— Мы надеялись, что у тебя найдется минутка для разговора, — мама переглянулась с папой.

От этого взгляда у меня всё внутри сжалось.

— Хорошо, — пробурчала я. Речь не могла идти о Джаспере. Ни в коем случае. Несмотря на это, мое сердце подскочило к горлу. — О чем?

— Может повесишь табличку? Пройдем в твой офис?

Разговор за закрытыми дверями? О, нет.

— Эмм...

— Мы можем просто поговорить здесь, Энн.

Отец оглянулся через плечо, убедившись, что мы одни.

Воздух вырвался из моих легких.

Разговор за стойкой означал, что у меня не особо большие проблемы. Пока что.

Вестибюль был пуст, и все постояльцы, которые должны были заселиться сегодня, уже приехали. Так что, хотя время от времени нас могли прерывать, скорее всего, до пяти часов все будет без происшествий. Именно тогда местные жители приходили поесть в ресторан Нокса «Костяшки».

— Что такое? — спросила я.

— Две вещи, — отец показал пару пальцев. — На днях мне пришлось зайти в банк, и я разговаривал с Рэнди.

Президент банка не был моим любимым человеком в городе. Всякий раз, когда он приходил в отель, он приносил с собой ощущение собственной важности.

— Он хотел бы забронировать пристройку для ужина в честь сотрудников банка этим летом.

— Отлично.

Когда несколько лет назад Нокс отремонтировал кухню и ресторан, мои родители купили соседнее здание для проведения мероприятий. По первоначальным прогнозам, пристройка должна была окупиться через пять лет после покупки. Но вместо того, чтобы просто предлагать его для свадеб и вечеринок, я разрекламировала его также местным предприятиям и организациям. Буквально на прошлой неделе у нас было ремесленное шоу в пристройке. На следующих выходных танцевальный кантри-клуб Западной Монтаны приедет сюда на свой ежегодный танцевальный конкурс.

— Пусть Рэнди посмотрит календарь и забронирует место на сайте, — сказала я папе.

— Ну, я думаю, он попытался и не смог найти подходящее место. Он не самый технически подкованный парень.

И все же ему удалось возглавить банк? Неужели у Рэнди не было помощника, который мог бы помочь?

— Ты не могла бы распечатать для него календарь? — спросил папа.

Смысл того, что я разместила календарь пристройки на сайте, заключался в том, что я могла перестать распечатывать его и бегать за людьми. Но неважно.

— Конечно. Он собирается заехать за ним?

— Может быть, ты завезешь его в банк?

Нет, я не хотела везти его в банк и вести светскую беседу с Рэнди только потому, что он не мог потрудиться воспользоваться интуитивно понятным сайтом. Но я сделаю это.

— Заеду завтра утром.

— Спасибо.

— Конечно, — я заставила себя улыбнуться, с ужасом ожидая, что еще им понадобится. — А что второе?

— Ну, мы просто хотели проверить, как идет квартал, — сказал он. — Мы только что встречались с бухгалтером, чтобы проверить налоги. Прошлый год был самым удачным за все время существования отеля.

— О, — моя грудь вздымалась от гордости. — Правда?

— Мы гордимся тобой, — мама похлопала меня по руке.

— Спасибо.

Было очень приятно слышать эти слова, особенно после того, как я старалась их заслужить.

Заслужить одобрение мамы и папы.

Если ресторан принадлежал Ноксу, то гостиница была зарегистрирована как отдельное предприятие, полностью принадлежащее моим родителям. Физическое здание они разделили с моим братом. Два независимых предприятия с общим адресом.

Помимо семейного ранчо Иденов, гостиница «Элоиза» всегда была самым трудоемким предприятием мамы и папы. Отец всегда занимался ранчо, а мама управляла отелем. Она проработала здесь много лет, пока не передала мне бразды правления после окончания колледжа.

Она вложила в этот бизнес всё своё время. На пенсии она хотела быть дома, в окружении внуков. Поэтому последние годы они пытались уладить свои дела. Папа хотел, чтобы мы все твердо стояли на ногах, а бизнес Иденов контролировали его дети.

Мой старший брат, Гриффин, теперь управлял ранчо. Любовью всей жизни Гриффина была его жена Уинн и двое детей. Но земля была на втором месте.

Нокс был таким же. Мемфис и мальчики были на первом месте. Если он был не с семьей, он был счастливее всего на кухне, готовя для тех, кого любил больше всего.

У Лайлы была своя кофейня.

Талия получила наследство, чтобы оплатить учебу в медицинском колледже и купить дом. Она работала врачом в Мемориальной Больнице Куинси.

Матео, наш младший брат, был пилотом, летал на самолетах на Аляске. Из всех нас он казался единственным, кто все еще не нашёл своего места. Он всё ещё искал свои крылья.

Но как Гриффин был уверен в ранчо Иденов, как Нокс был предан «Костяшкам», так и я была предана «Элоизе».

Больше всего на свете я хотела, чтобы это был мой отель.

Я поступила в колледж, потому что мама и папа всегда внушали нам, что высшее образование — это важно. Но с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, я работала здесь горничной в старших классах, управлять этим отелем было моей мечтой. Потом я стала менеджером.

Думала, что следующим шагом будет принятие права собственности.

Но потом они предложили это Ноксу.

Отчасти потому, что он был старше. Потому, что у него было больше опыта управления бизнесом и больше денег, чтобы смягчить трудные времена. А в основном потому, что я попала в неприятную ситуацию с бывшим сотрудником.

Видимо, я была слишком мягкой. Слишком нежной.

Я прислушивалась к сердцу.

Каким-то образом это стало моей самой большой слабостью. Препятствием, мешающим мне осуществить свою мечту.

Иронично, если учесть, что мама и папа были теми людьми, которые научили меня быть доброй. Любить. Доверять. Но, видимо, для моей мечты, для этого отеля, мой характер совсем не подходил.

Я любила своих родителей. Я любила свою семью. Но это?

Это разбило моё сердце.

Когда я узнала, что они хотят отдать отель Ноксу, я была потрясена. Последовал грандиозный взрыв. Были слезы. Была истерика. И то, и другое с моей стороны.

К счастью, Нокс отказал им. Он убедил их дать мне больше времени, чтобы проявить себя.

А нужно ли мне было доказывать то, что я достойна?

Была причина, по которой мама и папа не проводили здесь много времени. Я. Этот отель работал на автопилоте, потому что я серьезно относилась к своей работе.

От уборки номеров до технического обслуживания и обслуживания гостей — не было ни одного аспекта этого отеля, за которым я бы не следила. От плюшевых тапочек, которые мы оставляли для гостей, до мерцающих огоньков на вечнозеленых растениях в горшках у лифта — я жила и дышала «Элоизой».

Но по какой-то причине этого все равно было недостаточно. Мои родители были так уверены в моих братьях и сестрах. Даже в Матео. Но мои братья и сестры не видели этой стороны мамы и папы. Нависающих над тобой. Контролирующих твой каждый шаг.

Хотя было приятно, когда мама и папа говорили, что гордятся мной.

— Мы просто хотели отметить изменения, которые ты внесла за последнее время, — сказал папа. — Может быть, пришло время поговорить о передаче прав собственности.

Серьезно? Я потянулась вниз и ущипнула себя за ногу. Неужели это действительно происходило? Наконец-то?

— Когда мы пришли к тебе по поводу того, что Нокс будет владеть отелем, мы сказали, что ты ещё не готова, — сказала мама.

Ой. Мне не нужно было напоминание. Я помнила каждое слово из того разговора.

— И теперь вы думаете, что я готова? — спросила я.

— Да.

Твою. Мать. Это происходило. Это правда происходило.

— Каждый раз, когда возникала проблема с сотрудником, ты справлялась с ней безупречно, — сказал отец. — Количество гостей — самое высокое за всю историю.

До меня они даже не отслеживали это число. Но я могла бы сказать, сколько гостей у нас было каждый день в году в течение последних трех лет.

— А еще журналы и туристические блоги, в которых о нас пишут в последнее время, — улыбка мамы была заразительной. — Это просто замечательно.

— Спасибо.

Для туристов, отправляющихся в Национальный парк Глейшер, Куинси был популярной туристической остановкой. В летние месяцы у нас не было много мест. То же самое происходило и во время праздников. Поэтому я старалась привлечь внимание прессы к «Элоизе», чтобы заполнить номера в более спокойные месяцы. Весенние каникулы. Сезон охоты. День благодарения. И хотя времена затишья еще были, в непиковые сезоны было все оживленнее и оживленнее.

— Отель процветает в финансовом отношении, — сказал отец. — Ты действительно показала нам, насколько ответственной ты можешь быть.

Ответственная. Это слово было для меня как нож в сердце.

Ответственные двадцатишестилетние девушки не выходят замуж в Лас-Вегасе по пьяной прихоти.

О, нет. Нет, нет, нет, нет.

Как только они узнают о Джаспере, я могу распрощаться со своим отелем.

Может быть, мне стоит им сказать. Высказать всё открыто. Извиниться и пообещать всё исправить.

— Это произойдет не сразу, — сказал папа. — Но если такая динамика сохранится, то к концу года мы сможем уйти официально на пенсию.

Я открыла рот, но не смогла произнести ни слова.

— Мы шокировали её, Энн, — подразнил папа.

Мама рассмеялась, положив свою ладонь на мою.

— Просто так приятно знать, что ты позаботишься об этом месте. Что ты будешь ответственной за этот отель ещё долго после того, как нас не станет.

Ответственная. Опять это слово.

Скажи им. Сказать им прямо сейчас.

— Мне нужно…

Слова застряли у меня в горле с такой силой, что я закашляла.

— Ты в порядке?

Мама провела рукой вверх и вниз по моему позвоночнику.

Я кивнула, с трудом сглотнув и подавив признание, которое должно было положить конец мечте всей моей жизни.

— Я вас не подведу.

Отец улыбнулся, его голубые глаза смягчились.

— Да, сомневаюсь, что подведешь.

Мое сердце сжалось.

Я собиралась подвести их. Я собиралась полностью их подвести. Они будут так разочарованы во мне. Как и в случае с судебным процессом.