Он закричал от боли, когда организаторы игры забегали по краю клетки, крича девушке, чтобы она отступила, но она просто продолжала колоть и колоть, кровь человека в маске пролилась на нее, когда он рухнул на нее, и его крики оборвались.

— Черт возьми, кажется, я влюбился, — объявил Найл, хихикая, как гиена, когда охранники, наконец, добрались до клетки, где содержалась девушка, и выстрелили в нее из электрошокеров.

Она упала на землю, дергаясь в конвульсиях под разрядами электричества, и я выругался себе под нос, когда последний участник игры завернул за угол, и увидел ее лежащей на земле без сознания.

Парень подбежал к ней, когда она поднялась на колени, ее руки шарили по земле вокруг нее, пока она искала нож, который выронила.

— Нет, — выдохнула Татум, когда парень замахнулся на нее куском ржавого металла, целясь ей в голову, но девушка каким-то образом сумела увернуться от удара, схватила свой нож и замахнулась им на него, нанося удар в пах.

Он упал на спину с криком агонии, выронив ржавый шест, который использовал как оружие, и она быстро схватила его, прикончив его жестоким ударом по голове.

— У нас есть победитель! — крикнул кто-то на дальней стороне смотровой площадки, и я увидел, как девушка встала, вся в крови, тяжело дыша, отбросила кусок металла в сторону и огляделась с видом безнадежной победы. Да, она выжила, но она знала, что даже близко не подошла к тому, чтобы вырваться из этого ада. По крайней мере, когда я выиграл свой раунд, я знал, что могу покинуть этот кусочек ада и никогда не возвращаться.

— Ну, парень, это моя реплика, — радостно сказал Найл, хлопнув меня по плечу и привлекая мое внимание к группе мужчин в мантиях, приближающихся с другого конца дорожки. Их внимание было явно приковано к нам троим, и я не сомневался, что они собираются смириться с тем фактом, что член клуба только что был убит прямо у них на глазах.

— Черт, — пробормотал я, крепче сжимая пальцы Татум.

— Что нам теперь делать? — спросила она.

— Что, черт возьми, происходит? — Спросил Сэйнт в наушнике.

— Просто предоставь это мне, — твердо сказал Найл, не оставляя места для споров. — В последнее время я почти не тратил папиных денег, и я думаю, что этот прекрасный маленький экземпляр там, внизу, стоит золота.

— Что это должно означать? — Спросила Татум.

— Просто убирайся отсюда, парень, и забирай с собой свою милую девушку. Будем надеяться, что никому из вас никогда не придется возвращаться, — авторитетно заявил Найл.

Я открыл рот, чтобы возразить, но он зашагал прочь от нас, широко раскинув руки, словно предлагая обнять мужчин, которые явно хотели заставить кого-нибудь заплатить за этот беспорядок, когда он окликнул их.

— Извините, ребята! Но этот засранец сам напросился, он отказывался платить по долгу, который задолжал мне. И я не мог знать, что девчонка к тому же проделает в нем такие дырки, не так ли? Как насчет того, чтобы мы встретились за виски и обсудили, какие компенсации я должен заплатить, чтобы все снова стало на свои места. И пока мы обсуждаем это, я хочу узнать цену за право владения этой девушкой там, внизу.

Я не мог расслышать, что сказали мужчины в ответ на это, но часть напряжения, казалось, вытекла из их позы, когда они приняли Найла в свою группу, и все они отвернулись.

— Что он имеет в виду, говоря, что хочет купить эту девушку? — Требовательно спросила Татум, как будто подумала, что я, возможно, ошибался насчет того, что Найл был одним из хороших — по крайней мере, с моей хреновой логикой.

— Именно то, что он сказал, детка. Она нашла себе сумасшедшую, ублюдочную фею-крестную, — объяснил я, разворачивая ее и доставая из кармана серебряную кнопку вызова машины.

— Ты хочешь сказать, что он просто собирается купить ей свободу? — с надеждой спросила она, и я фыркнул от смеха.

— Я серьезно сомневаюсь в этом, детка. Ничего в этой жизни не дается бесплатно. Если Найл считает, что ее стоит купить, значит, у него на нее свои планы. Все, что я могу сказать, это то, что это будет лучше, чем быть оттраханной в задницу этим отвратительным подобием мужчины. — Я бросил последний взгляд на труп парня, к убийству которого приложил руку, и ухмыльнулся про себя, ведя Татум обратно через завесу, прочь от смертельных игр.

— Пожалуйста, скажите мне, что вы сейчас уезжаете? — Потребовал Сэйнт, и раздраженный тон его голоса дал мне понять, что он был не очень доволен тем фактом, что мы так долго его игнорировали.

— Ваше желание для меня закон, милорд, — поддразнил я и, клянусь, что услышал, как он скрипнул зубами, но он решил не отвечать.

— Хорошо. Тогда пришло время активировать устройство слежения, — прорычал Сэйнт, и мое сердце подпрыгнуло от этого предложения, зная, что это была наиболее вероятная часть из нашего плана где нас поймают. — Мне нужно, чтобы вы включили его и позволили ему определить ваше местоположение. Как только оно у меня появится, уничтожьте его, прежде чем кто-либо успеет уловить сигнал, — объяснил он, как будто не рассказывал нам, как это сделать, пятьдесят тысяч раз за сегодняшний день.

— Да, да, — пробормотал я, хватая Татум за талию и толкая ее обратно в темную нишу.

— Я справлюсь, — пробормотала она, взглянув на меня, когда я медленно расстегнул ее молнию с танцующей на губах ухмылкой.

— Нет, детка, все в порядке, я могу сделать это для тебя, — заверил я ее, подмигнув, когда скользнул рукой под ее одежду, и она прикусила губу, сдерживая смех, когда обвила руками мою шею.

— Вы готовы? — Сэйнт зарычал, явно не одобряя то, как я тратил время на то, чтобы пощупать ее, пока искал маленькое устройство, которое она хранила в своем лифчике.

— Почти, — ответил я, просовывая руку под ее грудь и вытаскивая маленькое черное устройство. Ее розовый сосок дразнил меня, когда я опустил на него взгляд, и я опустил голову, приподнимая маску на несколько дюймов, чтобы я мог втянуть его в рот, прикусывая достаточно сильно, чтобы вызвать удивленный вздох с ее сладких губ, прежде чем послушно отпустить ее снова.

— Он сейчас его включает, — тихо сказала Татум, когда Сэйнт начал проклинать меня.

Я непристойно усмехнулся, выполняя ее команду, и на трекере загорелся маленький зеленый огонек.

Секунды, казалось, тянулись медленно, пока мы ждали, когда Сэйнт получит сигнал, и Татум затаила дыхание, когда мои мышцы напряглись, и я наполовину ожидал, что сработает какой-нибудь детектор.

— Готово, — торжествующе прокричал Сэйнт, а Блейк и Монро завопили на заднем плане. — А теперь уничтожьте эту штуку, пока кто-нибудь еще не поймал сигнал.

Мне не нужно было повторять дважды, и я снова выключил трекер, прежде чем разломить его пополам, а затем засунул обратно в лифчик Татум с голодным рычанием, которое заставило ее хихикнуть, как краснеющую девственницу. Но моя девушка не была девственницей, я был в этом чертовски уверен.

Я помог ей привести в порядок одежду и снял с нее маску, чтобы запечатлеть поцелуй, потому что страстно желал ее.

— Так где же это место? — Татум прошептала Сэйнту.

— Минутку, — сказал Сэйнт, в его тоне сквозило предвкушение. — Вы находитесь в чертовой глуши, в часе езды к северу от города Хемлок.

— Не совсем откровение, — пробормотал я.

— Это произойдет, когда я пойму, как заполучить в свои руки военный беспилотник и сбросить бомбу им на головы, — маниакально заявил Сэйнт, как будто действительно надеялся, что ему это удастся. И если быть справедливым к этому ублюдку, он, вероятно, мог бы.

Когда стало ясно, что никто не собирается бросаться вниз и утаскивать нас за активацию маячка, я широко улыбнулся, надел наши маски и двинулся из нашего укрытия в поисках выхода.

Я крепко держал Татум под мышкой, когда мы возвращались из дома ужасов, которым был «Ройом Д'Элит», и когда мы вышли на прохладный воздух, то обнаружили, что наш водитель уже ждет нас, чтобы отвезти обратно к моему байку.

Он открыл заднюю дверь, и мы молча скользнули внутрь, вздох облегчения сорвался с моих губ, когда он снова закрыл за нами дверь, и мы оказались одни в затемненной задней части машины.

Татум сняла маску, когда двигатель завелся, бросив ее на место для ног, как будто была более чем рада избавиться от этой чертовой штуковины, прежде чем откинуть капюшон, обнажив свои светлые волосы.

Когда я не пошевелился, чтобы сделать то же самое, она забралась ко мне на колени и медленно стянула маску с моего лица, бросив ее на сиденье рядом с нами и откинув мой капюшон тоже.

— Мы собираемся уничтожить их всех, — выдохнула она так тихо, что я едва расслышал слова, когда она провела кончиками пальцев по линиям моего лица.

Я обвил руками ее талию, заметив лишь легкую дрожь в них, когда почувствовал тепло ее плоти под своими ладонями.

Воспоминания о драке в той гребаной клетке поднимались во мне, пытаясь победить меня и ввергнуть в страх и отчаяние, но вместо этого ненасытная ярость разрывала меня, требуя расплаты кровью за то, что я был вынужден сделать. То, что других все еще заставляли делать.

Губы Татум нашли мои в темноте, и я поцеловал ее с сильной потребностью, которая казалась достаточно сильной, чтобы поглотить нас обоих, а она поцеловала меня со всем желанием навести порядок в мире и сжечь дотла все, что стояло у нас на пути.

Я потянулся к молнии, которая удерживала ее комбинезон на месте, и потянул ее вниз, не желая, чтобы какая-нибудь частичка этого гребаного места касалась ее идеальной плоти.

Она стряхнула его, не прерывая нашего поцелуя, сбросила на пол и, оставшись в нижнем белье, снова оседлала меня.

Я застонал, когда она тоже сдернула с меня рубашку, наслаждаясь ощущением ее мягкой кожи под моими мозолистыми ладонями, когда я исследовал изгибы ее тела в темноте. Нас здесь почти ничто не освещало, и что-то в этом делало еще жарче, когда каждое прикосновение ее плоти к моей поглощало все мое внимание и посылало желание, разливающееся по моей коже.