― Это было так здорово, мама! Ты можешь научить меня так делать? ― визжит Грейси.

― Конечно, могу, детка, но не сразу. Нужно много времени и практики, ― говорит ей Кэтрин.

― Это было потрясающе, ― выдыхаю я.

― Спасибо.

Я моргаю. Это все? Спасибо? Она не собирается рассказать мне, как она вдруг стала фигуристкой олимпийского уровня?

Кэтрин вздыхает, словно прочитав мое выражение лица.

― Это долгая история, ― говорит она.

― Изложи мне ее в кратком виде, ― отвечаю я ей.

― Мой отец не разрешал мне играть в хоккей, когда я была маленькой. Вместо этого он отдал меня в секцию фигурного катания. И я занималась им до самого поступления в колледж. После его смерти мне больше не нужно было притворяться, что мне это нравится.

― Ты сейчас точно не выглядела так, будто тебе это не нравится, детка.

― Я не испытываю ненависти к катанию. Я просто терпеть не могу соревноваться. ― Она пожимает плечами.

― Давай, потанцуй со мной, ― говорю я, затем наклоняюсь и заключаю Грейси в объятия. ― Хочешь потанцевать с нами, милая?

― Да. Мы можем делать это быстро? ― спрашивает она.

― Конечно, можем. ― Я беру Кэтрин за руку и кружу нас.

Я и не подозревал, как много я упускаю в жизни. Иметь дочь, вернуть свою девушку, отпустить гнев, который я сдерживал все это время…

Мне становится намного легче.