Глава 5

Делайла

За три дня чего не изменилось. Паркер оставался у себя. Я всё ещё ничего не слышала от Трумэна. Я продолжала рассылать своё резюме в школы, которые так и не ответили. Но, по крайней мере, у одной из подписчиц Табиты были достаточно глубокие карманы, чтобы купить платье Elie Saab, так что я смогу оплатить аренду этим летом.

Это также означало, что я могла с уверенностью отклонить предложение Корделии о работе, хотя её презентация в PowerPoint была очень убедительной. Это был сложный план, подробно описывающий восемь недель общественных мероприятий. В основном всё сводилось к тому, что имущество её отца всё ещё находилось в стадии оформления. Многомиллиардная компания, которую должна была унаследовать одна Корделия, в настоящее время полностью зависла в воздухе, связана судебными разбирательствами по оформлению такого огромного наследства. Заинтересованные стороны начинали сомневаться, потому что они не доверяли какой–то молодой женщине, которую никогда не видели, и в ту секунду, когда у компании закончится процедура оформления завещания, её стоимость может резко упасть, если к тому времени Корделия не докажет всем, что она вполне способна общаться с нужными людьми. С этого момента у неё была целая бизнес–модель, которую я лишь бегло просмотрела, потому что не была создана для корпоративного жаргона.

Я ожидала снова застать Корделию в её кабинете, но Виктор молча повел меня в оранжерею в задней части дома. Она была заполнена большими экзотическими растениями, которые закрывали все боковые окна, а в углу журчал небольшой фонтан, но солнце всё равно заливало комнату сквозь стеклянную крышу. Корделия была одета в облегающее розовое летнее платье и сидела на стуле из кованого железа со своей маленькой фарфоровой чашкой в цветочек. Я всегда хотела такую, а не просто толстые кружки, которые скопились у меня за многие дни рождения и Рождество.

Вторая чашка была поставлена для меня с другой стороны стола. Вместе со сложенным листком бумаги.

– Что это? – я села и развернула листок, обнаружив внутри имя. Роджер Чайлдс. Мои пальцы рефлекторно дернулись. Я проглотила кислый привкус, подступивший к горлу, и заставила себя нахмурить брови. – Предполагается, что это имя мне что–нибудь говорит?

– Делайла, тебе не обязательно разыгрывать передо мной скромницу.

– Я не скромничаю.

Слова Табиты эхом отдавались у меня в ушах. Богатые люди могут узнать практически все.

– Он уедет к концу недели.

Я замерла, не в силах дышать. Если бы она действительно могла это сделать…

– Почему?

– Потому что я у тебя в долгу.

– Ты мне ничего не должна.

– Беккет – очень влиятельный человек. Фотография, на которой я танцую с ним? Нас называют парой? Давай просто скажем, что другие влиятельные люди доверяют мне больше теперь, когда у меня есть знак одобрения Беккета. По крайней мере, на данный момент. Я не говорю, что это правильно, но именно так ведется игра.

Я погуглила Августа Беккета с момента моего последнего визита сюда. Он был генеральным директором Axent group. В то время как у Монтгомери были только отели, у Axent были отели класса люкс, клубы класса люкс, рестораны класса люкс. В общем, везде можно было увидеть тусующуюся мега–знаменитость. Однако, прочитав всё это, я потратила гораздо больше времени на вкладке фотографий Google…Я ничего не могла с собой поделать. Он был таким чертовски красивым.

– Как только мистер Чайлдс уйдет с дороги, я напишу тебе рекомендательное письмо. Моё имя всё ещё имеет некоторый вес.

– Корделия...

Она не дала мне договорить.

– Ты была права, когда сказала, что я не могу устроить тебя на работу в Академию Трумэна. Я не могу гарантировать тебе работу, но я могу сделать для тебя многое. Ты заслуживаешь шанса доказать свою ценность без того, чтобы твоё прошлое висело над тобой.

– Одно мероприятие, – сказала я, удивляя саму себя. Я была слишком мягкой. Но Корделия тоже заслуживала шанса проявить себя. – Я пойду на одно мероприятие ради тебя.

– Правда? Делайла, большое тебе спасибо!

– Дел, – вздохнула я. – Можешь называть меня Дел.

– Ты знаешь свои размеры? – она вытащила телефон и застучала по нему пальцами быстрее, чем это было в человеческих силах. Даже Табита не печатала так быстро.

– Не знаю. Зачем тебе знать мои размеры?

– Чтобы я, очевидно, могла купить для тебя платье, – она моргнула, перестала печатать и поморщилась. – Прости. Я иногда так делаю. Мне нужно научиться лучше объяснять свой мыслительный процесс. Я всё ещё работаю над этим.

– Всё в порядке.

Я понимала это. Даже замедленный, иногда мой мыслительный процесс все равно не имел смысла для нейротипиков⁴. Но Корделия включила мой нейродивергентный радар.

– У меня четвертый размер и рост 5 футов 1 дюйм (прим. 155 см), поэтому мне обычно приходится покупать одежду «для маленьких», – я, наконец, набралась смелости взять изящную чайную чашку, хотя она выглядела слишком дорогой, чтобы держать её в руках. Сделав один глоток, я поставила её обратно. Какой бы чай Виктор ни заваривал на кухне, в нём было столько же горького кофеина, сколько в десяти порциях эспрессо.

– Спасибо. Я могу с этим поработать.

Час спустя Корделия согласовала пять вариантов платьев, которые должны были быть доставлены к её порогу вместе с подходящими туфлями и аксессуарами. Я разинула рот от цен, но, когда я предложила надеть свои босоножки, Корделия сморщила нос, смотря на мои ноги.

Всё, что мне оставалось сделать, это отменить своё пятничное свидание с Паркером и появиться здесь за час до мероприятия, чтобы подготовиться. Я буду пожимать кому–нибудь руки, улыбаться фотографам, и мне даже не нужно будет оставаться дольше 45 минут. Ничего особенного. Без проблем. Я могла бы это сделать. Я собиралась стать отличной версией Корделии Монтгомери.

Я просто вроде как почувствовала, что меня сейчас вот–вот стошнит. Совсем немного.

Всё. Должно. Быть. Хорошо.

– Я забронировал столик и всё такое, я заслуживаю объяснений, Дел, – Паркер скрестил руки на груди, свирепо смотря на меня через всю квартиру. Он стоял, прислонившись к кухонной стойке, но отпрянул в сторону, когда Фицуильям навалился своим огромным телом на столешницу. Как будто этот странный кот не был достаточно странным, он пил только из раковины, что превращало мытье посуды в дело жизни и смерти на случай, если ему захочется пить. Он поцарапал Паркера всего один раз, но теперь он всегда держался на расстоянии двух футов от моего кота.

– Дело в оплате за отмену заказа? – я спросила, потому что Паркер быстро расстраивался из–за потраченных впустую денег. За последние три месяца я научилась никогда не выбрасывать остатки. – Я могу оплатить сбор за отмену бронирования.

– О, ты сделаешь это, но что, чёрт возьми, у тебя может быть в пятницу вечером?

Ладно, это немного задело. Он, конечно, не ошибся.

– Я познакомилась с одной действительно богатой леди в Академии после собеседования на прошлой неделе, – сказала я, стараясь не вдаваться в подробности, поскольку рассказать всю правду сейчас было равносильно признанию во лжи. Я не лгала. Я просто не рассказывала всего. – Мы пообщались, и она предложила написать мне рекомендательное письмо, поскольку у неё есть связи с администрацией школы. Вот почему я снова встречаюсь с ней в пятницу.

Технически, всё это не было ложью.

– Точно, она просто ни с того ни с сего пишет тебе рекомендательное письмо? – он рассмеялся. – Пожалуйста, будь серьезнее.

Снова. Это задело, хотя он и не был неправ. Не было никакой логики в том, что случайная богатая леди напишет мне рекомендательное письмо. Но то, как он произнес эти слова.

– Я серьезно. Я помогла ей пережить приступ паники, если тебе интересно. Она благодарит за это.

Он раскинул руки и отдернул их назад, когда Фицуильям мяукнул, потому что его рука оказалась слишком близко к раковине.

– Почему ты не рассказала про это?

– Потому что её психическое здоровье – не твоё дело, и мне действительно не следует этим делиться.

Он нахмурил брови и покачал головой.

– Это по работе. Я всегда рассказываю тебе о том, с чем сталкиваюсь на работе.

– Ну, может быть, тебе стоит держать некоторые медицинские проблемы ординаторов при себе. Может быть, мистер Питерс был бы не слишком рад, узнав, что ты говоришь со мной о его эпилептических припадках.

– Серьезно? Теперь я не должен говорить о работе?

– Это не то, что я сказала, – простонала я и упала на диван, потому что устала от этого разговора. Было ли так сложно сказать: "Это отстой, что нам приходится отменить наш ужин, но спасибо за три альтернативных свидания на следующей неделе, которые ты предложила", или я была чересчур чувствительна? Неужели я должна ему какие–то объяснения? Сохранение секрета Корделии уже не давало мне покоя.

– Прости, детка, – Паркер сделал пять шагов к дивану и опустился передо мной на колени. – Мне не следовало кричать.

Он не кричал. Он едва повысил голос. Вместо того, чтобы указать на это, я взяла в ладони его красивое, мягкое, загорелое лицо и примирительно улыбнулась.

– Мне жаль, что я вынуждена отменить встречу в последнюю минуту.

Хотя, если подумать, за три дня до ужина – это не так уж и поздно.

– Я рад, что ты получишь рекомендацию. Я хочу, чтобы тебя взяли на эту работу, детка, – он поцеловал моё голое колено, глядя на меня из–под своих красивых темно–каштановых ресниц, и мой живот затрепетал. Он был таким красивым.

– Спасибо, – выдохнула я и наклонилась вперед. – Целуемся и миримся?

Он наклонил голову, чтобы быстро чмокнуть меня в кончик носа. Не тот поцелуй, который я себе представляла.

– Вообще–то, я думаю, нам следует отметить твою рекомендацию, – его следующий поцелуй пришелся на внутреннюю сторону моего бедра, и он обхватил руками мои колени.