ГЛАВА 15

ГЛАВА 15

В обмен на то, что я проведу целый день с Корделией, мне придется присутствовать на свадьбе моей кузины. Это означало, что я уеду примерно на час раньше, чем в противном случае, и останусь подольше. В этом не было ничего ужасного, но я всегда ненавидел оставлять Корделию одну. Более того, я ненавидел оставлять её наедине с оборудованием Сайласа Уитакера, разбросанным по всему дому.

Это не имело никакого отношения к Уитекеру. Он был в доме последние два дня, и Корделия казалась в порядке. Они перешли из кухни в гостиную, и он снимал, пока расспрашивал её о фонде. Я часто бывал в пресс-центрах, чтобы понять, что вопросы становятся всё более личными и улавливают наиболее эмоциональные моменты. У Корделии, однако, каждый раз был идеальный ответ. Она запоем просматривала обучающие видеоуроки по работе со СМИ на YouTube, и это принесло свои плоды.

Но Корделии даже не нравилось смотреть на себя через собственную веб-камеру во время звонков. Её плечи точно так же напрягались всякий раз, когда она проходила мимо штатива или студийного света. Я ненавидел оставлять её одну, когда её собственный дом потерял свой уют.

За день до свадьбы я вернулся домой достаточно рано, чтобы посмотреть, как снимают фрагмент о занятиях по самообороне, которые её фонд проводил в партнерстве с сетью тренажерных залов Августа Беккета. Ещё одна хорошая вещь, которую она создала. Прошлой осенью Беккет приполз извиняться. Вместо того чтобы выдвинуть обвинения из-за того, что он вступил в сговор со своим братом, чтобы завладеть её состоянием, Корделия договорилась о бесплатных занятиях – не для себя, а для каждого бенефициара своего фонда.

И она преуменьшила это перед камерой Уитекера. Никогда не снималась ради славы.

Мне хотелось схватить этот объектив и рассказать миру, насколько самоотверженной была эта женщина. Вместо этого я подождал, когда она закончат.

– Иди сюда на секунду, – я затащил её в ванную и развернул так, чтобы она стояла ко мне спиной. Микрофонный блок был прикреплен с внутренней стороны её расшитой блестками юбки-карандаша, и я заставил себя сосредоточиться на задаче, когда протянул руку к её молнии, чтобы щелкнуть выключателем. Маленький зеленый огонек погас, показывая, что у нас есть немного уединения.

– Не буду врать, я подумала, ты пристаешь ко мне.

– Поверь мне, ты поймешь, когда я буду приставать к тебе, жизнь моя, – слова вылетели быстрее, чем я успел их обдумать. Я должен был винить в этом близость и её приторно-сладкий аромат, затуманивающий мои чувства.

– Почему мы прячемся? – спросила она, никак не отреагировав на мои слова.

– Завтра я должен присутствовать на свадьбе моей кузины.

– А. Ладно.

– Вот, возьми это, – я вытащил из кармана маленький листок бумаги. Желтый листок – На нём не было никакой информации, кроме номера телефона. Надеюсь, достаточно незаметный, чтобы никто другой не смог его заметить, но я воспользовался одной из блестящих гелевых ручек из коробочки для рукоделия Корделии в подвале, так что это должно быть достаточно характерным, чтобы запомнить, что это было среди гор бумаги на её столе. – Это номер моего кузена Луки. Ему можно довериться настолько, насколько это возможно для тебя. Не сообщай добровольно никакой информации. Это только для чрезвычайных ситуаций.

– Какого рода чрезвычайных ситуаций?

Я сжал челюсти, пытаясь решить, как много я могу ей рассказать. Мое отсутствие и так уже причиняло ей дискомфорт, и я не хотел усугублять ситуацию. Была причина, по которой я еще не рассказывал ей о драках. Если бы она узнала, что я подвергаю риску свое здоровье, она бы взбесилась. Я не мог сказать ей и не мог остановиться, потому что никто не уходил от Петра.

Когда я не ответил сразу, Корделия продолжала настаивать:

– Виктор, что за чрезвычайные ситуации?

– Это семейное мероприятие. Много преступников в одном месте в одно и то же время.

– Как ты думаешь, может быть облава?

– Нет, но никогда не знаешь, кто думает, что ему есть что доказывать перед боссом.

– Хорошо, – она глубоко вздохнула, сложила записку и сунула её в карман блузки. – Ты приведешь с собой пару?

– Я говорю тебе, что иду на свадьбу русской мафии, а ты беспокоишься о моем “плюс один”?

Она сморщила нос, глядя на меня.

– Ну, у меня есть приоритеты. Если ты подвергнешь себя какой-либо опасности, я собственноручно убью тебя. Дело закрыто. Если ты ведешь с собой какую-нибудь случайную девушку из Тиндера в платье из полиэстера...

– Это шелковое платье.

– Виктор! – её щеки ярко покраснели. Корделия на самом деле ревновала к какой-то несуществующей девушке, которую она придумала в своем воображении.

– Какого черта я должен был приводить с собой девушку?

Она расправила плечи. Её шея, покрытая розовыми пятнами от смущения, стала похожа на современную картину. На этот раз она ничего не сказала.

– Корделия? – я обхватил руками её раскрасневшиеся щеки и поднял её лицо, чтобы она посмотрела на меня.

– Что? – спросила она, как капризный малыш.

– Больше никого нет. Только ты. Конец истории.

– За исключением того, что это не так, правда?

– Терпение, – я наклонился, охваченный желанием продолжать прикасаться к ней, обнимать её, прижиматься губами к её коже – и остановил себя, когда она крепко зажмурилась. Верно. Она просила меня не прикасаться к ней. Я опустил руки.

– Терпение – не моя сильная сторона.

– Мне очень жаль.

– Да, мне тоже, – фыркнула она и снова включила микрофон, прежде чем выскользнуть из ванной. – Пожалуйста, не умирай.

– Я сделаю всё, что в моих силах.

На следующий день я уехал даже раньше, чем хотел, просто чтобы забрать подарок Корделии на день рождения на другом конце города. Этот чертов чайник должен был поднять ей настроение. Меня даже не волновало, что он обошелся мне в половину состояния, главное, чтобы она почувствовала себя лучше.

Старик в антикварном магазине показал мне отремонтированный чайник, затем завернул его в несколько слоев оберточной бумаги, прежде чем упаковать в коробку.

Может быть, мне следовало по-быстрому купить свадебный подарок и для Нат, но мне действительно было наплевать на эту мошенническую свадьбу. Я надел костюм. Это были все усилия, которых заслуживал мой дядя.

– Вот ты где, – Ирина перехватила меня возле церкви. – Тебя повысили до шафера.

– Почему? Я даже не знаю жениха.

– Зачем что-то нужно моему отцу?

– Чтобы покрасоваться, – буркнул я.

– Призовой скакун, Витя, – она хлопнула меня по плечу и направила через боковую дверь в заднюю часть церкви. Лука уже был в маленькой задней комнате, ухмыляясь от уха до уха и протягивая свою фляжку светловолосому парню в сером костюме, который, как я предположил, был женихом. Там также был долговязый парень в черном, который выглядел как младшая версия жениха. Он, вероятно, был ещё недостаточно взрослым, чтобы пить, и вместо этого прокручивал свой телефон.

Ирина ушла, ещё раз похлопав меня по спине.

– Виктор! – взревел Лука, его щеки покраснели, он явно приложился к фляжке. – Иди сюда, познакомься с будущим мужем Нат, её женихом, будущим отцом её детей.

Этот день обещал быть долгим.

Лука обнял меня за шею и втянул в их круг. Запах алкоголя в его дыхании был таким сильным, что мог задушить человека.

– Дэниел, это мой кузен Виктор. Виктор, новый член нашей семьи – Дэн-мэн.

Дэн-мэн окинул Луку коротким взглядом, прежде чем спрятать фляжку в карман куртки. Хорошее решение.

– Рад познакомиться с тобой, Виктор. Лука сказал, вы работаете вместе? Ты тоже управляешь автосалоном?

Ах, так вот чем занимался Лука. Он больше не мог водить их, поэтому решил продавать. В этом был смысл. Вероятно, заработал достаточно денег, чтобы удовлетворить своего отца.

– Нет, я занимаюсь спортом, – сказал я.

– По сути, я сейчас его менеджер, – Лука похлопал меня по груди.

– Можно узнать, каким спортом? – Дэниел говорил тихо, но от него исходила уверенность, присущая политику. Высоко поднятый подбородок, очаровательная улыбка, морщинок вокруг глаз ровно столько, чтобы он выглядел заслуживающим доверия.

Однако он собирался войти в нашу семью, так что было бы глупо доверять ему.

– ММА.

– Он научил меня крутым ударам, малыш Дэнни. Так что даже не думай прикасаться к моей сестре, понял? – Лука неточно взмахнул кулаком, и Дэнни-мэн едва успел увернуться.

– Ради всего святого, – фыркнул я.– Давай нальем тебе кофе, пока ты никому не поставил синяк под глазом.

– Спасибо, – прошептал Дэн и кивнул мне. Вероятно, он не имел права голоса в выборе друзей жениха, кроме своего брата.

Я усадил Луку в одно из кресел у маленького столика с закусками и налил кофе из термоса.

– Что, чёрт возьми, на тебя нашло?

– Наталья сегодня выходит замуж за Дэн-мэна! – он развел руками, пролив кофе на ладонь и скатерть, к счастью, не на костюм. – Свадьбы – это весело. Свадьбы должны быть веселыми. Не я любитель вечеринок, а ты.

– Давай оставим веселье на потом, Лука.

– Моя сестра выходит замуж за Дэниела, потому что я их свел, – он указал на жениха, который нервно постукивал рукой по подбородку, наблюдая за нами. – Дэниел гей. Она ему даже не нравится в таком смысле.

– Да, я знаю, – я поднёс его руку с чашкой к его губам. – Давай оставим это между нами.

– Ладно, – проворчал он в свой кофе.

Я заставил его проглотить три рассыпчатых церковных печенья между глотками кофе. К тому времени, когда опустела вторая чашка, он, казалось, по крайней мере, достаточно пришел в себя, чтобы простоять у алтаря 45 минут, не устраивая сцен.

– А я думал, что срываться – это работа жениха, – пробормотал Дэниел, когда мы гуськом выходили за дверь.

– Даже не смей, черт возьми, – прошипел я. – Просто улыбнись, чёрт возьми, кивни и скажи «я согласен».

Церемония прошла без сучка и задоринки. Несколько минут люди пялились на мой костюм, но я не доставил им удовольствия, отреагировав на их удивление, когда они увидели меня здесь. Как только двери церкви открылись и вошла невеста, обо мне все равно забыли. Наталья выглядела очень богато: блестящие каштановые локоны, толстый слой косметики и платье размером с палатку. Она натянуто улыбнулась мне, когда заметила меня, прежде чем её взгляд вернулся к её новому мужу.