Глава 9

Уэст

Ты не можешь этого исправить. Но я могу.

Индия знала, как нанести удар. Каждый раз, когда я прокручивал в голове ее вчерашние слова, они задевали за живое.

Возможно, они не причиняли бы такой боли, если бы не были правдой.

Я не мог этого исправить. Но она могла.

С того момента, как она предложила мне работу на прошлой неделе, я потратил бесчисленное количество часов, пытаясь найти выход из положения. Чтобы взвесить свои ограниченные возможности. И лучшим решением, к которому я пришел, было… ничего.

Возможно, я решил эту проблему, позволив Индии взять все под свой контроль. Став ее сотрудником и выполняя ее приказы. Потому что у нас был шанс, и мы потерпели неудачу.

Потерпит ли Индия неудачу?

Нет. Не потерпит.

Упрямая, высокомерная часть меня хотела уйти. Позволить ей справляться со всем самой. Но когда дело касалось Индии Келлер, она всегда была той, кто уходил. Не я.

Я не мог этого исправить.

Но она могла.

Если я хочу, чтобы Скотоводческий Курорт «Крейзи Маунтин» преуспел, это произойдет не благодаря моим усилиям. Больше нет. Это было принятие? Мне потребовалась всего неделя, чтобы дойти до последней стадии горя. Должно ли это было занять больше времени? Возможно. Но я слишком устал, чтобы бороться с этим, и было слишком много работы, которую нужно было сделать. Работы, с которой я не собирался справляться в одиночку.

Я поднял кулак и постучал в дверь Джекса. Снова. Я стучал в эту чертову дверь уже пять минут.

— Джекс! — взревел я. Его грузовик был припаркован снаружи, и я был уверен, что он дома.

— Иду! — его голос звучал приглушенно из-за приближающихся шагов. Затем он распахнул дверь одной рукой, а другой застегнул молнию на джинсах. Его торс был обнажен, если не считать царапин от ногтей на грудных мышцах.

— Хороший засос.

— Черт. — Он хлопнул себя по шее, словно хотел стереть его. Затем провел обеими руками по лицу. — Что случилось?

— Ты только что встал с постели? Уже пять часов.

— Да, — его голос был хриплым, и от него несло выпивкой. — Вернулся вчера поздно ночью. Или рано утром.

— Прими душ. Затем тащи свою задницу в лодж и заполни документы для сотрудников. Завтра с первыми лучами солнца состоится прогулка, и ты должен быть гидом.

— Что? — Он покосился на меня.

— Работа, Джекс. Тебе нужно вернуться к работе. Уайатт не справится с этим в одиночку.

— Ты хочешь, чтобы я работал на нее?

— Да. Ради нее.

Он усмехнулся и скрестил руки на груди.

— Почему?

— А что еще тебе остается делать? Пить и бегать за женщинами?

— Ну… да.

— Черт возьми, Джекс. По крайней мере, ты честен. — Я уже и забыл, каково это — быть двадцатидвухлетним. Забыть о своих обязанностях ради хорошего времяпрепровождения и быстрого перепиха. Но Джекс мог веселиться в свободное время.

— С чего бы мне на нее работать? — спросил он.

— Потому что ей нужна помощь.

— Тогда она может нанять кого-нибудь.

— Так она и сделала. Она наняла меня.

Он моргнул.

— Подожди. Что? Ты работаешь на нее?

— Да. Я собираюсь управлять ранчо.

— Ты, блять, издеваешься надо мной?

— Нет.

У него отвисла челюсть.

— Зачем?

Для Индии. Этот ответ вызвал бы больше вопросов, чем я был готов ответить, поэтому я изложил ему другую версию.

— Я не знаю, о чем, черт возьми, думал папа. Я с ним не разговаривал. Но это наш дом. Это наша земля.

— Технически, это…

— Мне плевать на технические тонкости. Я не собираюсь покидать это ранчо. Я не могу. Ты можешь? Можешь уйти?

Он молчал.

— Можешь ты жить здесь и смотреть, как кто-то другой обрабатывает нашу собственность, управляет нашим скотом, ездит верхом на наших лошадях?

Его челюсть сжалась, пока он обдумывал мои слова.

— Дело не только в ранчо. Подумай о курорте. О сотрудниках. Тара работает здесь, сколько я себя помню. Уайатт тоже. Ты действительно собираешься оставить их заниматься своей работой и нашей в придачу?

Джекс любил Уайатта. И Тару. Они были семьей, и я еще до того, как он ответил, знал, что он скажет. Мы не могли отказаться от своих обязанностей, потому что это бы их по-королевски подставило.

Он глубоко вздохнул.

— Нет.

— Я тоже не могу. И именно поэтому я дам ей шанс. Именно поэтому я буду работать на нее.

— Черт возьми, — простонал Джекс. — Ты читал то, с чем она заставляет всех соглашаться?

— Да.

«Кодекс этики и служебного поведения сотрудников» был… основательным. Подписывая его, я соглашался не заводить романтических отношений с гостями, не брать оборудование для ранчо в личное пользование и не поносить курорт в социальных сетях. Документ явно был составлен юристами и, по моему мнению, был чрезмерным. Но, возможно, нам нужно было немного чрезмерности. Так что я подписал это чертово соглашение и отнес его ей вчера вечером.

— Это отстой, — пробормотал Джекс.

— Так и есть.

— Я слышал, она настоящая стерва.

— Следи за своим гребаным языком, — огрызнулся я, указывая на его нос. — Единственное предупреждение, которое я тебе сделаю. Не смей так о ней говорить.

— Ого. — Он поднял руки, глядя на меня так, словно у меня выросло две головы. — Господи, Уэст. Я просто передавал то, что сказала Деб вчера вечером в баре.

— Мне насрать, что говорит Деб. Ты будешь уважать Индию. Понял?

Он кивнул.

— Отлично. Черт.

— Хорошо. А теперь иди в душ. От тебя воняет.

— Спасибо, брат. — Он отошел от двери и попытался захлопнуть ее у меня перед носом.

Но я уже ушел, удаляясь от маленького домика, в котором жил Джекс. Это был один из двух домиков, которые мои бабушка и дедушка построили много лет назад для работников. Когда мой отец был ребенком, у них было двое работников, которые постоянно жили на ранчо.

С тех пор у нас не было сотрудников, которые захотели бы жить здесь, и о коттеджах почти забыли. Пока Джекс не вернулся домой из колледжа и не решил использовать один из них в качестве своего жилья. Другой все еще был заброшен, но Джекс упорно трудился, чтобы привести в порядок свой дом.

Этой весной я помогал ему устанавливать новую крышу, и он только что закончил ремонт ванной комнаты.

Ему нужны были деньги, чтобы завершить свои проекты. Деньги, которые он мог заработать у Индии.

Потому что кто, черт возьми, знал, что папа собирался делать теперь, когда он стал мультимиллионером.

Мой желудок скрутило, когда я забрался в свой пикап. Меньше всего на свете мне хотелось сегодня ехать домой к отцу, но я и так слишком долго откладывал этот визит.

Опершись локтем на открытое окно, я летел по грунтовой дороге, которая вела к папиному дому. Вечерний ветерок обдувал мое лицо прохладой.

Было на удивление легко объяснить Джексу, почему я собираюсь работать на Индию. Я верил каждому своему слову. Когда мне удастся провести с ней больше пяти минут, может быть, я и ей расскажу.

Боже, вчера вечером она выглядела уставшей. Я никогда не видел у нее таких темных кругов под глазами. И грустной. Она выглядела чертовски грустной.

Мне пришлось покинуть «Беартус», прежде чем я поддался искушению заключить ее в объятия.

Где Блейн? Разве ее муж не должен быть здесь с оружием в руках, когда у нее выдалась тяжелая неделя?

Это не моя проблема. У меня и без того было достаточно забот, так что я отложил их в сторону и поехал дальше по дороге, а потом заехал к папе.

Я ожидал застать его дома, сжимающего в руке бутылку виски и запивающего свои печали, как Джекс. Вместо этого он подстригал газон.

Воздух наполнился шумом двигателя и запахом скошенной травы.

Заметив меня, он притормозил и заглушил мотор. Когда он спрыгнул с сиденья и взял стакан из подстаканника, янтарная жидкость в нем расплескалась.

А, вот и выпивка.

— Вождение в нетрезвом виде запрещено законом, — сказал я, когда он подошел.

— Тогда, я думаю, ты можешь закончить с газоном. — Он допил последнюю порцию, и легкая улыбка на его губах была единственным признаком того, что напиток обжег его, когда он глотал.

— Дерьмово выглядишь, — сказал я.

Волосы у папы были сальные, как будто он не мылся целую неделю. У него были густые бакенбарды, а круги под глазами были такими же темными, как у Индии.

— Я чувствую себя дерьмово. Поэтому посчитал нужным также и выглядеть. — Он поплелся к дому, затем придержал сетчатую дверь, чтобы я мог следовать за ним.

Я поморщился, когда вошел внутрь. Что, черт возьми, здесь умерло? В нос ударил запах гари и гнили.

— Что, черт возьми, произошло?

— Сегодня утром забыл поставить пиццу в духовку, — сказал он, проходя через прихожую.

— Пицца на завтрак. Ладно.

Этот человек настаивал на том, чтобы каждый день недели есть яйца, бекон и тосты. Думаю, теперь, когда он вышел на пенсию, он изменил свой рацион.

Я последовал за ним в гостиную, затем, обойдя диван, подошел к окнам и распахнул их настежь, чтобы свежий ветерок выветрил зловоние.

— Папа…

Меня прервал звук открывающейся крышки бутылки.

Папа сидел в кресле и собирался наполнить свой бокал из бутылки «Джека».

Я выхватил его, прежде чем в стакан упала капля.

— Эй, — запротестовал он.

— Ты уже достаточно выпил, чтобы дуться. Время вышло. Есть работа, которую нужно сделать.

Папа моргнул.

— О чем ты говоришь?

— Завтра я хочу перегнать скот на северный луг. Джекс весь день будет кататься с гостями верхом. Так что ты можешь мне помочь.

— Прости?

— Что тебе неясно?

Он наморщил лоб.

— Ты работаешь на нее? Вы оба?

— Ну, может, тебе и заплатили миллионы, но мне, черт возьми, уверен, что нет. И я не собираюсь позволять моему ранчо и моему скоту страдать из-за твоего решения.

— Это не твое ранчо.

— Так мне говорили, — пробормотал я. — Индия не знает, как управлять ранчо. Несправедливо по отношению к животным, живущим здесь, заставлять ее учиться. Так что, если ты не хочешь видеть, как умирает скот, приходи завтра в семь часов. Будь готов помочь.

Индия не позволила бы скоту умереть. Но я также не собирался отказываться от контроля. Ей придется нанять кого-то другого, чтобы помочь, а мне не хотелось, чтобы кто-то еще ввалился на нашу территорию и все испортил.