Я вцепилась в его плечи, пока двигалась верхом на его пальцах, теперь постанывая, извиваясь и трахаясь. Мне нужно было гораздо больше. Я жаждала этого, как гребаного наркотика. Забвение было так близко, что я мог ощутить его вкус.

— Я эгоистичный бог, но я также щедр, — сказал он. — Наблюдая за тобой с моим самым старым, самым надежным другом, я только сильнее захотел тебя. Я хочу слышать, как ты кричишь, пока мы глубоко внутри тебя. Я жажду ощутить вкус твоей сладкой киски, сочащейся от твоей потребности в нас.

— О черт… — Я снова крепко зажмурилась, когда волны интенсивного удовольствия прокатились по мне. Его слова были дразнящими, и картина, которую они нарисовали, была похожа на какую-то мрачную, извращенную фантазию, воплотившуюся в жизнь.

— Со временем, милая Мори. Со временем я трахну тебя. Ты будешь извиваться на моем члене до тех пор, пока не почувствуешь меня в глубинах своей гребаной души.

Я жестко кончила на его пальцы, его ладонь покрылась влагой, когда мои бедра задрожали вокруг его талии. Давление было таким сильным, что я едва могла держаться за него. Его пальцы продолжали двигаться, входя в меня и выходя из меня, его ладонь терлась о мой пульсирующий клитор, пока я приближалась к своему оргазму.

Он шептал мне на ухо слова на гаитянском креольском, которые я понимала лишь наполовину. Они были музыкальными и ритмичными, вызывая стоны и вздохи, когда он замедлял свои движения. Его пальцы вышли из меня, нежно потирая взад-вперед мои увлажненные губы, распространяя влагу по моему чувствительному клитору, пока мои бедра не затряслись от всепоглощающих ощущений.

Это было слишком, и все же я хотела большего. Я рухнула на его грудь, когда последние капли моего оргазма прокатились по мне, содрогаясь от удовольствия, когда он прижал меня к себе, шепча сладкие обещания мне на ухо. Мысль о том, что я могла бы испытывать это чувство вечно, если бы осталась здесь, окрылила самые порочные желания моего сердца.

— Теперь ты моя, милая Мори.