39

ГЛЕБ

Сделав глубокий, успокаивающий вдох, я медленно отпускаю его, прежде чем выскользнуть из-за руля арендованного темно-синего седана, застегнуть свежий пиджак и во второй раз за сегодня подняться по ступенькам бруклинского дома Петра и Сильвии.

Странно, что я передвигаюсь на семейном автомобиле, а не на своем мотоцикле, но нам понадобится автокресло, чтобы отвезти Габби домой после посещения суда. У меня нервы трепещут от одной мысли об этом.

Женитьба на Мэл.

— Ты хорошо выглядишь, — говорит Петр, как только я переступаю порог дома.

Он уже одет в костюм и галстук, и, похоже, его назначили ответственным за двух малышей, которые оба одеты в миниатюрные формальные костюмы.

— И ты тоже. — Я киваю в сторону Габби. — Откуда это платье?

— Это одно из старых платьев Ислы. Сильвия настояла на том, чтобы оставить ее любимое на случай, если у нас будет еще одна девочка.

Мои губы подрагивают от едва заметного блеска в его глазах при этой мысли.

— Ты планируешь завести еще одну?

— Я бы не сказал, что планирую, но это не исключено, я полагаю.

— А где Сильвия и Мэл? — Спрашиваю я.

— Все еще готовятся. Сильвия настояла на том, чтобы найти в своем шкафу что-нибудь подходящее для этого случая. — Петр качает головой, снисходительная улыбка кривит его губы. Затем его острый взгляд фокусируется на мне. — Ты готов к этому?

Сглотнув прилив эмоций, нахлынувших на меня, я киваю. Я готов к такой свадьбе настолько, насколько это вообще возможно. И все же предвкушение борется с отвращением к себе, как это было с тех пор, как я оставил Мэл и Габби в надежных руках семьи Велес, чтобы пойти в душ и надеть костюм - Сильвия настояла на формальности, если мы собираемся сделать это в столь сжатые сроки.

Но я не могу взять под контроль противоречивые эмоции. Такое ощущение, что Петр дает мне все, о чем я когда-либо мечтал, - желанную женщину, живущую под моей крышей в безопасности и готовую стать моей женой. Только Мэл не хочет меня. Она делает это, чтобы спасти себя и свою дочь. И от этого я чувствую себя еще большим эгоистом и садистом, если не мазохистом, за то, что хочу этого. Потому что я мучительно разрываюсь между желанием посчитать свои благословения и воспользоваться ситуацией или стать джентльменом, которого Мэл заслуживает в своей жизни, и дать ей пространство, которого она так явно жаждет.

Даже если это больно, я не могу ее винить. Мужчины всегда использовали ее только в своих целях. Так что, если смотреть на это как на настоящий брак, то я буду таким же плохим, как и все остальные, в то время как она ясно дала понять, что не хочет видеть меня в своей жизни. Не так.

— Мальчики, вы готовы увидеть невесту? — Сильвия говорит с волнением в голосе, быстро спускаясь по ступенькам.

Петр встает со своего места рядом с Габби, и мы оба смотрим, как Сильвия жестом приглашает Мэл спуститься.

Мое сердце пропускает несколько ударов, когда появляются ее ноги, обутые в туфли цвета слоновой кости с острым концом, и следующее за ними платье того же оттенка слоновой кости, а юбка расшита кружевом. Оно плотно облегает тонкую талию Мэл, а затем кружево полностью закрывает лиф в форме сердца. Ткань оставляет ключицы на виду, но почти прозрачные рукава с кружевной вышивкой спускаются до запястий.

— Это то, что я надевала на крещение Николая, но, по-моему, оно вполне подходит, не так ли? — Спрашивает Сильвия, присоединяясь к нам, чтобы посмотреть, как Мэл продолжает спускаться по лестнице.

Если бы словами можно было описать, как потрясающе выглядит Мэл, то слово "неплохо" здесь бы не подходило. Ее волосы собраны в высокую прическу, а мягкие локоны каскадом спадают на лицо. Макияж тонкий, но привлекает внимание к поразительной форме глаз в виде капельки и густым ресницам.

Ее полные губы окрашены в насыщенный рубиновый цвет, что делает их опасно привлекательными для поцелуев, и когда она нервно зажимает нижнюю губу между белыми зубами, мне приходится сдерживать себя, чтобы не застонать.

— Ты прекрасно выглядишь, Мэл, — говорит Петр рядом со мной, побуждая меня выйти из состояния немоты.

Но мой язык словно завязался в узел.

— Тебе нравится? — Ее губы расплываются в ошеломляющей улыбке, когда она добирается до подножия лестницы и кружится, открывая спину с замочной скважиной, которая оставляет все от острых лопаток до талии на всеобщее обозрение. И когда она снова поворачивается к нам лицом, ее взгляд падает на меня.

Она спрашивает, нравится ли мне платье?

— Оно идеально, — отвечаю я, стараясь говорить размеренным тоном, чтобы не сорвать голос.

— Спасибо. — Улыбка Мэл снова становится нервной, и ее взгляд переключается на Сильвию.

— Пойдем? — Говорит Петр.

— Да, конечно. — Мэл делает шаг вперед и поднимает Габби с земли вместе с чучелом льва, с которым она играла.

Маленькая девочка в розовом тюлевом платье выглядит как балерина и миниатюрная версия своей матери. Вместе они настолько разрушительно красивы, что у меня в груди пробивает дыру.

Они не мои. Не совсем.

Мне нужно постоянно напоминать себе об этом, чтобы не потерять из виду истину.

Сдерживая всплеск неудовлетворенного желания, я направляюсь к входной двери. Открываю ее и отступаю назад, чтобы проводить девушек к черному автомобилю, который уже ждал нас у обочины, один из нескольких в автопарке Петра, идентичный тому, который я разбил.

До здания суда, к счастью, ехать недолго, потому что мы едва успеваем до его закрытия. И девушка там колеблется лишь мгновение, прежде чем согласиться принять нас до окончания рабочего дня.

— Спасибо вам большое, — радуется Сильвия, после того как мы рассказали о том, через что нам пришлось пройти, чтобы попасть сюда.

— Без проблем, — говорит девушка, согреваясь под неотразимым обаянием Сильвии. — Итак, вот бумаги, которые вам нужно заполнить, — говорит она, обращая свое внимание на нас с Мэл.

Сильвия забирает Габби у Мэл, чтобы у нее были свободные руки для заполнения. Несколько бумаг проходят между нами, пока мы записываем свои личные данные и ставим подписи.

— Отлично. Я на минутку, — говорит девушка за стойкой, собирая последние бумаги. Она складывает их в аккуратную стопку и исчезает в подсобке.

— Возможно, нам придется отвести вас и в церковь... просто чтобы убедиться, что брак освящен в глазах Келли, — говорит Петр, пожевав губу.

— Правда? — Спрашивает Мэл, с каждой секундой чувствуя себя все менее комфортно. Ее взгляд переходит на меня, но лишь на мгновение. — Они же не смогут доказать, что мы не ходили, верно?

Петр пожимает плечами.

— Я знаю только, что они католики старой закалки, которые не занимаются разводами, так что это не помешает, когда на кону стоит твоя безопасность.

— Я уверена, что мы сможем найти пастора, который благословит брак, хотя, возможно, это будет не католический священник, — заверила Сильвия Мэл. — Ничего особенного. Возможно, даже не придется проводить полную церемонию, если ты не хочешь.

Снова неуверенный взгляд, и на этот раз я держу губы на замке, потому что именно здесь Мэл может провести черту. Кто знает, насколько религиозной она стала с тех пор, как стала работать на Келли, и если она надеется, что это временно, то я понимаю, почему она не хотела бы давать такое обещание перед богом. То, что я не верю в него, не означает, что я готов поступиться ее убеждениями в этом вопросе.

— Хорошо, — пробормотал Мэл через мгновение.

— Так, похоже, с документами все в порядке, — говорит клерк, возвращаясь, чтобы прервать неловкий момент. — Осталось только поставить несколько последних подписей на лицензии. Это будете вы, мистер Ликан и мисс О'Мара, а также два ваших свидетеля, и тогда все будет готово.

— Отлично. — Мэл быстро поворачивается и ставит подпись там, где указано.

Я делаю то же самое, обращая внимание на ее петляющий скорописный почерк и на то, как он соответствует ее дерзкому характеру. Затем я подвигаю бумагу к Сильвии, и она предлагает мне Габби, даже не задумываясь об этом.

Взяв девочку на руки, я стараюсь не обращать внимания на тепло, которое струится по моим венам, на ощущение, что я держу в руках что-то слишком ценное, бесценное, правда. Доверие, которое без колебаний оказывает мне дочь Мэл, наполняет меня мощным защитным инстинктом.

Я не могу понять смысл выражения лица Мэл, когда она смотрит на нас. Но когда я предлагаю передать ей Габби, девочка не делает ни малейшего движения, чтобы освободить свою хватку от моего галстука.

— Подержи ее немного... если не возражаешь, — говорит Мэл, ее голос слегка дрожит.

Этот звук заставляет меня задуматься, не расстроилась ли она из-за свадьбы настолько, что ей нужна минута, чтобы взять себя в руки. С трудом сглотнув, я переключаю внимание на Габби, которая с молчаливым восхищением наблюдает за происходящим. Ее крошечная рука, лежащая за моим плечом, нежно похлопывает меня, словно желая утешить, и от этого мне становится гораздо труднее дышать.

Почему эта маленькая девочка так сильно на меня влияет, я не совсем понимаю. Думаю, потому, что она олицетворяет многое в моем сознании - милую невинность, которой Мэл, вероятно, обладала в детстве, пока слишком много мужчин не вырвали ее из рук, искреннее доверие, которое я бесплодно желаю, чтобы Мэл показала мне, и возможность будущего, которого, как я знаю, у меня с ней никогда не будет.

Мои мысли принимают очень опасный оборот, и я прочищаю горло, заставляя себя вернуться к бумагам.

— Поздравляю вас, мистер и миссис Ликан, — говорит клерк, передавая нам свидетельство о браке. — Властью, данной великому штату Нью-Йорк, вы официально женаты.

— Спасибо, — задыхаясь, говорит Мэл, принимая бумаги.

Церковная церемония занимает еще меньше времени, поскольку Петр звонит одному из старых друзей своего отца - тому самому человеку, который венчал его и Сильвию, и тот соглашается встретиться с нами для частного благословения, на котором будут присутствовать только мы семеро.