Он все еще сдерживается.

Он мне нужен.

– М-м-м, – говорит он, целуя меня в ухо. – Я думаю, что ты мой любимый вкус.

Я рычу от разочарования. Как бы я ни хотела, чтобы он поглотил меня, он мне больше нужен внутри меня. Мне нужно, чтобы он справился с тяжелой болью, которую накопил во мне. Я толкаю бедра вниз, обхватывая его член. Я вздыхаю.

– Жадная принцесса, – смеется он.

– Чертовски верно, и ты дразнишь.

Он посмеивается над моей кожей, когда я тянусь к нему, нуждаясь в том, чтобы он растянул меня, наполнил. Он упирается руками позади меня, срывая крик с моих губ, и вводит в меня свой чудовищный член. Теперь он ощущается больше, толще. Я чувствую, как моя киска растягивается, рвется в попытках приспособиться к нему, даже когда я напрягаю каждый мускул, моя спина выгибается над столом, когда я хныкаю в поцелуе. Он толкается вперед, и я кричу, визг, которым должна гордиться дочь ведьмы. Он не сдается. Каждый его дюйм наполняет меня. Укус боли отступает, когда я задыхаюсь, ощущение завершенности застает меня врасплох.

– Такая чертовски тугая, – стонет Тулак мне в губы. – Это то, чего ты хочешь? Ты хочешь уйти отсюда, истекая моим семенем, потому что я не уйду отсюда, пока мы оба не выдохнемся.

– Да, пожалуйста, – я отвечаю ему сквозь зубы. Я чувствую себя ненасытной, и мы только начали.

Я думала, что рядом с ним я чувствую себя как дома, но это… это намного лучше. Он стоит неподвижно, позволяя моим мокрым стенам пульсировать вокруг него. Он берет мои губы в грубый поцелуй, из его груди вырывается низкое рычание, когда я стону.

Он ждет меня. Я знаю, что он не хочет причинить мне боль, но то, что я чувствую, совершенно противоположно. Мне нужно, чтобы он двигался, толкался в меня, чтобы входил глубоко, каждый удар раздувает огонь этого жара, который поглощает меня изнутри.

– Мне нужно, чтобы ты трахнул меня, Тулак, – умоляю я.

Я раскачиваюсь на нем, пока он скользит моей задницей ближе к краю стола, пока он не может входить в меня дальше. Медленно он выскальзывает, медленно толкаясь обратно, что будет моей смертью. Я сильнее прижимаюсь к нему, обвиваю руками его шею, пытаясь ускорить темп. Мое лоно сжимает его, стискивая, покрывая его, когда он начинает понимать мой намек, пока он не врезается в меня.

Он прижимается носом к моей шее, кусая пульс, зубы царапают мою плоть, когда я чувствую, как тяжесть моего оргазма начинает нарастать. Он просовывает руку между нами, находя мой клитор и посылая свет, танцующий за моими веками, когда он начинает тереть его порочными кругами. Я становлюсь все более влажной рядом с ним, пока не чувствую его бедра, когда он входит в меня, все сильнее и сильнее.

Невероятно, мне кажется, что он становится больше внутри меня, шире расставляя мои бедра, растягивая мою и без того избитую киску за ее девственные пределы. Исчезла гладкая кожа, которая была у меня во рту. Кожа грубая, трется о мои напряженные стенки в восхитительном трении, когда его головка расширяется внутри меня, удерживая меня на месте.

Вот что он имел в виду.

Узел.

– Моя, – рычит он, кусая меня за шею.

Мой дикий мужчина.

Его рычание и собственничество должны меня напугать. Черт, и он должен расти внутри меня, пока мы не сцепимся, но это доводит меня до экстаза. Это похоже на цепную реакцию, когда он сосет мою шею. Скользя на последний дюйм, пока он не может толкнуть глубже, он начинает наполнять меня горячими потоками, когда мое собственное тело отвечает: мой оргазм пронзает меня, когда я сжимаюсь вокруг него, все мое тело напрягается. Я чувствую, как он начинает сжиматься, когда потоки, пульсирующие из его члена, начинают замедляться.

– Твоя. Я вся твоя, – я стону, тяжело дыша, пытаясь отдышаться.

Он прижимается своим лбом к моему, и я знаю, что сейчас это только мы, когда тишина наполняет комнату, песня подходит к концу.

Я пытаюсь пошевелиться, но его массивный член, завязанный внутри меня, удерживает меня на месте, когда он обнимает меня руками.

– Это было чертовски красиво, но я думаю, что могу сделать лучше.

– После того, как мы приберёмся и вернёмся в лагерь? – мой разум пуст, пока я изо всех сил пытаюсь осознать реальность, а удовольствие все еще угасает во мне.

Он усмехается, притягивая меня к себе для быстрого поцелуя, прежде чем прошептать мне на ухо.

– Я прослежу, чтобы мы не ушли отсюда, пока ты не забеременеешь или не приблизишься к этому.

Шок прокатывается по мне, прежде чем его член дергается, напоминая мне, что мы все еще связаны, когда его сперма капает между моих бедер. Я крепче обхватываю его ногами, наслаждаясь влажностью его кожи, и прижимаюсь бедрами к его.

– Тогда нам есть над чем поработать.

Эпилог 1

Рая

Девять месяцев спустя

– Ещё один толчок, – говорит Санберст с ухмылкой. – Ты блестяще справляешься, дорогая. Просто продолжай в том же духе.

Она поднимает взгляд на Тулака, который последние три часа крепко сжимал мою руку, пока я кричала и кричала, цепляясь за него ради силы. Стон вырывается из моего хриплого горла, когда я снова тужусь, Санберст говорит мне, что может видеть голову. Малыш почти здесь. Все будет хорошо.

И в глубине души, даже в этой боли, я знаю, что это так.

Все было не так гладко, но я люблю свою новую семью и то, что осталось от старой. Мне потребовалась минута, чтобы простить отца за попытку продать меня мистеру Балауру, и еще больше времени потребовалось, чтобы простить Тревора за попытку купить меня для его сына, но, когда я узнала, что травмы моего отца были вызваны головорезами, нанятыми моей мамой, а не им, было трудно оставаться в ярости. Я не уверена, что с ней ни случилось. В последний раз я ее видела, когда она подвозила меня к дому Тревора.

Думаю, после этого, когда стало ясно, что ее план не удался, она ушла и совсем забыла обо мне. Я все равно была для нее всего лишь игрой.

Мой папа настаивает, что она не всегда была такой. Они были влюблены с детства. Он говорит, что она изменилась, когда умер мой брат, и начала читать какие-то странные книги, но он думал, что она покончила с этим. Он никогда бы не догадался ни о чем подобном или о том, что она подвергнет опасности собственную дочь.

Тулак рассказал мне, что он видел, когда она была там, в холле. Какой старой она выглядела, какой искривленной. Я видела только свою маму, но в Пакте говорится, что магия развращает. Они рассказали мне, как могут выглядеть некоторые визарды, и я просто рада, что моя мама никогда не стала такой.

Я скучаю по своему брату. Я всегда буду. Но что касается моей мамы, я говорю – скатертью дорога.

– Ей слишком больно, – жалуется Тулак, крепче сжимая мою руку. – Останови это, Санберст. Пожалуйста!

Моя грудь болит, когда я напрягаюсь из-за смеха, и Санберст смотрит на меня, ухмыляясь.

– Не мне решать, – говорит она. – Малыш не доволен тем, что его выгоняют в мир.

Дэниел и Джулс поженились месяц назад, и я выглядела готовой лопнуть, пока плакала. Я смотрела, как они выглядят такими красивыми и счастливыми вместе. Стефани вернулась на свадьбу, и мы вчетвером вспомнили старые времена. Счастливая пара отправилась в свадебное путешествие. Они идут по пути усыновления, что идеально. Ханна была абсолютным горой за Дэниела, и даже Тревор пришел к мысли, что это не дракон, а новое поколение в их семье, и этого достаточно.

Из них получатся отличные родители.

Дэниелу потребовалось некоторое время, чтобы смириться с тем, кто он есть, но в каком-то смысле я думаю, что это круто. Золото – его источник энергии, и он может дышать огнем. Я имею в виду, это даже по моим новым стандартам, но я знаю Дэниела. Он никогда не использует свои силы во зло. Это немного похоже на знакомство с Суперменом, за исключением того, что я знаю, что он все еще ботаник, даже без очков.

– Вот и все! – взволнованно говорит Санберст. – Она здесь. Пойдем, малышка, твои мама и папа хотят с тобой познакомиться.

Когда я слышу первый крик, мое сердце тает.

Эпилог 2

Тулак

Шесть лет спустя

Это были тяжелые несколько лет, но я очень горжусь своей прекрасной женой.

– Мамочка! – Жасмин визжит мне в ухо, заставляя меня вздрагивать, когда Рэй выходит на сцену. Она балансирует на моих плечах, а ее младший брат Брэд крепко спит в своей коляске. – Это моя мама!

Я улыбаюсь, несмотря на звон в ушах. Она права, что радуется. Рэй много работала последние годы, подстраивая учебу под детей, работая при свете фонаря, когда нам нужна была свобода дикого кемпинга, а не комфорт нашей хижины. Я очень люблю ее, и я бы отказался от своей потребности бродить, но каким-то образом у меня появилась пара, которая так идеально подходит мне, что она тоже захотела этого. Рая говорит, что когда мы находимся на природе, в лесу, она чувствует себя живой и связанной с миром.

Люди хлопают в ладоши слева и справа от меня, зал заполнен другими семьями, чтобы увидеть, как их близкие заканчивают учебу. Ни один из них не кричит от ужаса при виде меня. Это благодаря Арту, но это совсем другая история, и не мне ее рассказывать. Достаточно сказать, что мы разобрались со всеми различиями, которые у нас могли быть.

Рэй хочет пойти по пути защиты прав человека, и я полностью ее поддерживаю. Я знаю, как много это значит для нее, и честно заботиться о ней и воспитывать наших детей – моя миссия. То, к чему я отношусь чертовски серьезно.

Жасмин делает снимок на свой телефон, затем сует его мне в лицо, чтобы показать.

– Маленькая художница, как твоя мама, да? – поддразниваю я, не обращая внимания на то, что в кадре отсутствует макушка Рэй.

Она по-прежнему рисует при каждом удобном случае, и, к счастью, больше никаких фотографий того, что она видела на той дороге.

– Папа, мне нужно показать Бенке фотографию!

Я смеюсь.

– Хороший план, милая. Я знаю, что он не захочет пропустить это.

Бен теперь старый волк, но вы бы так не подумали, глядя на него. Может быть, в его мехе немного больше седины, но он силен, как всегда, и по-прежнему способен повергнуть добычу, когда нас обоих охватывает желание поохотиться. Он так же защищает нашу маленькую стаю, как и я, и я никогда не боюсь, когда он рядом с детьми.