Глава восьмая

 

ЧАРЛИ

Я застегиваю молнию на чемодане, а затем ставлю его на колесики. К поездке готова.

Я в последний раз взглянула в зеркало на свой дорожный наряд и осталась довольна. Для удобства я выбрала леггинсы, дополнила их джинсовой курткой на пуговицах, коричневыми ботильонами с открытым носком и соломенной фетровой шляпой с черной лентой по низу. В конце концов, мы направляемся в Майами.

Перекидываю коричневый сэтчел через плечо (прим. пер.: Сэтчел – вместительная сумка квадратной или прямоугольной формы с мягкими стенками и плоским дном), еще раз проверяю наличие раствора для контактных линз и запасных очков, а затем беру чемодан и иду к выходу.

Джоэл уже внизу, и я не хочу заставлять его ждать.

Выключаю свет, бросаю последний взгляд на свою огромную квартиру — я должным образом еще не въехала в нее, все еще не привыкла к ее вычурности — и закрываю дверь.

Поездка в лифте проходит без происшествий, я проверяю в зеркале свою

бледно-розовую помаду, а затем выхожу за дверь к черному внедорожнику, ожидающему у обочины.

Джоэл доброжелательно здоровается со мной и протягивает чашку кофе.

— Доброе утро, мисс Чарли.

— О, Джоэл, ты слишком добр ко мне. — Он берет мой багаж и открывает дверь. Я забираюсь внутрь, но тут же отшатываюсь назад: с другой стороны сидит Рэт, поглощенный своим телефоном. — Блин. — Я смеюсь. — Стоило предупредить, что Вы будете здесь.

Он поднимает глаза от своего телефона и медленно оглядывает меня. Он ничего не говорит, но я знаю, что в его глазах — признательность.

Боже, он, должно быть, считает меня абсолютной чудачкой, когда дело доходит до одежды. Честно говоря, на прошлой неделе я пошла на крайние меры, потому что, черт возьми, почему бы и нет? Меня уже уволили, что ещё он мог сделать? Уволить меня снова?

Моей целью было узнать, как далеко я смогу зайти с этим мужчиной, как далеко смогу вывести его из зоны комфорта. Он может думать, что испытывает меня, бросает мне вызов, но на самом деле я делаю то же самое с ним.

Мне нужно знать его пределы, с чем он может справиться, а что его настолько разозлит, что он полностью погрузиться в работу, и думаю, вчера я это выяснила. Хлопушка сюрприз была его пределом.

Как выяснилось, он не любит, когда его пугают. Ни в малейшей степени. Он легко пугается, что заставило меня хихикать, потому что он представляет себя этаким

альфа-самцом, главой корпорации с рельефной мускулатурой под пиджаком, а на самом деле он пугается, как кот, которому неожиданно прижали хвост.

Просто потому, что я отличный эксперт, я обратила внимание на его удивление, а потом посмеивалась про себя, снова и снова воспроизводя в голове его испуганное лицо.

Классическое уродливо-испуганное лицо.

— Почему ты смеешься? — спрашивает он, пока я пристегиваю ремень безопасности.

— И Вам доброго утра. Да, я хорошо спала, спасибо. Матрас на кровати, на котором Вы настаивали, похож на облако. Вы всегда так хорошо относитесь к своим помощникам?

Он ерзает на своем сиденье и снова пялится в телефон.

— Обычное дело.

— Ну, если эта кровать обычная, пожалуйста, никогда не улучшайте мой матрас, потому что не думаю, что смогу по утрам добираться до работы.

Уверена, что после приветствия устроенного мною вчера утром он был бы не против.

Я снова хихикаю, вспоминая, как он пробормотал «Твою мать» себе под нос после разрыва хлопушки с конфетти.

Отпиваю кофе и откидываю голову на спинку сиденья, меня поглощает кожаные сидения. Сегодня утром у нас был ранний подъем, и я ощущаю это очень отчетливо, ещё и потому что со всеми этими тяжёлыми поручения, которые выполняла, попутно обустраивая офис и стараясь каждое утро приходить на работу раньше него.

— Ты засыпаешь? — спрашивает он, резким голосом.

От него ничего не ускользает.

— Э-э, что Вы подразумеваете под засыпанием?

— У тебя были закрыты глаза.

— Тогда да.

Я надвигаю шляпу на лицо и сползаю с сиденья, но шляпа слетает с моей головы.

— Нам нужно обсудить расписание.

— Думаю, будет разумно обсудить все в самолёте. Знаете, высоко в небе.

Я парю руками, как самолет.

— У меня есть дела поважнее, когда мы будем в воздухе. Обсудим расписание сейчас.

— Хосссподя, дайте девушке сделать несколько глотков кофе, прежде чем рявкать на нее. — Я выпрямляюсь и окидываю его взглядом. — Подождите... Вы завтракали?

— К делу не относится.

— Матерь Божья, — шепчу я. — Черт, очень даже относится. На сытый желудок Вы приятнее в общении. — Бормоча и роясь в своей сумке, я говорю: — Клянусь, это все равно что работать с ребенком. — Я копаюсь еще немного. — Где же он... ага! — Достаю овсяный батончик с начинкой и протягиваю ему.

— Что это?

— Овсяный батончик. Очень вкусный, насыщенный необходимыми питательными веществами и с восхитительным вкусом лимона и мака. Вы поблагодарите меня после первого же укуса.

Он смотрит на него с опаской, но затем открывает и откусывает кусочек. Судя по тому, как его веки на мгновение опускаются на глаза, предполагаю, что он фанат лимонно-макового вкуса.

— Вкусный, правда?

— Да, неплохой. — Он прочистил горло. — Достань ручку и блокнот, чтобы мы могли все обсудить.

— Оу, Вы сказали ручку и блокнот, а не iPad.

— Хочу избавить себя от твоего рассказа о ручках, блокнота, и какие ощущения ты испытываешь, когда перо скользит по бумаге во время заметок.

Умный, очень умный мужчина.

— В эти выходные мы встречаемся с «Hoosier». У нас встреча за обедом, — говорит он, сразу переходя к делу.

Ну вот, кажется, и все.

— Да, в «Ricky's Grill», я уже изучила их меню, там подают замечательные блюда из лосося, которые, уверена, Вам понравятся.

Он поднимает глаза от телефона и бросает на меня недоуменный взгляд.

— Откуда ты знаешь...?

— Диетический опросник. Ну же, не тормозите, босс, несносный человек. Заказывай без каперсов.

Он прочищает горло и говорит:

— О, спасибо.

Так, так, так...

Вы только посмотрите. Я расколола его гораздо быстрее, чем думала.

— После этого у нас будет свободное время, а затем мы отправимся на торжественное мероприятие, и вот тут-то ты мне и нужна. Я знаю большинство участников, которые будут там, но мне нужно убедиться, что никого не упущу.

— Знаете, что мне это напоминает?

Он вздыхает.

— Что?

— «Дьявол носит Prada». Как думаете, я больше похожа на Энди или Эмили?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, но хочу напомнить, ты здесь не для того, чтобы болтать, а для того, чтобы помогать мне по работе.

— Ооо, «Дьявол носит Prada» там босс тиран, ну, женская версия. — Я поджимаю губы. — Очень схожая ситуация.

Он крепко сжимает челюсть, и я чувствую, что он невероятно напряжен, возможно, немного нервничает из-за того, что взял меня с собой, потому что, скажем прямо, в его глазах я, скорее всего, выгляжу неумехой. Он не знает, чего ожидать, и я уверена, что он нервничает из-за того, что я поставлю его в неловкое положение. Но он еще не знает, что несмотря на то, что я довольно непредсказуема, но когда дело доходит до рабочих мероприятий, я очень продуктивна. Я превращаюсь в совершенно другого человека и выполняю работу в лучшем виде, без помех и с минимальным взаимодействием с окружающими.

Я знаю свою роль, и меня это устраивает. Пока Рэт знает свою роль в офисе.

Чтобы успокоить его, я говорю:

— Не волнуйтесь, мистер Уэстин, я не буду Вас смущать.

— Я так и не думал.

— Нет, думали, и это нормально. В офисе я могу быть чудаковатой, но когда дело доходит до переговоров и рабочих мероприятий, я знаю, что делать и как себя вести. Вам не о чем беспокоиться. Я взяла с собой строгое черное платье для мероприятия и очень приятный для глаз черный приталенный костюм для обеда, и мой макияж будет естественным.

— Чарли, — говорит он со вздохом, — тебе не нужно меняться. Я просто прошу тебя воздержаться от исполнения ирландской джиги. Оставь танцы для нашего офиса.

Наш офис.

Боже.

Моему счастью нет предела, когда слышу, как он это говорит, а потом то, как смотрит на меня.

Искренность в его глазах.

Его взгляд проникает глубоко в мою душу... добирается до костного мозга... так неожиданно. Странно.

Тебе не нужно меняться...

Люди часто просили меня измениться, особенно Крис. Я должна была догадаться, когда он просил перестать быть такой странной, не перегибать палку и просто «ради бога» быть нормальной, что на самом деле он не испытывает ко мне глубоких чувств.

Ты не должна пытаться изменить того, кого любишь, Чаки. Ты открываешь свое сердце новым возможностям.

Знаю, что порой бываю слишком многословна, особенно для молчаливого Рэта, но даже несмотря на мои странности, он еще ни разу не попросил меня заткнуться. Он всегда выслушивал меня и проходил мимо.

Есть разница. Огромная разница.

Он позволяет мне быть самой собой. И это говорит мне кое о чем... Рэт принимает меня.

А я в свою очередь приму его.

Он упрямец, у него есть какие-то темные, скрытые тайны, скрывающиеся за его неотразимыми голубыми глазами, и он постоянно находится в напряжении. Любое взаимодействие с персоналом было грубым и... суровым. Бескомпромиссным. Он никогда не был суров, но и не был добродушен. Или предрасположен. Я проработала на него неделю, и единственный раз, когда я увидела, как он расслабляется, был во время визита Джулии. В нем была такая легкость, нескрываемое счастье. Почему он скрывает это ото всех? Именно поэтому я не присоединилась к ним за чаем, потому что не хотела, чтобы ему пришлось скрывать эту сторону себя от сестры. Я мельком взглянула на него, но поняла, что хочу, чтобы он оставался в таком же настроении, чтобы у него была секунда, отдышаться, и ушла. В тот день, когда мы расходились по домам, он помахал мне рукой.

Он сделал это впервые.

Меня это взволновало.

Это воодушевляло меня.

И сегодня утром я вскочила с постели, желая посмотреть, чего еще могу добиться от человека, чье уважение пытаюсь заслужить всеми силами.