— Я предложил забрать ожерелье у Татум, потому что она поклялась, что не позволит тебе победить ее, и она не хотела, чтобы у нее осталось что-то, что ты мог бы использовать против нее. Я защищал ее. Даже до того, как дал клятву сделать это. Просто мне показалось, что так будет правильно, — сказал я.

Выражение лица Сэйнта слегка смягчилось при этом признании, и он задумчиво кивнул.

— У нее действительно есть талант действовать нам на нервы, не так ли?

— Что-то в этом роде, — согласился я, чувствуя себя неловко из-за того, что слишком часто обсуждал с ним свои чувства к ней. Его одержимость ею была достаточно очевидна, и, учитывая мои чувства, для нас это было просто еще одной проблемой, из-за которой мы могли столкнуться лбами.

— Ну, я далек от того, чтобы расстраивать нашу девочку без причины. — Сэйнт потянулся к своей шее и расстегнул ожерелье, прежде чем передать его мне.

Теплый металл лег мне на ладонь, и я, нахмурившись, посмотрел на него, пытаясь понять, под каким углом он смотрит.

— Значит, ты просто передумал красть его, потому что не хочешь ее расстраивать? — Спросил я с явным скептицизмом в голосе.

— Хочешь верь, хочешь нет, но я не получаю удовольствия, причиняя ей боль, — сказал Сэйнт, пожимая плечами и направляясь к двери.

— Тогда почему у тебя это так хорошо получается? — Крикнул я ему вслед.

— Потому что я нехороший человек. Но это не делает это преднамеренным. Просто так оно и есть. Кроме того, единственная причина, по которой я когда-либо жаждал ее боли, заключалась в том, что я хотел использовать это, чтобы добиться ее согласия. По большей части, в эти дни она подчиняется моим правилам. Она понимает мою потребность в контроле так, как никто другой, кого я когда-либо встречал. И у нас есть понимание пределов возможностей друг друга… или, по крайней мере, раньше понимали. На данный момент у меня и так достаточно забот из-за того, что она вышла замуж за этого неандертальца и нарушила баланс сил в нашем маленьком квартете. Мне не нужно, чтобы она злилась на меня за то, что я забрал это. Когда она будет готова полностью доверять мне, она сама снова наденет его.

— Если ты хочешь, чтобы она тебе доверяла, тогда, может быть, тебе стоит вернуть ей письма, — прорычал я, мое покровительство облегчало мне снова злиться на него.

— Ну, проблема в том, что я тоже ей не доверяю, — спокойно сказал он, как будто вся эта ситуация не была полной хуйней. — Эти письма дают мне контроль над ней, и я нуждаюсь в этом контроле так, как ты даже не можешь себе представить. Но не стесняйся, дай ей знать, что у нас был этот разговор, я уверен, ей будет интересно узнать, что я разрешил тебе оставить ожерелье.

Он не дал мне возможности ответить, прежде чем выйти и закрыть за собой дверь, оставив меня там гадать, как же хреново, должно быть, жить в его испорченной голове. Я понятия не имел, какого черта он решил, что это нормально — навязывать контроль Татум, но это была проблема другого дня. Как только мы покончим с этим местом, я был готов схватить эту девчонку и бежать как можно дальше от него и других Ночных Стражей. Лишь бы мы оставили Троя Мемфиса истекать кровью в канаве, когда будем уходить.

Как только я убедился, что он ушел, я вытащил из кармана сотовый и позвонил Татум, чтобы сообщить ей о случившемся.

— Эй, я как раз думала о тебе, — сказала она таким тоном, словно действительно имела это в виду, и я не смог удержаться от идиотской ухмылки при этих словах.

Я знал, что слишком глубоко увяз с этой девушкой. Все то, что у нас происходило, могло привести меня в тюрьму, но с того момента, как я сдался, я знал, что мое дело проиграно.

Кроме того, пока мы держали это в секрете достаточно долго, чтобы я смог победить Троя Мемфиса, я был бы доволен, зная, что мне, по крайней мере, удалось вернуть некоторые моменты счастья в этой жизни, которая давала мне так мало. Хотя, когда я обдумывал все проблемы, которые могли бы помешать нам двоим обрести это счастье, мне ни разу не приходила в голову мысль о том, что мне тоже придется иметь дело с ее властным мужем. Клянусь, с тех пор, как Киан заставил ее сказать «Да», он почти не оставлял ее в покое, и уж точно недостаточно надолго, чтобы у меня был шанс понять, что это значит для нас. Я имею в виду, им пришлось иметь дело с дерьмом «Ройом Д'Элит», а потом он заболел, так что я мог сделать на это скидку, но пришло время всем нам двигаться дальше и внести некоторую ясность во все это. Не то чтобы я думал, что это вообще должно что-то значить, если быть честным. Мне было насрать, есть ли у нее муж, это не заставило меня хотеть ее меньше. И это не было похоже на то, что я был каким-то мудаком, подкрадывающимся к девушке другого мужчины. Мы все вляпались в это одновременно.

— Что ж, нас двое, потому что я тоже думал о тебе. В основном потому, что Сэйнт только что был здесь и нашел твое ожерелье, — сказал я, направляясь через комнату к коробке на каминной полке, где лежали единственные вещи, которые я хранил из своего прошлого.

Если бы я не знал, что Сэйнт просматривал это уже тогда, я бы никогда не узнал, что он это сделал. Внешне все выглядело именно так, как я оставил. Я достал старую фотографию, на которой я с Майклом и нашей мамой, и посмотрел на нее, чувствуя, как по коже бегут мурашки, когда я слушал следующие слова Татум.

— Что он с ним сделал? — спросила она обеспокоенным голосом, и я вздохнул, кладя ожерелье и фотографию обратно в коробку вместе со своими вещами.

— Ничего, принцесса. Он был с ним и лежал на моей кровати, когда я вернулся со своей пробежки, как какой-нибудь охотник за кроликами или что-то в этом роде, но, к счастью, я не думаю, что у него были какие-то грандиозные планы попытаться соблазнить меня. Так что у нас просто состоялся довольно тревожный разговор, а потом он ушел. Он вернул ожерелье мне на хранение и сказал, что знает: ты снова начнешь его носить, как только научишься доверять ему.

Она надолго замолчала на другом конце провода, и мне стало интересно, что она думает по этому поводу. Была ли мысль о том, что она когда-либо доверится ему, такой же абсурдной для нее, как и для меня? Или она действительно рассматривала это как вариант. Я знал, что ее мнение о нем сильно изменилось с тех пор, как он получил за нее пулю, но я был более скептичен, чем она, по поводу всего этого поворота событий.

Да, я мог бы признать, что он явно был готов рискнуть своей жизнью ради нее. Но в чем я не был так уверен, так это в том, что это было каким-то проявлением его глубоких чувств и доказательством того, что она ему небезразлична. Сэйнт определенно был одержим ею, и я легко мог представить, что его одержимость и воображаемая собственность на нее были тем, что заставило его подвергнуть себя подобному риску. Если бы Мортез забрал ее, он бы потерял над ней всякий контроль, а это было для него самым неприемлемым. Не тот факт, что она была в опасности или что он тайно питал к ней любовь.

Мне было трудно представить, что Сэйнт когда-либо был бы способен на что-то подобное для кого-либо. Хотя, я должен был признать, что когда Киан был болен, я увидел его с другой стороны. Я видел страх в его глазах и то, как надвигающееся горе давило на него, а также чистое, абсолютное облегчение, которое он испытал, когда тот выжил. Но я не хотел сосредотачиваться на причинах, по которым я начинал верить, что Сэйнт не был монстром, потому что это означало переоценку всего, чего я пытался достичь с его отцом и с ним самим.

— Он возвращается сюда? — спросила она меня, и я подошел к окну, чтобы посмотреть на тропинку, но не увидел на ней никаких признаков Сэйнта, поэтому предположил, что он уже скрылся за деревьями.

— Да. Думаю, да.

— Хорошо. Киан и Блейк через минуту собираются в «Оук Коммон Хаус» пропустить по стаканчику, а я останусь здесь одна. Когда он вернется, я отвлеку его в его комнате, а ты сможешь зайти и проверить его ноутбук. Он снова на обеденном столе, но, ради всего святого, не двигай эту чертову штуковину, когда к ней прикасаешься.

Я фыркнул от смеха, хотя и позволил этой идее укорениться в моей голове. Сэйнт был в состоянии повышенной готовности с момента нашей последней попытки залезть в его компьютер, и у нас не было никакой другой возможности попробовать еще раз. Но теперь, когда я знал, какую папку ищу, я мог сразу перейти к тому, что мне было нужно, без лишней возни.

— Ты уверена, принцесса? Он хитрый ублюдок, если он поймет, что ты специально отвлекаешь его, тогда все быстро полетит к чертям собачьим, — сказал я, задаваясь вопросом, как сильно я должен пытаться отговорить ее от этого.

— Не беспокойся об этом. У меня есть план. Я знаю один надежный способ сбить его с толку, и он избегал его неделями. Я могу это сделать.

— Ладно. Я уже в пути. — Мы повесили трубки, и я не смог удержаться от ухмылки при мысли о том, что наконец-то получу доступ к тому, что, черт возьми, Сэйнт прятал на этом ноутбуке.

Я настроился на месть, схватил толстовку и пару кроссовок, прежде чем выйти из дома и побежать по тропинке к Храму.

Пробежка по кампусу не заняла много времени, и я любовался видом заходящего солнца над озером, когда приблизился к огромной церкви, стараясь ступать бесшумно.

Я остановился перед тяжелыми дверями, глядя в маленькое окошко рядом с ними, прислушиваясь к любым звукам внутри, но единственное, что доносилось до меня, — это одна из навязчивых мелодий реквиема Сэйнта, играющей из динамиков.

Я осторожно вставил ключ в замок, ухмыляясь маленькой привилегии Ночного Стража, которой меня одарили, поскольку она давала мне свободный доступ в логово дракона. Я несколько раз пытался прокрасться сюда днем, чтобы проверить ноутбук, но с тех пор, как мы занялись им в первый раз, Сэйнт стал прятать его, когда его не было поблизости, и я не сомневался, что он мгновенно поймет тот факт, что кто-то рылся в его вещах, если я попытаюсь его найти. И учитывая, что теперь на всех открывающихся окнах были решетки и только у пяти человек были ключи от этого места, было бы совершенно очевидно, кто влез, если бы это произошло.