Я пробежал по дорожке, огибавшей Мэйпл-Лодж и остальные помещения для учителей, моя кожа блестел ...

Я пробежал по дорожке, огибавшей Мэйпл-Лодж и остальные помещения для учителей, моя кожа блестела от пота, дыхание становилось тяжелым и учащенным, когда я подбирал новый темп для этой пробежки. Мои мышцы горели и напрягались, когда я оттолкнулся изо всех сил и с торжествующим рычанием выскочил из-за деревьев перед своим домом, прежде чем резко остановиться у входной двери и как можно быстрее остановить таймер на своих часах.

— Да! — Я торжествующе рассмеялся, увидев, что добежал на двенадцать секунд быстрее, и ухмыльнулся про себя, направляясь внутрь.

Я бросил ключи в маленькую тарелку рядом с дверью и направился на свою кухоньку, где взял напиток с электролитами и быстро проглотил его залпом.

Я стянул с себя рубашку и бросил ее в неопределенном направлении ванной, где стояла корзина для белья, и несколько раз расправил плечи, чтобы снять с них напряжение.

В холодильнике меня ждал готовый протеиновый коктейль, поэтому я пошел за ним, прижав бутылку с холодным коктейлем к горлу и застонав от удовольствия, прежде чем медленно опустить его себе на грудь.

Когда я немного отпил из охлажденной бутылки, я хорошенько встряхнул ее, чтобы убедиться, что ни одна часть порошка не осела на дно, затем открутил крышку и сделал большой глоток. По вкусу он напоминал шоколадный молочный коктейль, так что я почти убедил себя, что это нездоровая пища. Почти. Хотя, когда эта мысль пришла мне в голову, я задался вопросом, будет ли у меня сегодня повод поесть настоящей нездоровой пищи с Татум. У меня было кое-что перекусить в буфете, и если я правильно рассчитаю время, то, возможно, даже смогу побыть с ней наедине в Храме, пока других не будет рядом.

Мне нужен был шанс поговорить с ней наедине обо всей этой истории с браком. Не то чтобы я не мог понять причину этого, я просто немного ненавидел это. Например, я искренне ненавидел это так сильно, что по ночам скрипел зубами. Каждый раз, когда Киан называл ее своей женушкой и отпускал комментарии о том, что она принадлежит ему так, как никогда не будет принадлежать остальным из нас, мне просто хотелось выбить ему гребаные зубы.

На самом деле, возможно, это было именно то, что мне было нужно. Я схватил свой мобильный телефон и отправил ему сообщение, в котором просил встретиться со мной на спарринге позже. На самом деле это был один из немногих случаев, когда я был тем, кто предлагал это. Обычно он ежедневно приставал ко мне, выпрашивая возможность нокаутировать меня на ринге, но в последнее время он был менее склонен появляться в любое время суток с отчаянной жаждой крови, пульсирующей в его конечностях. Может быть, это было из-за его жены.

Ради всего святого.

Я отложил это на несколько недель из-за того, что он чуть не умер и все такое, но дело доходило до того, что мне нужно было внести больше ясности в то, где я нахожусь, иначе я сойду с ума.

Я допил коктейль и пошел в душ, быстро ополоснувшись, прежде чем отправиться в свою комнату в поисках пары свежих спортивных штанов.

Я чуть не выпрыгнул из своей гребаной кожи, когда обнаружил Сэйнта Мемфиса, развалившегося на моей чертовой кровати, полностью одетого в школьную форму и читающего одну из моих книг по персональным тренировкам.

— Какого хрена ты делаешь? — Я заорал на него, стоя там с выпяченными яйцами и весь мокрый после душа.

— Я мог бы спросить тебя о том же, — ответил он спокойным тоном, его взгляд переместился с моей книги на мое тело и скользнул вниз, пока он не посмотрел моему члену прямо в глаза. И это чертовски сбивало с толку.

— Это не я валяюсь на твоей кровати, так что, думаю, мой вопрос более уместен, — прорычал я.

— Может быть, тебе стоит прикрыть свой член, прежде чем мы приступим к этому? — Сэйнт предположил: — Это немного неуместно для учителя размахивать своими гениталиями перед учеником, когда он лежит в твоей постели. Представь, что мог бы подумать школьный совет.

Я красочно обругал его, подошел к своему шкафу, схватил пару черных спортивных штанов и натянул их. Когда я обернулся, чтобы посмотреть на него, скрестив руки на татуировке тигрицы у себя на груди, я заметил, что на его шеи кое-что свисает.

— И что это значит? — Потребовал я, делая шаг к нему и указывая на ожерелье, за которым Татум попросила меня присмотреть для нее.

— Опять же, я мог бы спросить тебя о том же, — сказал Сэйнт убийственно спокойным тоном, от которого у меня по коже побежали мурашки. Это был не просто светский визит дьявола. Здесь было что-то еще. Он что-то замышлял или охотился за чем-то, и если он нашел то ожерелье, то это означало, что он рылся и в моих вещах. Это было в коробке на моей каминной полке. Он не случайно увидел это.

— Отдай это обратно, — сказал я, одарив его жестким взглядом, который обычно заставлял студентов обделываться на моих уроках, но Сэйнт Мемфис не был обычным подростком, он не поддавался общественному давлению. Черт, я сомневался, что он даже преклонился бы перед сатаной, если бы он появился здесь в этот самый момент, повергнув весь мир в руины.

— Я собираюсь вернуть, — промурлыкал он. — Только не тебе. Если только у тебя нет веской причины для этого? Я бы сказал, что наша девочка была бы весьма удивлена, узнав, что ее храбрый защитник вот так ее обокрал, не так ли?

— Я ни хрена не крал, — прорычал я. — И ты это знаешь. Так что прекрати вести себя как маленькая сучка и ходить кругами. Если ты хочешь мне что-то сказать, то выкладывай, мать твою.

Сэйнт внезапно подвинулся вперед на кровати, бросив мою книгу обратно на тумбочку, и встал на ноги прямо передо мной, стоя так близко, что наши груди соприкасались. Но если он думал, что я собираюсь отступить, то у него на уме было другое.

— Тогда как оно попало к тебе? — спросил он тихим голосом. — Потому что в последний раз я видел Татум в нем сразу после того, как она поверила, что я сжег ее драгоценные письма, и убежала плакать из-за этого. Когда она вернулась, ты бежал за ней по пятам, изображая хорошего учителя, и велел нам всем идти в класс, как будто ты понятия не имел, что между нами произошло. И все же теперь я нахожу это.

— К чему ты клонишь, Мемфис? У меня сегодня куча дерьма, которым я хочу заняться.

— Я хочу сказать, что могу только предположить, что тогда она передала это тебе. Что она попросила тебя присмотреть за ним для нее, потому что боялась того, что мы… или я могу с ним сделать. Но тогда ты не был Ночным Стражем. У тебя вообще не было с ней никаких связей. Так почему же ты бросился вперед, как рыцарь в сияющих доспехах, чтобы защитить нашу маленькую Связанную Ночью, но затем притворился, что ничего не знаешь о том, что произошло? Тогда ты мог бы наказать нас за нее. Ты мог бы стать храбрым защитником, в котором она нуждалась. Но ты этого не сделал. Ты оставил нас после уроков за опоздание на урок. Ты назначил ей наказание. Но ты не сделал ни единого комментария по поводу писем или девушки, которую, без сомнения, утешал. И теперь это заставляет меня задуматься, почему?

— Может быть, я знал, что она достаточно сильна, чтобы вести свои собственные битвы, — прорычал я, протягивая руку, чтобы сжать ожерелье в кулаке так, что цепочка врезалась ему в шею, когда я усилил хватку. — А теперь отдай его обратно.

— Нет, — ответил Сэйнт, не сдвинувшись ни на дюйм, когда я столкнулся с ним нос к носу. — Если ты хочешь его, тебе придется сорвать его с меня, и тогда ты сможешь объяснить Татум, почему ты его порвал. Я предполагаю, что это имеет какое-то реальное значение для нее. Возможно, подарок от ее сестры или отца? Или какой-то знак внимания, который она носит в память о потере ее? Как бы то ни было, я уверен, что она хотела защитить его от вреда, когда доверяла тебе, поэтому я уверен, что она была бы менее чем довольна, обнаружив, что ты его повредил.

— Может быть, мне стоит проверить прочность цепочки, — предупредил я, поворачивая ее в кулаке так, чтобы она затянулась вокруг его шеи. — Если я воспользуюсь ею, чтобы задушить тебя, то смогу просто снять его с твоего трупа, когда ты умрешь, и вернуть ей.

Ублюдок на самом деле ухмыльнулся в ответ на мою угрозу, его темные глаза смотрели на меня, в них явно плясал вызов наряду с чем-то, ужасно похожим на триумф.

— Скажи мне, Монро, ты был обделен любовью в своей семье? — спросил он.

— Что? — Спросил я, не в силах скрыть содрогание, когда это исчадие ада заговорило о моей семье, и ненавидя то, как победно сверкнули его глаза при моей реакции.

— Это просто довольно распространенная причина появления на свет таких мужчин, как мы, из-за пренебрежения или насилия, так что это кажется достаточно простым вопросом.

Я отпустил ожерелье Татум и оттолкнул его, когда повернулся и вышел в гостиную.

— Моя семья не была такими чудовищами, как твоя.

— Я уверен, что это не так, — согласился он, следуя за мной. — Нет таких монстров, как мой отец.

Я бросил на него взгляд при этих словах, потому что на мгновение в его тоне просквозило что-то похожее на ненависть, когда он упомянул человека, который отнял у меня семью.

— Но они все-таки умерли и оставили тебя совсем одного? — он толкнул, и паника охватила меня, когда я снова обратил на него ледяной взгляд.

— Кто тебе это сказал? — спросил я. Мои мысли на мгновение вернулись к Татум, прежде чем я смог сдержаться. Но я тут же отбросил эту идею. Возможно, она была немного мягковата к Сэйнту с тех пор, как он чуть не отдал за нее свою жизнь, но я знал, что она не предала бы мое доверие подобным образом.

— Ты только что сказал, что они не были монстрами. Говорить о них в прошедшем времени — это своего рода факт как такового, — сказал он, пожимая плечами, и двинулся, чтобы поднять мою выброшенную футболку и положить ее в корзину для белья, как будто вид ее на полу причинял ему физическую боль.

Я стиснул челюсть, когда он склонил голову набок, глядя на меня так, словно я был гребаной головоломкой, которую он пытался собрать по кусочкам, и мне это чертовски не понравилось. Он лучше меня разбирался в этой ерунде с интеллектуальными играми, и я не хотел, чтобы он пытался вскрыть мою голову, чтобы выследить мои секреты.