Глава 41

Я думала, что больше никогда не проснусь, но проснулась. Я все еще чувствую его запах. Его присутствие душит меня, но я его не вижу.

— Где я? — спрашиваю я, хотя не уверена, что со мной кто-то есть.

— Ты в больнице, — говорит женский голос. Голос мне знаком, но я узнаю его не сразу. А когда узнаю, мои глаза наполняются слезами.

— Таша, — шепчу я, задыхаясь.

— Ты в порядке, Зои? — она подходит к моей кровати, и ее глаза блестят.

Мое зрение все еще немного затуманено, но начинает проясняться.

Не двигая головой, которая все еще болит, я осматриваю комнату. По давлению вокруг нее я могу сказать, что она забинтована, как и моя нога.

— Где Кларк? Где мой сын?

— Не волнуйся.

Таша гладит меня по щеке.

— С Кларком все в порядке. Он в безопасности. Как и ты.

— Где он? Где Коул?

Я слышала звук выстрела. Неужели я успела выстрелить в него? Выстрелил ли он в меня?

— Его застрелила полиция.

Она вытирает щеку.

— Они подоспели как раз вовремя. Если бы они подошли хоть на секунду позже, он бы убил тебя.

Я растерянно смотрю на нее. Как полиция могла застрелить Коула, если их не было в хижине.

— Он мертв?

Я прикусываю дрожащую нижнюю губу.

— Нет, миссис Уилтон, — отвечает мужчина, появившийся на пороге. — Но вам больше не придется о нем беспокоиться.

Он протягивает руку для рукопожатия.

— Я детектив Джейсон Роджерс.

Детектив, которому чуть больше сорока лет, высокий, с бледной кожей, рыжими волосами и такими темными глазами, что они кажутся черными.

— Вы спасли мне жизнь?

Я пожимаю ему руку.

— Нет, в полицию позвонил таксист. Он сообщил, что подвез вас к хижине, а Коул Уилтон нанес ему удар ножом. К сожалению, таксист не выжил. Но если бы не его звонок, то и вы могли бы не выжить.

Еще один человек погиб по моей вине. Это все, о чем я могу думать, слушая, что говорит мне детектив. Он предоставляет мне время, необходимое для того, чтобы оплакать человека, который спас мою жизнь. Таша молча обнимает меня.

— Это сделал Коул, — говорю я наконец. — Он также убил моего мужа, Бретта Уилтона, и нашу домработницу. Там были DVD-диски.

— Мы это знаем.

— Убийство моего мужа было записано?

Детектив качает головой.

— Нет, но он признался, что причастен к убийству вашего мужа.

— Я невиновна.

Я держусь за руку Таши, охваченная эмоциями.

Мужчина с улыбкой кивает.

— Да, вы невиновны в убийстве.

***

Через три часа после разговора с детективом Роджерсом в мою больничную палату заходит Кларк. В руках у него плюшевый медведь, которого я раньше не видела.

— Мамочка, мамочка, — он бросается к моей постели. Со слезами на глазах, он кладет свою маленькую ручку мне на лоб. — Не умирай.

— Нет.

Я улыбаюсь сквозь слезы.

— Этого не случится. Я не умру.

Детектив сказал, что, поскольку есть доказательства того, что я действительно намеревалась убить Бретта и даже приготовила смертельное лекарство, меня все равно могут обвинить. Однако я поговорила по телефону с адвокатом, которая пообещала сделать все возможное, чтобы очистить мое имя от любых обвинений. Она сомневалась, что я окажусь в тюрьме.

— Что это? — спрашиваю я о предмете, который Кларк держит в другой руке.

— Это шприц. Медсестра дала его мне, но он не настоящий.

— Хочешь, чтобы маме стало лучше? — спрашиваю я, вспоминая игру, в которую он играл с Бреттом.

Его лицо становится пустым, и он качает головой.

— Я не хочу.

Его голос теперь дрожит.

— Почему нет? Ты можешь притвориться, что ты доктор. А я — твой пациент.

— Но я не хочу, чтобы ты ушла и попала на небеса.

Я хмурюсь.

— Детка, о чем ты? Я никуда не уйду.

— А папа — да.

— Да, потому что был очень болен. Ему было очень больно.

Кларк кивает и опускает голову.

— Я хотел, чтобы его боль ушла, но он отправился на небеса, чтобы поправиться.

— Ты пытался сделать так, чтобы его боль прошла?

Холодный душ осознания обрушивается на меня.

— Что ты имеешь ввиду?

После долгого молчания он говорит:

— Дедушка сказал, что если я сделаю папе укол, то у него больше не будет боли. Он попадет на небеса и будет отдыхать. Он сказал, что мы с ним — тайные ангелы папы.

Кларк прикладывает палец к губам.

— Ш-ш-ш, никому не говори.

— Хорошо, не скажу.

Я сажусь, и комната начинает кружиться.

— Ты... ты пытался сделать папе лучше? Ты сделал ему укол?

— Дедушка дал мне шприц. Он сказал, что я должен быть храбрым ради папы. Он сказал, что я уже взрослый.

— Он показал тебе, как это делать?

Мой рот похож на сухую, пыльную бумагу.

Кларк кивает.

— Он помог мне. Я надавил, и папа получил лекарство.

Он подползает и ложится рядом со мной на больничную койку. Когда я обнимаю его, меня начинает трясти.

Я вдруг понимаю, почему Коул всегда говорил, что причастен к убийству Бретта, но никогда не говорил, что это именно он его убил.

Потому что он заставил другого человека сделать это. Он заставил моего сына, ребенка, совершить убийство. Именно Коул оставил дверь Кларка открытой в ту ночь.