Глава 33

Шок и отчаяние захлестнули меня, я прислоняюсь к машине.

— Миссис Фостер убили? — спрашиваю я, печаль сжимает мое горло. Эта новость слишком горька, чтобы я могла ее переварить.

— Возможно, — говорит офицер Роланд. Теперь я вспомнила его имя. — Я надеялся, ты знаешь что-нибудь, что поможет

— Я не… — Я открываю рот. И снова закрываю.

Кларк прижимается всем лицом к окну, поставив ладони по обе стороны головы, дует теплым воздухом на стекло, заставляя его запотеть. Интересно, слышал ли он, о чем мы только что говорили?

— Я не понимаю, — бормочу я.

Краем глаза я замечаю движение, затем до нас доносятся звуки — голоса людей, пришедших на похороны миссис Фостер. Похороны закончились, и они расходятся. Некоторые из них могут пойти в нашу сторону.

Мне нужно уезжать, но я не могу этого сделать, не вызвав подозрений офицера Роланда.

— Да, мы тоже не понимаем, зачем кому-то понадобилось убивать женщину, которая, по всеобщему мнению, была хорошим человеком.

—Да. Она была... Она была замечательным человеком.

Как бы мне хотелось снять очки, чтобы слезы могли свободно течь.

— Я не понимаю, — провожу ладонью по лбу. — Мне очень жаль. Я... нам нужно идти. Я должна отвезти Кларка...

— Кларк, — повторяет имя офицер, и я внутренне вздрагиваю. — Прекрасное имя для прекрасного мальчика.

Он продолжает смотреть на меня, словно пытаясь разгадать меня.

Теперь вокруг нас ходит все больше людей, и я все больше нервничаю. Мне хочется, чтобы он перестал со мной разговаривать и отпустил меня. Чем дольше я стою на улице, тем больше вероятность, что меня узнает кто-то еще.

— Офицер, — говорю я. — Здесь есть люди, которые могут знать, что произошло. Возможно, вы захотите допросить их, прежде чем они уйдут.

— Возможно, вы правы. Думаю, мне стоит заняться этим. Спасибо, что уделили мне время, Зои.

Я уже собираюсь сесть в машину, когда замечаю Ташу, выныривающую из толпы. Слишком поздно, она увидела меня. Она останавливается, а ее муж продолжает идти дальше, держа за руки двух мальчиков.

Я встречаюсь глазами с Ташей, и ее губы расплываются в теплой улыбке.

— Увидимся, — говорит офицер Роланд. — Кстати, где вы сейчас остановились?

Я хочу сказать ему, что не собираюсь задерживаться здесь, но тогда он будет настаивать на том, чтобы я осталась. Я не хочу, чтобы у него возникли еще большие подозрения, поэтому отвечаю ему.

Я даю ему название мотеля, прекрасно понимая, что единственное, что мы сделаем, вернувшись туда — это заберем свои вещи и переедем в другое место. Номер, который я ему даю — это номер моей второй сим-карты, той, с которой я звонила в полицию в Форт-Хейвене, а не той, что в моем телефоне.

— Спасибо, Зои. Поговорим позже.

Меня нервирует то, что он знает мое имя, а теперь еще и имя Кларка.

Таша направляется ко мне, на ее губах играет слабая улыбка.

— Зои, — говорит она, подойдя достаточно близко, чтобы я могла ее услышать.

Ее глаза опухли от слез, она надела черное коктейльное платье и заплела волосы в две косы.

Она обнимает меня. Ошеломленная, я не сразу обнимаю ее в ответ. Мои руки так и лежат по бокам, пока желание человеческого контакта не заставляет меня обнять и ее.

Я не знаю, как долго мы стоим, обнявшись, и говорим так много без слов. Мои очки уже не в силах удержать слезы, скатывающиеся по щекам.

Наконец, мы отпускаем друг друга, но Таша продолжает держать руки на моих плечах.

— Ты в порядке?

Я киваю и роюсь в кармане джинсов, чтобы достать салфетку.

— Да. Я в порядке, — так говорят все, когда они далеко не в порядке.

— Я не думала, что ты придешь.

— Я тоже не думала, что приду.

Я снимаю очки и промокаю глаза скомканной салфеткой.

— Хорошо, что ты пришла. По тому, как миссис Фостер говорила о тебе, было понятно, что ты много для нее значила, — Таша смотрит в сторону мужа и детей. — Ты должна присоединиться к нам на поминках, которые мы устраиваем.

— Спасибо, но я не думаю, что это хорошая идея.

Я хочу принять ее приглашение, но не могу. Я уверена, что офицер Роланд будет там и будет всех расспрашивать. Возможно, он захочет задать мне новые вопросы.

— Мне жаль это слышать, — Таша делает паузу. — Если тебе станет легче, Ронана здесь нет. Он все еще за решеткой. Видимо, когда ему сообщили о смерти матери, он сказал, что ему все равно.

— Это ужасно.

Как он может быть таким бессердечным, особенно после всего, через что он заставил ее пройти?

— Согласна, — Таша горестно качает головой, затем оглядывает меня с ног до головы. — Ты сильно похудела. Ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты неважно выглядишь.

— Я устала.

Это честный ответ. Я устала бегать, устала прятаться, устала причинять боль. Я хочу иметь возможность лежать в постели и не беспокоиться о завтрашнем дне. Такое ощущение, что я не спала целый год, а когда я сплю, мне снятся кошмары.

— Прости, Таша. Мне правда нужно идти. Мне нужно отвезти Кларка в одно место.

Я тянусь к дверной ручке.

— Ты слышала, что миссис Фостер отравили? — говорит она, прежде чем я сажусь в машину.

— Да, — шепчу я. — Мне только что сказал полицейский. Я не знаю, кто мог желать ей зла.

— Я тоже. Если бы Ронан не был в тюрьме, я бы сразу заподозрила его.

Меня охватывает беспокойство. Если это был не Ронан, а жители Уиллоу-Крик любят миссис Фостер, то, возможно, это был кто-то из другого города.

Охваченная желанием снова убежать, я распахиваю дверь и залезаю внутрь.

— Я... я должна ехать... Прости.

Я оставляю ее стоять на тротуаре с растерянным выражением на лице.

Как только мы добираемся до мотеля, я собираю наши вещи, и мы снова садимся в машину. Единственная остановка, которую мы делаем по пути из города — это чтобы купить продукты. Еще несколько дней мы проведем в четырех стенах.

Я не хочу думать, что могу быть права. Я пытаюсь сдержать ужасные мысли, но не могу.

Если Ронан не убивал свою мать, то что, если Коул убил ее, потому что она предложила мне убежище? Что, если миссис Фостер умерла из-за меня? Если бы мы никогда не появились в ее жизни, она осталась бы жива?

Страх, которого я никогда раньше не испытывала, бурлит в моих венах, пока я еду как можно дальше от Уиллоу-Крик.

Но разве имеет значение, куда я еду и как быстро бегу? Если Коул узнал, что я в Уиллоу-Крик, что помешает ему найти меня где-то еще?

Хотелось бы думать, что Коул будет слишком занят, пытаясь скрыться от копов, а не гоняться за мной, но правда остается правдой: миссис Фостер умерла в тот день, когда, по их словам, он сбежал. Пока он на свободе, неизвестно, на что он способен, а значит, мы в опасности.

Может быть, он знает, что я стою за его арестом, и теперь он как никогда полон решимости отомстить, уничтожая все и всех на своем пути ко мне.

Мы едем еще час, пока не достигаем Мейпл-Лейн, городка в часе езды к югу от Уиллоу-Крик. Я слишком измотана как физически, так и эмоционально, чтобы ехать дальше, поэтому останавливаюсь в уединенном придорожном мотеле.

Скучающий мужчина, жующий жвачку с открытым ртом, регистрирует нас. Позади него на стойке отсутствуют лишь два ключа. Похоже, во всем этом месте заняты только два номера. Неудивительно, что ему скучно.

Перед дверью в наш номер лежит сложенная газета. Я беру ее в руки, и как только разворачиваю, на меня смотрит лицо Коула. Страх парализует меня, когда я смотрю в его холодные, бездушные глаза. Они выглядят живыми даже на странице, словно насмехаются надо мной, предупреждая, что он рядом и скоро настигнет меня.

Означает ли тот факт, что газета лежит у моей двери, что он в этом мотеле? Конечно, он не мог знать, что именно в этом номере я буду жить. И все же газета выглядит как некое предупреждение.

Я собираюсь схватить Кларка и бежать в другой мотель, но успокаиваюсь, заметив, что на порогах других дверей тоже лежат свернутые газеты. Я не была мишенью. Я сворачиваю газету и засовываю ее в сумку.

Внутри комнаты стены настолько тонкие, что мы можем слышать музыку, звучащую в соседней комнате. Она кажется мне успокаивающей, пока я не узнаю ее, и меня не начинает тошнить.

«Давай заморозим наши воспоминания, детка».

Это моя свадебная песня, песня, которую мы слушали каждую годовщину, кроме последней.

В животе вспыхивает боль. Моя свадебная песня больше никогда не будет радовать меня.

В объятиях Бретта в ночь нашей свадьбы я думала, что все будет хорошо, что мы справимся со всем, что я найду исцеление. Как же я ошибалась. Как же я была глупа.