Кассио и Лука, казалось, были довольны; хотя Кассио работал над своим брачным соглашением. Саша то и дело бросал взгляды в сторону Бьянки, пытаясь встряхнуть дерьмо. Этот ублюдок был лучшим снайпером и худшим зачинщиком. Его жизнь, должно быть, была скучной, поскольку он постоянно искал неприятностей. А Алексей Николаев стоял как всегда стоически и непроницаемо. Я чувствовал, что он заставил Бьянку нервничать. Когда они познакомились, она фактически прижалась ко мне своим телом, как будто ища моей защиты.

Неужели я привел Бьянку и ее девочек к волкам?

Суматоха перед домом наконец заставила меня взглянуть в лицо реальности.

— Бьянка, я хочу, чтобы ты кое с кем познакомилась, — я попросил ее идти рядом со мной.

— Я думала, ты представил меня всем, — пожаловалась она, снова закатив глаза. — Я не помню половины имен.

— Это мои родители, — сказал я ей, пряча лицо от всех эмоций. Мой отец любил эксплуатировать людей. По жестокости он был недалеко от Бенито, просто слабее. — Ты запомнишь их.

— Ой.

Ее шаг запнулся, и она осталась на своем месте.

— Что?

Она прикусила нижнюю губу. — Я не знала, что твои родители живы, — прошептала она. — Ты старше, поэтому я предположила…

Господи, она считала меня старым. Я нежно шлепнул ее по заднице. — Будь осторожна в разговорах со своим мужем.

Мы продолжили путь.

У нее вырвался легкий смешок. — Или что? Ты меня отшлепаешь? — если я не ошибаюсь, в ее тоне был легкий вызов.

Игра продолжается, жена.

— Я мог бы, — промурлыкал я.

Она усмехнулась. — Попробуй, и я надеру тебе задницу, — пробормотала она себе под нос. Мы становились ближе к моим родителям. — Мои родители никогда не поднимали на меня руки. Я определенно не позволю тебе меня отшлепать.

Я наклонился и осторожно прикусил ее мочку уха. — Возможно, тебе это понравится, — она мгновенно покраснела до кроваво-красного цвета.

Выпрямившись, я закончил разговор. Мои родители были всего в нескольких футах от меня.

— Нико, мне очень жаль, что мы опоздали, — сказала мама слегка натянутым голосом. Она уже была пьяна. — Я думала, свадьба будет в полдень.

Это была подстава. Сегодня утром я позвонил им прямо перед началом церемонии, чтобы сообщить, что свадьба состоится в полдень. Я обязательно поговорил с мамой, поскольку из-за того, что она пила, она часто путала даты. Если бы не моя мать, я бы не стал рассказывать об этом отцу, но моя мать, по крайней мере, заслуживала быть здесь на свадебном приеме.

Отец заворчал, разозлившись. — Конечно, ты не могла правильно рассчитать время.

Он был зол. Потому что я подозревал, что он позвонит Бенито Кингу и сообщит, что я женюсь за его актива. Мой отец-предатель также участвовал в нескольких конкурсах «Красавиц и мафиози». Мой отец был одним из молчаливых претендентов на Бьянку, но русский перебил его цену. Он перешел черту, и я намеревался заставить его заплатить. Но не сегодня. Сегодня мне предстоит разобраться с Бенито; он не будет сильно отставать от моих родителей.

— Ничего страшного, — невозмутимо ответил я. — Познакомьтесь с моей женой. Бьянка Моррелли, — я повернулся к жене, в ее глазах был виден шок. — Бьянка, мои родители. Нэнси и Доминик Моррелли.

Темные глаза моего отца изучали Бьянку, его взгляд скользил по ее телу, и мне потребовалось все силы, чтобы не наброситься на него. В отличие от Джона, мой отец никогда не был бы безобидным поклонником. Ему нравилось навязывать себя женщинам, а моя мать любила смотреть в другую сторону, принимая более молодых любовников. Хотя женщины в нашем мире никогда бы не стали регулярно изменять, если только не хотели умереть, моя мать была не из нашего мира. И на ее имя хранилось огромное состояние, которое никогда не перейдет к моему отцу, поэтому живая она стоила ему больше, чем мертвая.

Я был удивлен, что этим двоим удалось родить двоих детей, учитывая, сколько враждебности было между ними. Мое сердце сжалось при воспоминании Николетты. Хотя я оказался жестоким и холодным ублюдком, как и мой отец, Николетта была единственной, кто остался незапятнанным. Пока мой отец не передал ее Бенито.

Бьянка протянула руку моей матери. — Рада встрече. Мне жаль, что вы пропустили церемонию.

Моя мать потянулась, чтобы взять ее за руку, но она пропустила все вместе. Она была очень пьяна.

— Ой, извини, — пробормотала мама, выглядя слегка смущенной.

— Не беспокойтесь.

Бьянка мягко улыбнулась, не делая вид, что заметила. Когда ей снова хотелось пропустить руку моей жены, Бьянка протянула свою руку, чтобы принять пьяное рукопожатие моей матери.

После неловкого рукопожатия вошел мой отец, и я остановил его.

— Я так не думаю, отец.

Он собирался прикоснуться к ней своими грязными руками, но будь я проклят, если бы позволил этому случиться. Я не хотел, чтобы он находился рядом с ней, а тем более прикасался к ней. Сегодня это было просто необходимость. Чаще всего она не видела моих родителей. Я сожалел о своей матери, но, если она не хотела отказаться от алкоголя и альфонсов, я не мог позволить ей находиться рядом с моей женой и девочками.

Бьянка, почувствовав опасность, прижалась ко мне поближе. Словно пытаясь исправить ситуацию и удержать моего отца на расстоянии, она протянула руку.

— Мистер Моррелли, приятно познакомиться.

Честно говоря, я не хотел, чтобы он даже пожимал ей руку, но если бы я не был готов размешать еще больше дерьма и создать еще одну сцену, мне пришлось бы это позволить.

Блеск в глазах моего отца сказал мне, что он знает, что я не хочу, чтобы он прикасался к ней. Поэтому он взял ее за руку и держал ее.

— Все мое удовольствие, — промурлыкал он, облизывая губы. Мне нужно просто ударить его по лицу и покончить с этим. Тело Бьянки напряглось в моих руках, а она нежно потянула свою руку, но отец крепко держал ее в своих, потирая большим пальцем пульс на ее запястье. — Теперь я понимаю, из-за чего весь этот шум.

Я взял руку жены, которую он схватил, и вытащил ее из своей ручки. Его глаза оставались прикованными к ее фигуре, и я мог только догадываться, о чем он фантазировал. Больной ублюдок!

В следующий раз я позволю ей прийти на его похороны.

Я отпустил руку Бьянки и заметил, как она вытирает ее о платье. По крайней мере, у нее были хорошие инстинкты. Ей не нравился мой отец; это было написано у нее на лице.

— Нико, ты купил другое место? — моя мать нарушила неловкое молчание, ее слова запинались сами собой. — На твой вкус, это довольно скромно. Маленькое и простое.

Предоставь моей матери право сказать что-то подобное. Она выросла в окружении роскоши. Еще до того, как она вышла замуж за моего отца, ее бабушка и дедушка, семья Кэссиди, были богаты. Строительный бум сделал их одной из самых богатых семей в стране. И они знали, как обезопасить свое богатство, чтобы жадные мужья и жены никогда не ушли с их империей.

Последовал неловкий смешок Бьянки.

— Эммм, нет, это мое место, — моя мать вздрогнула, осознав свою грубость, но Бьянка, похоже, не приняла это близко к сердцу. — На самом деле это был старый скотный двор, — продолжала она объяснять с гордостью в голосе. — Но расположение было идеальным, и у меня был самый большой двор на всем острове. Когда я это увидела, я влюбилась в него. На его завершение ушло несколько лет, — Бьянка оглядела это место.

— Ты сделала это сама? — голос моей матери был полон благоговения.

— Ну нет, не одна, — объяснила Бьянка. — Джон, мой лучший друг, — она наклонила голову в его сторону. — И Уильям, мой муж, — на ее лице отразилась печаль, но она быстро пришла в себя. — Мой покойный муж. Он умер.

Я был рад, что она не упомянула о своих близнецах. Я посоветовал Медведю как можно чаще держать детей подальше, пока мой отец рядом.

Бьянка улыбнулась моей маме. — Хотите экскурсию? — она предложила. — Это не грандиозно или что-то в этом роде, но я могу показать вам места, где я швыряла молоток и отвертку в своего лучшего друга, — смех моей матери разнесся по заднему двору, и этого звука я не слышал уже давно.

— Конечно, а почему бы и нет? — моя мать согласилась.

— Как насчет того, чтобы держать меня за руку? — предложила Бьянка. — На газоне неровные пятна.

В глубине души те части тела, которые затвердели благодаря моему воспитанию, треснули, когда я увидел, как изящно Бьянка обращалась с моей матерью. Я не сбрасывал со счетов трудности, которые пришлось пережить моей матери с тех пор, как она вышла замуж за моего отца, но у нее было больше власти, чем позволить ему делать все, что он хочет, и использовать своих детей в его жажде власти. Я знал, что моя мать тоже страдала, но не мог простить ей того, что она позволила отцу передать Николетту.

Она должна была мне сказать. Она должна была меня предупредить.

Я бы сжег этот чертов город дотла, чтобы защитить свою сестру.

Я буду сжигать города и страны, чтобы защитить свою жену и наших дочерей.