Глава 23

Аврора

Во время нашей поездки на машине ко мне домой Кэм постоянно поглядывал на меня, и я видела, как подергивается его рука. Как будто он хотел протянуть ее и прикоснуться ко мне, но не решался.

После всего, что произошло, он без колебаний держал меня за руку. Я нахмурилась, но потом внутренне испугалась, потому что не должна была расстраиваться из-за этого.

Мы просто друзья, которые утешали друг друга в трудную минуту физическим прикосновением.

— Почему ты сделал это? — спрашиваю я, когда он паркует свою машину на моей подъездной дорожке.

Брови Кэмерона сходятся на переносице, и он поворачивается на своем сиденье лицом ко мне. Он выглядит раздраженным. Не мной, а моими словами.

— Ты действительно спрашиваешь меня об этом?

Я сжимаю губы, затем говорю:

— Да. Я знаю, ты никогда не хотел…

Кэмерон прерывает меня:

— Позволь перебить тебя на этом моменте. Ты права, я никогда не хотел проявлять насилие по отношению к кому-то. Но когда я увидел синяки на твоем запястье, это уже не имело никакого значения, — он останавливается, делает глубокий вдох, затем продолжает. — Я собираюсь защищать тебя, всегда. И не жалею об этом, это мой выбор. Хорошо?

Его слова согревают меня так сильно, что у меня болит в груди, в хорошем смысле. У меня никогда в жизни не было никого, кто хотел бы защитить меня, по крайней мере, не таким образом. Все, что я могу сделать, это кивнуть, чувствуя, как меня переполняют эмоции от того, как сильно я его ценю.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, его глаза блуждают по моему лицу.

Я ерзаю на своем сиденье, поворачиваясь к нему лицом.

— Я в порядке. Просто все еще перевариваю то, что произошло, и немного испугалась. Но мне помогла поддержка моих друзей и семьи.

Мой отец был в ярости, как и Нейт. Они оба хотели, чтобы я поехала домой к моему отцу, но я настояла, что со мной все в порядке и Жасмин позаботится обо мне. Правда в том, что я хотела остаться с Кэмероном.

Он заставляет меня чувствовать себя хорошо, а я действительно нуждаюсь в этом.

Кэмерон слушает, затем на мгновение задумывается, его челюсть подергивается.

— Почему ты пыталась встать между нами, Рори?

Ох… это. Я запаниковала. Мне не нравилось видеть, как Кэмерона дерется, подвергая себя опасности. Мне нужно было остановить это, и я подумала, что смогу как-нибудь оттащить его.

Я никогда не забуду выражение его глаз, страх в них. Он отодвинул меня так быстро и нежно в разгар своей ярости, что это затронуло струны моего сердца. Натянуло их и перетягивало во всех направлениях, пока у меня не стало слишком тесно в груди.

— Я… была напугана. Мне не нравилось видеть, как ты дерешься, и я хотела остановить вас.

Кэмерон недоверчиво качает головой, делая шумный вдох.

— Рори, ты могла пострадать. Если бы он тебя ударил, не знаю, смог бы я сохранить спокойствие. Я бы, блять, потерял самообладание.

Я понимаю. Кэм пришел бы в ярость, если бы я пострадала. Черт возьми, все бы так поступили. Жасмин, вероятно, тоже попыталась бы надрать ему задницу.

— Но…

— Нет, никаких «но», любимая. Ты слишком много значишь для меня. Пожалуйста, никогда больше не пугай меня так, хорошо? — говорит он грубым и низким голосом.

Это чертово прозвище снова заставляет меня чувствовать то, чего я не хочу чувствовать, но в то же время страстно желаю.

Это побуждает меня спросить его о том, о чем, вероятно, не следовало бы.

— Хорошо. Хочешь зайти внутрь?

Кэмерон в ответ поворачивает ключи в замке зажигания, заглушает двигатель и открывает передо мной дверь, прежде чем я успеваю дважды обдумать свое предложение.

Он следует за мной по ступенькам крыльца, а затем в мою комнату, и все это не задавая никаких вопросов. Я быстро оглядываю свою комнату, убеждаясь, что вокруг не валяются бюстгальтеры или нижнее белье.

Слава богу.

Глаза Кэмерона осматривают мою комнату, запоминая обстановку. Стены бледно-розовые, а над кроватью полно постеров «Marvel». Его взгляд задерживается там на мгновение, затем переходит на мою кровать с белым изголовьем и темно-зеленым пуховым одеялом.

Он подходит к моему белому комоду, разглядывая фотографии, прикрепленные к зеркалу. Он неподвижно рассматривают ту, где изображены мы с мамой, его взгляд перемещается между мной и фотографией, отмечая наши сходства и различия. В то время как я высокая, моя мама была небольшого роста. У нее зеленые глаза, у меня – зелено-голубые. Но ее волосы были такими же грязно-светлыми, как у меня.

— Она прекрасна, — бормочет он.

— Да, — тихо шепчу я, любуясь фотографией с ним.

Я сижу на плечах у мамы в зоопарке. Улыбаюсь ей сверху вниз, а она смотрит на меня, переполненная радостью. Я скучаю по ней больше, чем можно выразить словами, и я погрязла бы в горе, если бы за эти годы не поняла, что у меня есть выбор. Хотя в некоторые дни его сделать труднее, я предпочитаю не позволять печали давить на меня изо дня в день.

Это не то, чего бы она хотела, поэтому, чтобы почтить ее память, я живу полной жизнью.

Кэмерон переходит к моей книжной полке, заполненной большим количеством трофеев и наград, чем настоящих книг.

— Ты хороша в волейболе? — дразнит он, с ухмылкой глядя на меня через плечо.

— Ты сам знаешь, раз уж был на моей игре, — упоминаю я, и при этом воспоминании в моем животе появляется уже знакомое чувство порхающих бабочек.

Его ухмылка становится шире, на щеках появляются ямочки.

— Ты была великолепна. Могу сказать, что ты усердно работаешь, судя по точности твоих бросков и силе подач, — с дразнящим блеском в глазах он добавляет: — Возможно, теперь я даже твой поклонник номер один.

Я игриво закатываю глаза и дергаю его за темно-синий длинный рукав кофты.

— Спасибо. А теперь иди и сядь на край моей кровати.

Он поднимает бровь, глядя на меня:

— И ты еще говоришь, что я напористый?

Я не могу удержаться от смешка, звук срывается с моих губ.

— Просто сядь, пожалуйста, и не двигайся.

Он делает, как я говорю, садясь на край моей кровати, пока я проскальзываю в ванную.

Я быстро намочила полотенце теплой водой, затем нашла спирт, марлю и лейкопластырь. Когда я возвращаюсь, он стоит на том же месте, уставившись на плакаты над моей кроватью, пока не слышит, как я иду к нему.

Глаза цвета корицы встречаются с моими, и по мне пробегает дрожь. Он такой красивый. Раньше я думала, что он большой, сексуальный парень, но теперь это нечто большее. Его сердце и индивидуальность не имеют себе равных.

Я кладу все на кровать рядом с ним, и он наконец спрашивает:

— Рори, что ты делаешь?

— Теперь моя очередь заботиться о тебе, ладно? — мягко спрашиваю я, глядя ему в глаза теперь, когда он так сидит.

Его крупная мускулистая фигура занимает все пространство, из-за чего трудно игнорировать мок желание почувствовать, как он нависает надо мной. Как его крепкие руки обнимают меня.

Мне нужно остановиться.

Он смотрит на меня мгновение, немного неуверенно, но затем кивает.

— Никто никогда не делал для меня подобного.

Быстрая, пронзительная боль ударяет меня в грудь. Мне больно за этого человека, который только и делал, что заботился обо всех вокруг, что он не знает, каково это, когда кто-то заботится о нем.

— Если я сделаю тебе больно, дай мне знать, — говорю я ему, наливая спирт на марлевый тампон.

Он просто кивает, его глаза прикованы ко мне и каждому моему движению. Я подношу тампон к его лбу, прямо над правой бровью, и слегка касаюсь маленькой ранки.

Кэмерон не морщится и не вздрагивает. Он просто не сводит с меня взгляда, пристально наблюдая с мягкостью, которую я видела только, когда мы были на озере. Я провожу по ране еще пару раз, желая убедиться, что хорошо ее продезинфицировала.

Делая шаг назад, я выбрасываю тампоны в мусорное ведро. Когда я возвращаюсь к Кэмерону с теплой тканью в руке, он раздвигает ноги, позволяя мне встать между ними, чтобы быть еще ближе к нему.

Я не думаю об этом, а просто продолжаю делать свое дело. Но как только я оказываюсь в его пространстве, его запах проникает в мои ноздри, тепло его тела окутывает мое, и я понимаю, насколько плохой была эта идея.

Дыхание Кэмерона, кажется, учащается, и это только заставляет мое сердце биться еще быстрее, когда мы пристально смотрим друг другу в глаза.

Игнорируя мысли о том, чтобы сесть к нему на колени и попробовать его губы на вкус, я продолжаю выполнять свою задачу. Поднося ткань к его ране, я слегка промокаю ее, чтобы очистить, вытирая засохшую кровь вокруг пореза. Я провожу пальцами по его волосам, откидывая пряди назад. Дыхание Кэма прерывается, и мои пальцы останавливаются.

— Нет, продолжай, пожалуйста, — выдыхает он.

Я продолжаю нежно перебирать пальцами его волосы, пока заканчиваю обрабатывать рану. Затем беру пластырь, когда он накрывает мою руку своей.

— Не нужно.

— Нет, нужно, — я дуюсь, выпячивая нижнюю губу.

— Ты можешь еще раз помассировать мне голову? Это действительно приятно, — спрашивает он, игнорируя мой комментарий и глядя на меня умоляющими глазами.

В тот момент я поняла, что не думаю, что смогу ему в чем-то отказать, поэтому делаю именно то, что он просит, используя не только одну руку, но и обе, чтобы помассировать ему голову.

Нужно отдать парню должное, потому что мои сиськи, хотя и не большие, почти вываливаются из кофты, а он ни разу на них даже не взглянул. Он не сводит с меня глаз, наблюдая с неподдельным восхищением, как я провожу пальцами по его голове, вызывая мягкие вздохи, срывающиеся с его губ.

Большая, теплая рука внезапно опускается на мое бедро, посылая электрический заряд по моему телу, когда он мягко перемещает меня, чтобы я села к нему на бедро. Наши лица теперь ближе, всего в нескольких сантиметрах друг от друга, так близко, что я вижу золотистые искорки в его глазах.

Мои руки все еще в его волосах, правая опускается к его щеке, поглаживая нежную кожу.

Глаза Кэмерона на мгновение закрываются, а когда открываются – темнеют. Жадно смотрят в мои, затем опускаются к моим губам. Он… он хочет поцеловать меня? Потому что, хотя я и хочу этого, я также не уверена, хочу ли сделать следующий шаг и потенциально разрушить нашу дружбу. Он заслуживает большего, и я не уверена, что смогу дать ему это.