Я не могу удержаться от смеха, потому что она, очевидно, такой реакции и добивается.

— Я подумаю об этом. Спасибо за совет.

Должно быть, мой голос был недостаточно тихим. Грант хмурится, когда подходит ближе.

— Какой совет?

— Просто девчачий треп, — быстро отвечает Фэйт, прежде чем я успеваю порыться в памяти в поисках чего-нибудь подходящего, что можно было бы озвучить. — Вы разобрались с генератором?

Джексон наклоняется, чтобы быстро поцеловать ее, а затем протискивается вперед, чтобы примоститься на одном сиденье с ней. Разговор переходит на другие темы.

Несмотря на дружескую, непринужденную беседу, мне кажется, что Грант все еще наблюдает за мной, как будто пытается понять, о чем я думаю.

И я очень не хочу, чтобы он узнал.

***

Мы проводим на ферме еще час, и я, честно говоря, не могу вспомнить, когда я проводила время лучше, но потом Грант говорит, что нам нужно возвращаться. Последнее, чего мы хотим — это оказаться вне нашего забора после наступления темноты, так что я не возражаю. Я спешу в туалет, пока он проверяет, надежно ли уложены все наши новые припасы (и курицы) на заднем сиденье джипа.

Снова выходя из дома, я ожидаю, что Грант будет сидеть за рулем и нетерпеливо ждать, когда я займу свое место, но нет. Он стоит, прислонившись к машине, и разговаривает с симпатичной девушкой, которую я раньше не встречала.

Девушка молода — может быть, даже моложе меня — и она вовсю флиртует с ним. Я вижу это сразу же, сделав буквально два шага за дверь.

Должно быть, она одна из жительниц фермы. У нее темные вьющиеся волосы и майка, которая максимально подчеркивает ее соблазнительную фигуру. Широкая и обаятельная улыбка и густые ресницы, которыми она умеет добиться хорошего эффекта. Она, наверное, очень приятный человек, но застав ее в таком виде с Грантом, меня захлестывает волна гнева.

Это нелепая реакция.

Постыдная.

Я осознаю это, даже когда мне хочется клацнуть зубами и показать когти. Грант не мой. У меня вообще никого нет. И Грант почти улыбается — что с ним редко случается — так что он явно не возражает быть объектом внимания этой девушки.

Этот факт расстраивает меня еще больше.

Я подхожу к джипу и забираюсь на пассажирское сиденье, ничего не говоря и не признавая их существования. Если он продолжит болтать с этой девушкой, пока я сижу здесь и жду, я серьезно начну сигналить.

К счастью, я спасена от этого конкретного унижения, потому что Грант говорит девушке, что ему нужно идти, а затем забирается на свое место.

Он бросает на меня быстрый вопросительный взгляд, затем включает зажигание. Я старательно избегаю его взгляда.

Он подвозит нас к воротам, а затем мы выезжаем на небольшую дорогу, которая ведет прочь от фермы. Через несколько минут Грант поворачивает голову.

— Что происходит?

— Где?

— С тобой.

— Ничего не происходит, — я все еще стараюсь не встречаться с ним взглядом. Не спрашивайте меня, почему. Просто мне кажется, что так будет лучше.

— Почему ты лжешь мне? С тобой что-то не так, и я хочу знать, что именно.

— Со мной все в порядке. Ты ведешь себя нелепо.

— Кто-нибудь беспокоил тебя там, на ферме? — его голос становится раскатистым, как это бывает периодически.

— Нет. Конечно нет. Они все очень дружелюбны.

— Кто-то к тебе приставал?

— Нет! — меня начинает раздражать этот допрос, так как довольно скоро он точно выяснит, что вызвало мое настроение, а я правда не хочу, чтобы он знал. Если у меня хватит ума, я сменю тему на что-нибудь безопасное. Мне нужно перенаправить этот разговор, чтобы я больше ничего не раскрыла. Но, очевидно, ум — это не всегда про меня. Потому что, к своему стыду, я слышу, как продолжаю. — Ко мне никто не приставал.

Он хмурится еще сильнее.

— Ты говоришь о Хизер?

— Я не знаю, кто такая Хизер.

— Хизер — это та, с кем я разговаривал у джипа, когда ты вышла.

«О. Ее зовут Хизер».

— Я говорю не о ней и не о ком-то еще. Я сказала, что никто ко мне не приставал.

— Ты не совсем так это сказала. Хизер просто проявляла дружелюбие.

— О, я тебя умоляю, — сейчас уже нет смысла притворяться. Он, очевидно, понял все. И я до сих пор киплю от негодования без всякой видимой причины. — Это было не просто дружелюбие. Она явно была в тебе заинтересована. Она практически лапала тебя. Извини, если я вам помешала.

Это один из редких случаев, когда я вижу искренние чувства на лице Гранта. Он выглядит удивленным. Нетерпеливым. Довольно сильно сбитым с толку.

— Ты это серьезно? — спрашивает он еще более грубым голосом.

— Насчет чего? Я просто говорю. Если бы меня здесь не было, ты мог бы принять ее предложение.

— И что? Мы бы быстро потрахались за сараем?

— В этом нет ничего плохого, если тебе хотелось.

Грант не отвечает. Он смотрит на меня несколько секунд, тяжело дыша.

— Следи за дорогой, — говорю я ему, указывая на разбитый участок дорожного полотна. Если мы проедем по нему, это может повредить ходовую часть.

Грант съезжает с дороги и едет по траве, пока мы не объезжаем опасный участок. Затем он поворачивается, чтобы снова посмотреть на меня.

Я знаю, о чем он безмолвно спрашивает, и у меня нет для него ответа. Я не знаю, что на меня нашло. Мне следует просто заткнуться. Я делаю это постоянно. Молчу, чтобы не сказать какую-нибудь глупость. Но по какой-то причине прямо сейчас я не могу.

— Это просто секс, — говорю я ему. — У людей это бывает постоянно, по самым разным причинам.

— Я понимаю, — медленно произносит Грант.

— Так что, если ты хотел по-быстрому поваляться в сене с этой девушкой, то я определенно помешала.

— Зная меня так долго, ты действительно веришь, что у меня вошло в привычку позволять своему члену принимать решения за меня?

Я удивлена этим вопросом. И еще меня удивляет его почти обиженный тон.

— Н-нет. Конечно, я так не думаю.

— Конечно, мне нравится секс, но сейчас не обычные времена, и другие вещи намного важнее. Я пытался сохранить людям жизнь.

— Я знаю, что это так. Ты проделал потрясающую работу, заботясь обо всех нас. Серьезно. Я правда не пыталась оскорбить тебя. Но ты можешь защищать людей и все равно заниматься сексом. Эти два понятия не являются взаимоисключающими.

Грант снова встречается со мной взглядом, и на этот раз маска дает трещину. Он сухо усмехается.

Я тоже не могу удержаться от легкого смешка.

— Это прозвучало немного странно, но я просто имела в виду…

— Я знаю, что ты имела в виду. И ты права. Но это не значит, что я могу пойти в бар и подцепить кого-нибудь. Мои возможности ограничены.

Я не думала об этом раньше. Просто казалось, что в бункере было много женщин, и любая из них была бы счастлива трахнуть Гранта. Но на самом деле не так уж много женщин в возрасте от двадцати до тридцати лет, у которых еще нет партнеров. Он мог бы, конечно, переспать с женщиной постарше или, вероятно, отвоевать женщину у ее бойфренда или мужа. Но он, похоже, не сделал ни того, ни другого.

— Что ж, — говорю я наконец, — твои возможности больше не ограничены. В конце концов, Хизер будет там, в «Новой Гавани», и она явно надеется, что ты приедешь повидаться с ней снова.

Грант кривит губы в легкой усмешке, как будто я его раздражаю.

— Если бы я не знал тебя лучше, я бы сказал, что в твоем голосе звучит ревность.

— Я не ревную!

Конечно, я ревную, и он явно понял это. Я раскраснелась, дышу слишком часто и не могу перестать теребить свои руки.

Несколько минут он ничего не говорит. Мы едем в тишине, и я искренне желаю, чтобы земля немедленно поглотила меня целиком.

Затем Грант, наконец, бросает на меня быстрый взгляд, прежде чем его глаза возвращаются к дороге.

— Я думал, что вы с Ноем пара.

— Что? — я не могу скрыть удивления в своем голосе.

— Ты и Ной. Разве вы не вместе?

— Нет. А что?… Что… Почему ты так подумал?

— Он спросил меня об этом. Он хороший парень.

— Он спросил тебя?.. — я умолкаю на полуслове, пытаясь точно осознать, что это значит. Мне невыносима мысль о том, что Грант может быть вовлечен в какой-либо подобный разговор, касающийся меня. Я отчаянно ищу в своем сознании какой-нибудь способ выпутаться из этого эмоционального бардака дискуссии, но ничего не могу придумать. — Мы можем, пожалуйста, перестать говорить об этом?

— Конечно.

После этого мы ни о чем не говорим, но тишина лучше, чем раньше. Оставшуюся часть дороги домой я провожу, пытаясь точно понять, что происходит, но к концу поездки мне ничего не становится яснее.

Фэйт сказала, что мне стоит просто наброситься на него. Заявиться в его комнату. Посмотреть, что произойдет.

Я сделала это однажды, и это привело к ночи, которую я до сих пор не могу забыть. Может, мне стоит сделать это снова.

Возможно, в конечном итоге я унижу себя, но, по крайней мере, у меня будут какие-то ответы. Все что угодно будет лучше, чем этот странный, неспокойный, сбивающий с толку, тошнотворный клубок вопросов в моей голове.

Фэйт умна и опытна. Кажется, она знает, о чем говорит. Я явно вообще ничего не знаю.

Фэйт сказала, что я должна наброситься на него.

Может быть, я так и сделаю.