Потому что у него были свои планы и месть, которая каким-то образом затронула меня.

Потому что мои дни отсчитывались.

Словно влекомая невидимой силой, я обнаружила, что мои шаги ведут меня к нему. Нико Моррелли, мой мастер-манипулятор и мой муж, был моей серьезностью.

До сих пор статус-кво с ним либо разозлил меня, либо завел. Как будто не было промежуточного положения.

Его руки обвили мою талию и крепко сжали ее, а его губы искали мои. Он поцеловал меня долго и глубоко, сильно и собственнически. Этот мужчина с легкостью доминировал над моим телом. Меня ужаснуло то, что он мог доминировать и над моим сердцем. Это напугало меня до смерти.

Он легко поднял меня, обвил руками его затылок, и наши губы продолжили сталкиваться в голодном танце.

Я понятия не имела, как мы оказались в спальне, прислонившись спиной к стене. Когда этот мужчина прикоснулся ко мне, все, кроме него, исчезло. Мир мог бы быть в огне, Земля горела бы, но с руками Нико на мне я бы пропустила все это.

Я соскользнула с его тела и встала грудь к груди, пожирая вкус мужа. Он расстегнул боковую молнию моего платья и отступил назад.

— Сними это, — приказал он, его глаза горели пламенем, которое ощущало мое тело.

Не сопротивляясь, я немедленно подчинилась. Это было то, чего я тоже хотела. Его руки на моей коже, его рот на моей плоти. Я умирала за это.

Я выскользнула из облегающего платья, оставив себя в кружевных белых трусиках и таком же бюстгальтере без бретелек. С разрешения Нико Моррелли. Он обо всем подумал, когда покупал мое свадебное платье. Белое платье растеклось вокруг моих ног, ожидая его следующих указаний.

— Твой лифчик, — его голос был хриплым.

Мои руки дрожали, когда я потянулась за спину, чтобы повиноваться ему. Я могла бы подшучивать над ним по всем остальным вопросам, но в этом отношении я была более чем рада услужить. Бросив лифчик на землю, я стала ждать его следующих указаний.

В комнате было темно, единственный свет исходил от сияния луны, проникающего через большие окна. Он навис надо мной, как высокая темная тень, все еще в своем безупречном костюме, в то время как я практически стояла перед ним обнаженная. Я знала его следующий приказ еще до того, как он его произнес.

—Трусики, — одно слово. Последний предмет одежды, пока я не оказалась полностью в его власти.

Голая.

Незащищенная.

Его.

Я зацепилась пальцами за кружевную ленту и провела ими вниз по бедрам и ногам. Я вышла из них, не сводя с него глаз.

Его челюсть тикала, как будто он держал контроль над собой на волоске. Мне хотелось подтолкнуть его, увидеть, как он потеряет контроль. Я хотела увидеть человека, прячущегося за этой стальной стеной. Он подошел ко мне короткими шажками, ткань его костюма задевала мою мягкую плоть.

Он схватил меня за шею, скользнув рукой вверх по моим волосам; затем приблизил мое лицо к своему, наше дыхание смешалось, а мое сердце колотилось о грудную клетку. Другая его рука провела по моим бедрам, пока не достигла моей самой сладкой точки, и в ту секунду, когда его большой палец коснулся ее, в комнате раздался стон.

Мне хотелось прикоснуться к его телу, почувствовать его горячую кожу на своей плоти. До сих пор он прикасался к самым интимным частям моего тела, а я еще не прикасалась к его коже, к его телу. Мои руки потянулись к его пиджаку, скинули его с плеча и бросили на пол вместе со своим свадебным платьем.

— Я хочу прикоснуться к тебе, — прошептала я, мое дыхание было прерывистым. Его зубы впились в нежную плоть на моей шее, вызвав внутри меня ад. Мои руки лихорадочно сняли с него рубашку, жаждая его обнаженной кожи.

Наконец я получила подтверждение: у него была татуировка на нижней части шеи, на груди и на одном рукаве. Свирепый волк на его груди уставился на меня. Я не смогла разобрать детали других его чернил.

В следующий раз — пообещала я себе. Было что-то чертовски жаркое в том, как он превратился из чистоплотного мужчины в дорогом костюме в этого. Даже в темноте комнаты я могла видеть, что он красив, у него крепкий пресс, сильные мышцы.

Он сбросил туфли, а затем и носки, но штаны остались. Я хотела, чтобы они исчезли. Моя рука скользнула по его ремню, возясь с ним. Я не ушла далеко, потеряв ход мыслей, когда его рот вцепился в мою шею, сильно покусывая. У меня вырвался вскрик, и он продолжил движение языком.

Моё сердцебиение застряло в горле, эта потребность царапала меня, я не могла насытиться. Каждый дюйм моего тела горел ради него. Моя грудь была тяжелой, соски напряжены. Его рот сомкнулся вокруг них, и из него вырвался гортанный вздох.

— Пожалуйста, — выдохнула я, желание разлилось по моим венам. Мои руки обвили его затылок, удерживая равновесие, мои пальцы скользнули по его шее. Его плоть была горячей, как обогреватель, включенный на максимальную мощность.

Его ладони схватили мою задницу, массируя плоть. Это ощущение было таким чуждым, чего я никогда раньше не чувствовала. Его пальцы скользнули низко, задев мой задний вход. Мое тело отреагировало прежде, чем мой разум запротестовал, и мои бедра покатились по его рукам, требуя большего.

— Чёрт, — его голос был грубым.

Его рука скользнула дальше, его палец без предупреждения вошёл в меня. Моя голова упала на стену, глаза закрылись. Он трахал меня медленно, внутрь и наружу, давление между моих ног нарастало, обещая мне высоты, которые мог достичь только этот мужчина. Удовольствие свернулось глубоко внутри моего живота, требуя большего, отвечая на его толчки.

Прежде чем удовольствие настигло меня, он вытащил из меня палец, оставив после себя пустоту.

— Обхвати меня ногами, — приказал он, и я мгновенно подчинилась. Он перенес нас к большой кровати, сел на край, а я оседлала его колени. Мои бедра покачивались о его бедро, материал его штанов вызывал восхитительное трение. — Жадная, — простонал он, вцепившись ртом в мою грудь, проведя зубами по моему чувствительному соску, а затем медленно посасывая его. Я не знала, обо мне он говорит или о себе, и мне было все равно.

Мне, черт возьми, нужно было больше.

Я покачнулась рядом с ним, моя чувствительная, пульсирующая киска, вероятно, оставляла мокрые следы на его штанах.

— О Боже, — простонала я, проводя рукой по его волосам. Его рука прошла между нашими телами, потирая взад и вперед, оказывая твердое горячее давление на мой клитор. Этот человек осветил мое тело изнутри.

— Ты чертовски моя, — прорычал он мне в кожу, отмечая ее зубами.

— Да, да, да, — я бездумно покачивала бедрами. Если бы он попросил меня отдать ему свою вечность сейчас, я бы это сделала. Чего бы он ни хотел, лишь бы он заставил это горячее нарастание внутри меня разразиться сладчайшим наслаждением.

Он втянул сосок в рот, а затем глубоко ввел в меня два пальца. Это была сладчайшая чертова пытка. Ночной воздух в спальне был наполнен нашими стонами, влажными звуками его пальцев, входящих и выходящих из меня, в то время как огонь горел в моем животе пламенем, которое мог утолить только он.

Его рот на моей коже был грубым, оставляя следы этого на всей моей бледной коже. Это было приятно; я хотела этого сильно. Он целовал меня губами, языком и зубами, в то время как его пальцы скользили внутрь и наружу все быстрее и сильнее, притягивая влагу к моему клитору, и по моим венам взорвалось свернувшееся, тугое удовольствие. Оно пылало, как ад, всепоглощающий и дикий. С криком я тяжело кончила. Сильная дрожь пробежала по моему телу, прежде чем жар распространился, и белые огни поплыли за моими веками.

Когда я спустилась вниз, сквозь меня прогремел глубокий хриплый голос. — Мне чертовски нравится, как твое тело реагирует на меня.

Наши глаза встретились, и его глаза были полны благоговения или трепета. Я не могла его прочитать. Его глаза с тяжелыми веками цвета темных грозовых облаков тянули меня в свои глубины.

Его пальцы выскользнули из моего входа, и мои щеки покраснели. Я зачарованно наблюдала за ним, когда он поднял руку, медленно облизывая пальцы. Наши глаза встретились, его рука, обхватившая меня за затылок, притянула меня к своим губам, и прежде чем он поцеловал меня, его следующие слова снова зажгли во мне огонь.

— Попробуй себя на моих губах, — его голос был хриплым. Наши губы встретились, вкус его и моей влажности опьянял. Наши языки соприкоснулись, поджигая мое пламя и превращая его в бушующий ад.

Это не может быть здорово. Я не заботилась о здоровье; я хотела еще одну дозу его кайфа.

— Ложись на кровать, — приказал он мне в губы резким тоном.

Я оторвалась от него, мое возбуждение размазалось по его штанам. Я села на задницу, глядя на него. В его глазах была сдержанность и твердость, соответствовавшие его тону, от которых мое сердце колотилось по грудной клетке, посылая страх по спине. Слова Бенито мелькнули у меня в голове, испортив этот момент.

Его взгляд сверкнул от моей нерешительности.

— Нико? — я тихо окликнула его. В нем была тьма, доминирование. Оно звало меня, но чертов Бенито посеял во мне семя страха. — Просто… только не делай мне больно, — тихо прошептала я, отползая назад, не отрывая от него глаз.

Меня окутал аромат, разносившийся по комнате, смесь моего возбуждения и аромата Нико. Густой лес, мужественный аромат, который я впервые почувствовала в ресторане несколько недель назад. Выдержав мой взгляд, он стянул штаны, а за ним и боксеры. Я провела языком по нижней губе, испытывая искушение приподнять и лизнуть каждый его чертов дюйм.

У моего мужа было тело, достойное поклонения. Чернила на его груди и шее были едва различимы в темноте, хотя они определенно требовали большего моего внимания. Голод пробежал по моей спине, смешиваясь со страхом и тревогой. Его толстый член был твердым.

— Я бы отрезал себе член, прежде чем причинить тебе боль, — заверил он меня. Может быть, я была глупая, но я снова поверила ему – во всяком случае, в этом вопросе. До сих пор он всегда обеспечивал мне удовольствие.