мной. Гейл, ты в деле?

Гейл из «Новой Гавани». Она приятная, компетентная и не очень разговорчивая. В качестве ответа она поднимает большой палец вверх.

Мак, прислонившись к тюку сена, наблюдает за группой. Его пристальный взгляд останавливается на мне и задерживается.

— А как насчет тебя, Оливия? Ты тоже идешь на это задание, не так ли?

— Да, — немедленно отвечаю я, довольная тем, что он выбрал меня как хорошую кандидатуру в свою команду.

В то же самое время Грант хрипло объявляет:

— Нет.

Я дергаюсь и делаю шаг вперед.

— Я с вами. Ты ожидаешь, что я останусь здесь и ничего не буду делать?

Грант спокойно смотрит мне в глаза, очевидно, его не беспокоит тот факт, что все остальные слышат этот разговор.

— Нам нужно двадцать человек, чтобы это сработало. Ты двадцать первая.

— Причем тут это вообще? Я тоже участвую, и я вполне компетентна.

Мак выглядит смущенным. Он явно из тех, кому не нравятся конфликты между людьми, которые должны быть на одной стороне. Я всегда была точно такой же, поэтому инстинктивно узнаю выражение его лица.

Джексон, с другой стороны, похоже, совсем не возражает против этого.

— Чем больше людей, тем лучше, но только если они хорошие бойцы. Если ты не можешь постоять за себя, лучше останься тут.

— Я способна постоять за себя, — я не могу поверить, что мне приходится оправдывать себя в этом вопросе. Я не могу поверить, что Грант допустил такое. — Он тренировал меня в течение многих лет. Я не какой-нибудь беспомощный ребенок.

К моему облегчению, Джексон, похоже, не ставит под сомнение это утверждение.

— В таком случае, нет причин не добавлять…

— Она не поедет, — выдавливает Грант.

Я так зла, что меня практически трясет.

— Не тебе принимать это решение. Я сильная, и я знаю, как…

Я обрываю свою тираду, потому что чья-то рука внезапно хватает меня сзади. Это совершенно застает врасплох в месте, которое я считала безопасным, и я так напугана нападением, что реагирую инстинктивно.

В этой ситуации я действую именно так, как научил меня Грант. Я делаю шаг назад на того, кто стоит позади меня, и использую опору и всю свою силу верхней части тела, чтобы перекинуть мужчину прямо через свою голову, так что он с глухим стуком приземляется на сено и мягкую грязь передо мной.

По собравшейся толпе пробегает волна реакции, и я в изумлении смотрю вниз.

Это Кэл. Кэл. Большой, мускулистый, недружелюбный и пугающий. И я просто швырнула его, даже не задумываясь.

Я столько раз практиковала это движение с Грантом, но до сих пор не могу поверить, что действительно сделала это.

— Она идет, — объявляет Кэл с земли, протягивая руку Рэйчел, чтобы та помогла ему подняться на ноги. — Больше никаких споров.

— Это было превосходно, — говорит Мак, улыбаясь мне и явно испытывая облегчение от того, что конфликт исчерпан. — Значит, ты со мной и Гейл?

— Да. Звучит отлично, — на самом деле я не совсем уверена, какой должна быть роль Мака, поскольку я упустила некоторые детали, но я рада сделать все, что угодно, если это означает быть с ним.

Я всегда предполагала, что буду с Грантом, но сейчас я даже смотреть на него не хочу.

Он холодно сверлит меня взглядом. Я это чувствую. Но я не встречаюсь с ним глазами, и он больше ничего не говорит.

Он недоволен, но и я тоже.

И прямо сейчас мне наплевать на то, что он думает.

Мы остаемся еще на час, прорабатывая последние детали. Мы отправимся первым делом с утра.

Я почти ожидаю, что Грант догонит меня позже и попытается убедить остаться. Я готова к спору, но он исчезает.

Вместо этого я иду в ногу с Маком, пока мы возвращаемся к главному зданию.

— Не волнуйся об этом, — говорит он, явно читая мои мысли.

— А я и не волнуюсь.

— Нет, волнуешься. Но он смирится с этим.

— Я даже не знаю, в чем его проблема. Ну типа, какого черта? Он думал, я просто отсижусь в стороне? Это мои люди в бункере.

— Конечно. Но ты — его человек, и он боится, что ты пострадаешь, — Мак качает головой. — Это нечестно по отношению к тебе, и это глупо. Но парни совершают много глупостей, когда дело касается людей, которых они любят.

Я начинаю возражать против слова «любят», но потом решаю промолчать. Слишком сложно объяснить мои запутанные отношения с Грантом, к тому же я все равно не так хорошо знаю Мака. Вместо этого я намеренно меняю тему, небрежно говоря:

— Похоже, ты знаешь, о чем говоришь.

— Я всегда знаю, о чем говорю, — обычно он хорошо умеет смотреть в глаза, но сейчас этого не происходит. — Ты довольно быстро увидишь эту мою черту.

Его легкая неуверенность вызывает у меня любопытство.

— У тебя кто-нибудь есть?

Он отвечает не сразу, и я начинаю думать, что он вообще промолчит. Затем он, наконец, встречается со мной взглядом.

— Конечно, у меня есть женщина. Она просто еще не осознала этого.

***

Сегодня вечером я снова ложусь спать одна.

На этот раз не потому, что Грант проводит вечернюю проверку периметра. Я понятия не имею, где он сейчас. Мы избегаем друг друга с самого полудня.

Если бы я могла сказать что-то, что, по моему мнению, изменило бы ситуацию, я бы набралась смелости пойти, найти его и заставить поговорить со мной. Но этот мужчина тверд, как гранит. Непоколебимый, как только он примет решение.

И давным-давно он решил, что я хрупкая, сделанная из хрусталя — и поэтому не гожусь ни для чего, что требует мужества и силы. Он позаботится обо мне. Защитит меня и убедится, что я получу все, что мне нужно. Он даже трахает меня теперь, когда преодолел то, что так долго сдерживало его.

Но он никогда не будет доверять мне как равной. Не в такой манере, которая реально имеет значение.