Глава седьмая

 

РЭТ

— Доброе утро, мистер Уэстин. Прекрасное утро, Вы не находите?

Ради всего святого. Я отшатываюсь в сторону, когда Чарли встречает меня лучезарной улыбкой.

Я не был готов к ее приветствию этим утром, не после того испытания, через которое она провела меня вчера.

Список.

Ковёр.

Еда.

Босс-грубиян.

От всего этого у меня до сих пор кругом голова, и я пытаюсь осмыслить то, что произошло с моей жизнью за последние сорок восемь часов.

Я быстро осматриваю Чарли, переводя дыхание. Синий, очевидно, цвет среды, потому что она похожа на чертову чернику.

Это будет происходить каждый день? Цветовая тема?

Я сжимаю переносицу, делая глубокий вдох.

— Завтрак у Вас на столе, только что из кастрюли. Овсянка с финиками, изюмом, яблоком и корицей. Я не стала добавлять коричневый сахар, потому что не стоит налегать на сахар с утра. А вот сытные овсяные хлопья — то, что нужно для циркуляции.

И вот плотину прорвало.

— Циркуляции? — спрашиваю я, направляясь в свой кабинет.

— Ну, знаете, для пищеварения. Кстати, это напомнило мне, что я оборудовала ванную комнату в Вашем кабинете. Я дополнила её ароматической свечей и парочкой журналов для чтения... ну, знаете, когда появляется настроение. Ванная в коридоре — моя. Пожалуйста, не пользуйтесь ею, если только не хотите смотреть в корзину с тампонами, когда будете писать.

Боже.

Милостивый.

Слишком рано для этого дерьма.

— У нас много дел, так что лучше отправиться в Ваш кабинет и приступить к работе. — Она берет меня за руку и ведет в кабинет. — Вы выглядите усталым. Вы хорошо спали? Вам нужно...?

— Что, блядь, здесь произошло? — спрашиваю я, когда мы входим в мой кабинет.

— Ох. — Она беспечность смеется. — Добавила парочку вещей, чтобы сделать его более уютным. Честно говоря, Ваш кабинет был похож на приют для умалишенных, и как Вы умудрялись работать здесь, ума не приложу. И стулья, на которых мне приходится сидеть, когда мы разговариваем, были совершенно неудобными. И я промолчу про отсутствие поддержки поясницы. Не волнуйтесь, я придерживалась Вашей мрачной, драматичной тематики при выборе новых стульев, но также взяла на себя смелость добавить несколько особых штрихов тут и там.

— Несколько штрихов? — Она что, спятила? То, на что я смотрю, — это не несколько штрихов. — Мой кабинет похож на чертовы джунгли.

— О, ну и ну. Мы любим преувеличивать? Отмечу. Но нет, это не джунгли. Я же говорила, что к сэру Драгомиру приедут сородичи. Я купила Вам несколько бонсай, так как они прекрасно подходят для обретения душевного равновесия. Вы можете подстричь их, как пожелаете, и придумать им имена. Они могут стать лучшими друзьями, когда у Вас стресс.

— Я не хочу, чтобы они были здесь.

— Хм, это проблема, потому что им здесь очень нравится. Просто дайте им шанс.

Они завянут прежде чем я даже подумаю посмотреть на них.

Я сажусь за свой стол и смотрю на овсянку, которую она приготовила. Черт, не хочется признавать, но она выглядит очень вкусно и пахнет великолепно, но будь я проклят, если начну есть в ее присутствии.

Я достаю из портфеля список и говорю:

— Выполнить к полудню. Не бездельничай.

Она с ликованием выхватывает у меня список и говорит:

— Я никогда не бездельничаю. О, и когда закончите трапезу, пожалуйста, будьте добры, отнесите поднос на кухню. Я Ваша помощница, а не горничная.

Она уходит закрывая за собой дверь.

Из всех людей, которых мне приходилось нанимать, увольнять, а потом, наверное, снова нанимать (?), она должна была быть из тех, кто живет в стране кексов и единорогов.

Я откидываюсь на спинку кресла и осматриваю свой кабинет. Повсюду расставлены маленькие деревца, у стены стоит столик с табличкой «Инструменты Рэта для обрезки растений». Провожу рукой по лицу, гадая, что подумают все мои деловые партнеры.

Брэму бы здесь понравилось. Роарк рассмеялся бы мне в лицо. Оглядываясь по сторонам, я думаю только об одном: когда, черт возьми, она спит?

Я беру ложку, лежащую рядом с овсянкой, окунаю ее в миску и зачерпываю приличную порцию. Когда овсянка оказывается у меня во рту, закрываю глаза и наслаждаюсь восхитительными, смешивающимися вкусами. Будь она проклятая за то, что дразнит мои вкусовые рецепторы.

 

* * *

 

— Вы только посмотрите на себя.

Я выхожу из лифта, все еще не привыкнув к тому, что меня встречает солнечный свет и её жизнерадостность, и сразу же хмурюсь. Будучи интровертом (прим. пер.: Интроверт — человек, который сосредоточен на внутреннем мире, а не на внешнем. Свою жизненную энергию накапливает и направляют внутрь: развивает фантазию и рефлексию, посвящают много времени себе, своим хобби и близким), я выработал устойчивый распорядок дня, и в него не входит болтовня с сотрудниками с чашечкой кофе за рабочим столом. Утро я провожу за рабочим столом в одиночестве по крайней мере час, прежде чем начать общение с кем-то еще. Таким образом, я мысленно готовлюсь к тому, что на меня посыплются вопросы. Теперь же мне кажется, что я должен готовиться по дороге в офис, когда обычно просматриваю спортивные новости, чтобы расслабиться.

Но Чарли все изменила.

Не уверен, что когда-нибудь привыкну к тому, что меня забрасывают вопросами при выходе из лифта.

Удивляясь, почему она улыбается как сумасшедшая, я бросаю взгляд на ее наряд и сразу же понимаю, какую колоссальную ошибку совершил сегодня утром.

Мы оба в зеленом.

Блядь.

Не желая слышать ее весьма вероятное, чрезмерное высказывание о моей одежде, я направляюсь в свой кабинет, но она быстро догоняет меня и пихает локтем в бок.

— Четверг, верно? — Она открывает передо мной дверь и продолжает: — Время зарабатывать деньги. — Я ненавижу себя прямо сейчас. — Давайте не позволим четвергу задерживать нас, потому что завтра пятница, а знаете, что значит пятница?

— Два дня вдали от тебя, — бормочу я, хотя это неправда.

Мы должны работать в эти выходные.

— Шутите, гляньте-ка, как Вы оживились.

Я не шутил.

— Пятница означает, что наступают выходные, и возможности безграничны. Итак, давайте проведем этот день с пользой и сделаем его прекрасным. Что скажете?

Я сажусь за свой стол, на котором стоит зеленый смузи.

— Что это?

— Энергетический напиток. Сегодня четверг, и мы должны заставить наш мозг работать. Согласно диетической форме, которую Вы заполнили для меня, — да, это было чертовски весело, — у Вас нет ни на что аллергии, и Вы не любите капусту. Поэтому я добавила ее в Ваш смузи.

— Если я не люблю капусту, зачем добавлять её в мой смузи?

— Затем что Вы не почувствуете её вкуса, и это очень полезный для Вас овощ. То, что нужно такому мужественному мужчине, как Вы.

Она сгибает руки как бодибилдер, когда говорит это, и мне кажется, что она издевается надо мной.

— Ты закончила печатать проектное предложение вчера?

— Да, оно находится в нашем общем файле, который я создала, потому что все эти документы и таблицы, разбросанные где попало, были просто кошмаром. Поэтому я взяла на себя труд разместить их по соответствующим файлам.

То, что я давно хотел сделать, но не упоминал об этом.

— Что насчет этих выходных, ты забронировала номера в отеле Майами?

— Конечно. Вам забронирован королевский люкс на берегу океана в отеле «Сейнт Реджис Бэл-Харбор Резорт». Полагаю, именно там Вы останавливались во время предыдущих поездок в Майами.

— Один? Один номер? — спрашиваю я.

— Вы планируете пригласить компанию? Миниатюрную подружку? — Она смеется.

Я откинулся в кресле и скрестил руки на груди.

— Что, по-твоему, черт возьми, ты делаешь в эти выходные?

— Ох, обедаю с бабушкой. У нее день рождения. Ей исполняется восемьдесят лет.

— Пошлешь ей цветы. Ты летишь в Майами.

Я включаю свой компьютер.

— Хм. Не припомню, чтобы это входило в должностные обязанности или было записано в нашем общем календаре.

Она постукивает зеленой ручкой по бумаге.

— Тогда ты не читала мелкий шрифт. Ты не только работаешь со мной по контракту заключенному на два года, если я тебя не уволю, но и обязана работать сверхурочно в качестве помощника руководителя. Ты летишь в Майами, и я был бы признателен если бы на тебе была подходящая рабочая одежда, ничего слишком, — я указываю рукой вверх и вниз по ее телу, — броского.

Она смотрит на свое зеленое платье, а потом снова на меня.

— Почему Вы считаете моё платье броским? На Вас костюм того же цвета, что и на мне.

— Более утонченного оттенка.

Она скрещивает руки на груди.

— Знаете, это похоже на харассмент (прим. пер.: Харассмент — В английском языке термин «harassment» имеет более широкое значение и подразумевает любые действия, которые ставят человека в неловкое положение, унижают его достоинство и систематически нарушают личные границы).

— На самом деле это не так, и еще раз повторю: прочитай свой контракт. Как помощник руководителя ты обязана придерживаться определенных стандартов. Советую читать все, прежде чем подписывать, мисс Кокс.

— Хорошо. — Она вздергивает подбородок, и по моему позвоночнику пробегает нервная волна. Когда женщина говорит «хорошо», это никогда не бывает хорошо... ни в каком контексте. Слово «хорошо» следует исключить из словарного запаса, потому что все, что оно делает, — вызывает стресс и неприятности. — Я поеду с Вами в эти выходные, но мне нужно будет вернуться домой к девяти утра воскресенья. Уверена, Вы справитесь с этой задачей, поскольку у Вас есть частный самолет, и Вы все равно вернетесь в воскресенье. Таким образом, у моей бедной бабушки не случится инсульт

из-за того, что я пропущу её юбилей. — Она наклоняется вперед, уперев руки в бока, ее голос резок. — Вы этого хотите? Чтобы у моей бабушки случился инсульт?

Я небрежно открываю свой портфель и говорю:

— Ты будешь дома в воскресенье к девяти. — Достаю список, который составил вчера вечером, обнаружив, что мне все труднее и труднее озадачить эту девушку после всего нескольких дней работы, и вручаю его ей. — Ты знаешь правила. К полудню.