Мы дружили много лет. Мы были лучшими друзьями. Познакомились, когда я начал ходить в зал, где он тренировался в Вегасе, и сразу нашли общий язык. Ему нужен был более сильный тренер, который бы заставил его выйти за рамки своих возможностей. В свою очередь, он бросил вызов и мне.

Его карьера дала мне цель. Его победы были моими. Как и его неудачи.

Если он уйдет на пенсию, то для нас обоих это будет конец эпохи. Что дальше?

— Я ни черта не могу сделать, пока не добьюсь аннулирования брака.

Или развода.

Я сжал кулаки, под кожей гудело разочарование.

Проёб. Ненавижу проёбы.

Обычно я проводил несколько часов на ринге с Фостером, нанося удары руками и ногами, сражаясь до тех пор, пока разочарование не отступало. Но если я позвоню ему, он захочет узнать, почему я зол. Захочет поговорить.

А я только что согласился держать свой гребанный рот на замке.

И направился к лестнице, не обращая внимания на сумки, которые нужно было распаковать, и белье, которое нужно было постирать.

Переоделся в джинсы и ботинки, сменив их на треники и кроссовки. Затем, надев наушники и включив громкую музыку, вышел на улицу и начал бежать. В конце Олдерсон-роуд зазвонил мой телефон, и звонок заглушил музыку.

Достав его, я продолжил бежать, читая текст Фостера.

Ты доехал?

Я напечатал быстрый ответ. Ага

Извини, что не смогли посадить тебя на наш рейс.

Да, очень жаль

Фостер и Талия тоже вернулись в Монтану сегодня. Когда я сказал ему, что улетаю раньше, чем планировал, он прислал мне их маршрут в надежде, что я смогу присоединиться к ним.

Вот только я попросил выбрать более поздний вариант, не желая пока встречаться с Фостером. Не раньше, чем я поговорю с Элоизой. Может быть, потому, что я знал, что будет трудно держать правду при себе.

Секрет? Как я должен был скрывать это от него?

Фостер многого не знал обо мне. Он знал, что я когда-то был женат, но я не делился этими подробностями.

Никто не знал, что произошло.

Никто, кроме Сэм.

Только это была совсем другая ситуация. Элоиза скоро станет его невесткой. В этом я не сомневался. Это делало нас свояками.

Мои ноги остановились. Сердце заколотилось.

Не от бега, а от реальности.

Блять, он будет в ярости. Был шанс, что это положит конец нашей дружбе.

— Проклятье!

Я наклонился, подобрал с обочины камень и со всей силы швырнул его в лес. Он с громким стуком ударился о дерево, затем упал с приглушенным стуком.

Фостер был одним из немногих людей в этом мире, которым я доверял всем сердцем. Он заслужил это, доверив мне свои самые неприглядные истины.

Он рассказал мне о своей истории с Талией. Об ошибках, которые он совершил много лет назад. О своем отчаянном желании вернуть её сердце. О своей готовности отказаться от всего ради ее любви.

Мы с Талией не очень хорошо знали друг друга, но то, что она была готова отпустить прошлое, простить Фостера, ну... не многие люди обладают такой силой характера.

Они оба доверяли мне.

И вот как я отплатил им? Тайным браком? Тайным расторжением брака?

Это было неправильно.

Элоиза умоляла, но я не должен был соглашаться. Тайна только усугубит ситуацию.

Я развернулся и побежал к своему дому-шалашу. Добравшись до крыльца, прямиком направился в душ, чтобы смыть следы пробежки. Затем взял ключи с кухонного стола и поехал в город, припарковавшись на свободном месте на Мэйн.

В Куинси, штат Монтана, было не так уж много интересного. Полагаю, для большинства в этом и заключалась его привлекательность. Я так и не решил, нравится ли мне простота этого маленького городка, или это было причиной моего постоянного беспокойства.

Центр города стал для меня привычным местом тусовок. Я много раз проводил время после обеда, гуляя по кварталам, заглядывая в витрины магазинов и окна офисов. Не было ни одного ресторана, в котором я не побывал бы хотя бы дважды.

А в центре всего этого, стояло самое высокое здание, гостиница «Элоиза».

Я направился к ней и уже собирался открыть двери в холл, как в стекле появилось красивое лицо.

— О, — глаза Элоизы расширились, когда она вышла на улицу. — Извините. Э, сэр.

— Сэр?

Что за хрень?

Элоиза сглотнула. Затем, прежде чем я успел сообщить ей, что нам нужно вернуться к этой идее с секретом, она проскользнула мимо меня и бросилась прочь.

Она практически пролетела по тротуару, добежав до угла и посмотрев в обе стороны, прежде чем перейти улицу.

— Что за хрень?

Что я не был внутри нее несколько дней назад?

— Ну уж нет.

Она шла, опустив голову, поджав подбородок и теребя руками свитер, прикрывая им пальцы и сохраняя их в тепле.

Я забыла куртку. Кофта с длинными рукавами была слишком тонкой для мороза, но моя кровь кипела как в аду, разгораясь с каждым шагом.

Элоиза направилась прочь от Мэйн-стрит, вниз по улице в жилой район. Мы дошли до конца квартала, и она продолжала двигаться.

Так же как и я.

Она должна была стереть плохое. Она должна была быть красивой картинкой поверх уродливого рисунка. Это? Не помогает.

Мне не нужны были два несчастных опыта, когда речь шла о моих бывших женах.

К началу второго квартала мои широкие шаги сократили расстояние между нами. Я отставал от нее на пару метров.

Она услышала меня за спиной и оглянулась через плечо, ее голубые глаза прищурились. Но она не остановилась.

Я тоже.

— Джаспер, — прошипела она, стрельнув в меня взглядом. — Люди могут нас увидеть.

— Кто? — вытянул руки, оглядывая пустынную улицу. Во дворе не было ни души. Было чертовски холодно. И мимо тоже никто не проезжал.

Она нахмурилась, посмотрела вперед и продолжила идти.

— Ты могла бы хотя бы не убегать при виде меня.

И не называть меня сэром.

— Мы только недавно договорились держать всё в секрете.

— То есть это значит, что для тебя я просто, блять, незнакомец?

Она фыркнула, ее дыхание клубилось облаком, когда она свернула с главного тротуара на пешеходную дорожку. Она так быстро сменила направление, что я пронесся мимо нее и был вынужден развернуться, чтобы последовать за ней к маленькому одноэтажному дому с джинсово-синей обшивкой и белой дверью.

Элоиза остановилась на крыльце, наклонилась, чтобы приподнять уголок своего коврика и вытащить ключ.

— Не самое лучшее место для того, чтобы прятать ключ от дома, — сказал я.

— Кто его прячет? — она вставила его в замок. — Это просто то место, где я его оставляю.

Я моргнул.

— Ты оставляешь ключ от дома на улице, чтобы его мог найти любой желающий? Ты шутишь.

Она не ответила и протиснулась внутрь дома, бросив телефон на маленький столик в прихожей, прежде чем пройти в смежную гостиную.

Я закрыл за нами дверь и последовал за ней.

Она развернулась, размахивая руками в воздухе.

— Почему ты последовал за мной сюда?

Я собирался сказать ей, что передумал. Что не могу скрывать это от Фостера. Но у меня не было возможности.

— Ты не можешь просто следовать за мной, — она махнула рукой между нами. — Если люди увидят нас, они узнают. Если мои родители узнают, я потеряю всё. Они подумают, что я безответственная. Что я не изменилась. Они решат, что мне нельзя доверять «Элоизу». И тогда все. Пуф. Они уже не хотели отдавать её мне. Пытались отдать её Ноксу и, возможно, отдали бы, если бы он не сказал, что не хочет, потому что да, возможно, я не была готова к этому тогда, и возможно, они были правы насчет того, что я была слишком близка с сотрудниками, но это был хороший год, и, серьезно, это всё испортит.

Она глотнула воздуха, а потом начала расхаживать по комнате.

Разговор? Не прекращался. Очевидно, моей жене не нужно было быть пьяной, чтобы много болтать.

Было такое ощущение, что я снова оказался в Вегасе. Я смотрел на нее, как завороженный, не в силах отвести взгляд.

Другой мужчина, возможно, осмотрел бы ее дом. Убедился, что серийный убийца не воспользовался ее не очень спрятанным ключом, чтобы проникнуть внутрь, пока она была на работе.

Но я просто смотрел на неё.

— Зачем мы поженились? — её руки зарылись в её блестящие волосы. — Мы могли просто заняться сексом. Я бы точно занялась сексом. Большим количеством секса. Потому что это был хороший секс. Я имею в виду, мы могли бы продолжать заниматься сексом. Но это? Моя семья собирается...

— Элоиза, — я сократил расстояние между нами, мои глаза искали ее

Её плечи опустились.

— Я должна показать им, что я ответственная.

О, как я ненавидел это слово из ее уст. Она была слишком свободной, слишком чистой сердцем, чтобы попасть в ловушку ожиданий других.

— К черту ответственность.

— Джаспер, — она нахмурилась. — Ты не помогаешь.

Мне не нравилось, что она хмурилась. Поэтому я накрыл её губы своими и поцеловал.

Она захныкала, ее тело напряглось.

Нет, это было неправильно. Лучшей частью субботы было то, как она растаяла для меня. Поэтому я отступил достаточно, чтобы прошептать ей в губы.

— Расслабься.

— Я не могу.

— Можешь.

Ей потребовалось мгновение, но ее глаза закрылись. Напряжение покинуло ее тело. Когда я лизнул уголок ее губ, она застонала. И на этот раз, когда я поцеловал её, она погрузилась в момент, позволяя мне проскользнуть внутрь.

Проклятье, она была хороша на вкус. Лучше, чем в субботу. Как такое было возможно?

Секс тоже был бы лучше?

Выяснить это можно было только одним способом.