Глава 4

Индия

9 лет

Папа взял меня за руку, когда мы шли по каменной дорожке от Шале «Беартус» к лоджу.

— Чем займемся на этой неделе? Верховой ездой? Рыбалкой? Пешим туризмом?

Я пожала плечами.

— Мне все это нравится. Как скажешь.

— Тогда мы займемся всем этим, — улыбнулся он мне. — Оторвем твою маму от книги и заставим ее тоже присоединиться.

Я хихикнула.

— Удачи, папочка.

Он усмехнулся, оглядываясь через плечо.

— Подожди. Куда она делась?

— Я не знаю. Можно мне пойти поиграть? — Мы только что приехали, но я хотела посмотреть, нет ли поблизости Уэста. Может быть, мы могли бы еще раз навестить Чифа.

— Индия, не убегай. — Мама вылетела из передней двери лоджа, неся в руках две бутылочки. Спрей от насекомых. И солнцезащитный крем. — Давай не будем повторять то, что было в прошлом году.

Солнечные ожоги и комариные укусы меня не сильно беспокоили, но мама не отпустит меня играть, пока я не буду в безопасности.

— Заткни нос, — сказал папа, жестом приказывая мне сделать это.

Зажмурившись, зажав пальцами нос и затаив дыхание, я стояла на крыльце, пока мама обливала меня с головы до ног.

— Вот. — Она улыбнулась и убрала прядь волос с моего лба. — Сейчас вернусь.

Когда она отнесла бутылочки в домик, я побежала обратно к папе.

— Готово. Фу.

Он засмеялся и сделал глубокий вдох, затем задержал воздух в легких.

— Приятно быть здесь, правда, тыковка?

— Да. — Он сказал, что ему больше всего нравится воздух Монтаны. Я думаю, что и мне он тоже нравился. Мы пробыли здесь всего час, а я уже с ужасом думала о следующей пятнице, когда нам придется уезжать.

Эта поездка была папиной морковкой. Вот как он это называл.

Он нарисовал мне человека, сидящего верхом на осле и держащего перед носом животного удочку с морковкой на леске. Так этот человек заставил осла ходить. Животное хотело морковку, и когда оно доберется до места назначения, это будет его наградой.

Папа часто рисовал мне картинки, когда ему приходилось объяснять сложные вещи.

В этом году он нарисовал мне много картинок, так что я знала, что такое рак.

Эта поездка стала для него своеобразной наградой за то, что он перенес операцию и лечение. Химиотерапию. Предполагалось, что это лекарство, но иногда он называл ее ядом. Я не совсем понимала, почему. Если бы я спросила, папа, вероятно, нарисовал бы другую картинку, но меня уже тошнило от картинок о раке.

— Привет. — Отец Уэста — как там его звали? — вышел из-за угла лоджа, снял ковбойскую шляпу и, сунув ее под мышку, протянул папе руку. — Рад тебя видеть, Грант.

— Рад быть здесь, Кёртис.

О, да. Кёртис.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Хорошо. — Папа кивнул. — Это был тяжелый год, но приятно, что он остался позади.

— Я тоже рад, что он остался позади. — Кёртис хлопнул папу по плечу. — Что бы тебе ни понадобилось на этой неделе, просто дай мне знать.

— Калории. — Папа похлопал себя по плоскому животу. — Я пытаюсь набрать вес, который потерял. И свежий воздух.

— Тебе повезло. У нас и того и другого в избытке. По пути на кухню. Сегодняшний ужин пахнет потрясающе. — Кёртис ухмыльнулся, затем посмотрел на меня и наклонил подбородок. — Мисс Келлер. Добро пожаловать.

— Спасибо. Уэст здесь?

— Уверен, что да. Я пойду поищу его. Есть какие-нибудь планы на сегодня? — спросил он папу.

— Нет, мы устроимся сами. Эллен увлеклась книгой и решила немного почитать перед ужином. Я думаю, завтра, может быть, мы покатаемся.

— Я разберусь со своим расписанием. И сам поеду с вами.

— Спасибо, Кёртис.

— Пожалуйста. — Он снова пожал папе руку, а затем подмигнул мне. — Я пойду поищу Уэста.

По пути в лодж, поправляя шляпу на голове, папа обнял меня за плечи.

— Он хороший человек.

Папа всегда говорил мне, когда, по его мнению, кто-то был хорошим человеком. Он не говорил мне, когда кто-то был плохим. Может быть, мы не знали плохих людей?

— Грант! — позвала мама из хижины.

— Да?

Она подняла пузырек и встряхнула его, так что таблетки внутри зазвенели.

— Ты принимал это?

— Черт. — Он вздохнул. — Я забыл. Хочешь пойти поиграть?

— Да. — Я привстала на цыпочки, когда он наклонился, чтобы я поцеловала его в щеку, а затем побежала к лоджу.

— Держись поближе, — крикнул он.

— Хорошо. — Я помахала ему, затем распахнула дверь в лодж, осматривая открытое пространство в поисках Уэста. Звук голосов привлек мое внимание к коридору.

— Тебе нужно пойти поиграть с девочкой, которая живет в «Беартусе».

— Папа, — стон Уэста достиг моих ушей, и я перестала улыбаться. — Я не хочу.

— Нужно, — сказал Кёртис. — Мы все здесь помогаем. Это твоя работа на неделю.

Уэст фыркнул.

— Хорошо.

Работа. Я была работой? Я не совсем понимала, что это значит, но знала, что мне это не нравится.

Я отступила, пока они не поймали меня за подслушиванием. Мама злилась на меня, когда я подслушивала. Затем бесшумно подкралась к двери и выскользнула на улицу, прежде чем сбежать по ступенькам крыльца и пересечь каменную дорожку, ведущую к домику.

Мне было больно. Мне хотелось плакать.

В этом году я много плакала. Обычно, когда маме и папе было грустно. Если я плакала, плакали и они. Поэтому я очень старалась не плакать.

Почему Уэст не захотел играть со мной? Разве нам не было весело в прошлом году? Теперь я стала старше. Мне было девять. Я могла делать больше вещей. Разве мы не были друзьями?

Звук открывающейся и закрывающейся двери за моей спиной заставил меня обернуться, как раз в тот момент, когда Уэст вышел из лоджа.

Если он не хотел играть со мной, то и я не хотела играть с ним. Я проскользнула за лодж, где он не мог меня видеть, и углубилась в высокую траву, которую никто не скосил.

Повсюду были маленькие белые и фиолетовые цветочки. Они были такие красивые, что я начала плести себе небольшой венок. Я могла бы отдать его маме позже.

— Привет. — Уэст подошел ко мне, засунув руки в карманы джинсов.

— Привет, — пробормотала я.

— Хочешь поиграть?

Да.

— Нет. Я собираю цветы для своей мамы.

— Ладно. — Он пожал плечами и повернулся, чтобы уйти.

Я высунула язык его затылку. Затем наклонилась, чтобы сорвать фиолетовый цветок, но он не сорвался. Ну же, глупый цветок. Обхватив стебель кулаком, я потянула изо всех сил. Он оторвался с быстрым щелчком, грязь с корней полетела мне в лицо, и вся сила моего рывка отбросила меня назад, с грохотом отправив в грязь.

— Ой, — пробормотала я и потерла больное место на заднице.

— Ты в порядке? — Уэст схватил меня за локоть и рывком поставил на ноги.

— Да.

— Да ладно тебе. Давай просто поиграем во что-нибудь.

— Не хочу, — солгала я.

— Хочешь посмотреть мою крепость? — спросил он.

Да.

— Все в порядке.

Он закатил глаза.

У меня будут неприятности, потому что я закатила глаза.

Уэст пошел прочь, обернувшись, когда добрался до невысокой травы.

— Ты идешь или нет?

— Ладно. — Я поплелась за ним, стараясь не отставать, пока он вел меня мимо лоджа и амбара к группе деревьев за забором. Чем дальше мы отходили от курорта, тем чаще я оглядывалась через плечо, чтобы понять, далеко ли мы ушли. — Не знаю, стоит ли мне идти сюда.

— Я часто здесь бываю.

— Но ты же здесь живешь.

Он продолжал идти.

Так что я тоже продолжала идти, крепко сжимая в руках собранные цветы.

Уэст пробирался мимо невысоких деревьев, некоторые из которых были ниже меня ростом, и, дойдя до больших деревьев, указал на треугольное строение, крыша которого была покрыта зеленым брезентом.

— Это моя крепость.

— Круто. Сам сделал?

— Да. Но дедушка помогал.

Все, что когда-либо делали мои дедушки, — это играли в гольф.

Уэст нырнул внутрь и сел на деревянную скамейку.

Их было две, поэтому я села на другую. Ножки были немного шаткими, но, если я не двигалась, они не раскачивались.

— Я сделал эти скамейки, — сказал он. — И стол. И я повесил этот светильник.

Над нами, над двумя деревянными панелями, из которых состояли стены и потолок, на проволоке висел фонарь. Он встал на цыпочки и нажал кнопку, чтобы включить его. Затем поднял с пола жестянку и, открыв крышку, обнаружил колоду карт, горку сломанных зубочисток и пачку денег.

— Хочешь сыграть в покер? — спросил он.

— Я не знаю, как это делать.

— Я научу тебя. — Он подтащил квадратный стол, еще более шаткий, чем мой стул, и поставил его между нами. Затем он перетасовал карты, прежде чем раздать по пять штук нам обоим.

К тому времени, как я услышала, что отец зовет меня, я уже знала, как играть в покер.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала я Уэсту и выбежала из крепости.

Папа шел к деревьям с Кёртисом. Он улыбнулся, когда заметил меня.

— Привет, тыковка.

— Привет, папа. — Я бросилась к нему и обняла за талию.

Мама сказала, что я должна обнимать его при любой возможности. Это была хорошая идея.

— Тебе было весело? Кёртис говорит, что у Уэста есть настоящая крепость.

— Да. Она очень классная. Хочешь посмотреть?

— Конечно.

Я взяла его за руку и повела к крепости, отступив в сторону, чтобы он мог пройти первым.

— Здравствуйте. — Уэст опустил подбородок, чему, должно быть, его научил Кёртис, а затем жестом пригласил папу войти.

— Я слышал, ты его сам построил, — сказал папа, сгорбившись, потому что был слишком высок.

— Да, сэр.

— Очень мило. — Папин взгляд переместился на карты и фишки на столе. — Покер?

— Уэст научил меня играть, — сказала я, пока папа вел меня к Кёртису. — Я проиграла двадцать долларов. Можешь одолжить мне их?

Папа усмехнулся и полез в карман джинсов, доставая наличные из зажима для денег, чтобы вручить Уэсту.

— Все в порядке. — Уэст отмахнулся. — Вы не обязаны мне платить. Это было просто ради забавы.

— Я настаиваю. Если она сделала ставку и проиграла, то Индия должна заплатить.

Уэст посмотрел на Кёртиса.

— Все в порядке. — Кёртис кивнул.

— Спасибо. — Уэст просиял, взял двадцатку и сунул ее в карман.

— Мы позволим вам продолжить ваш вечер. — Папа снова пожал руку Кёртису, затем положил ладонь мне на плечо, чтобы увести меня.

— Не забудь свои цветы, Индия. — Уэст указал на маленький сверток, который я засунула в щель между досками моей скамьи.