Глава 34

Я стою в дверях ванной, окидывая взглядом всю комнату от стены до стены.

Я не вижу его. Я не вижу Кларка. Я оставила его в комнате, а теперь он исчез.

Холодный узел страха сжимается у меня в животе.

— Кларк, — зову я, обыскивая маленькую комнату так, словно это огромное жилое пространство с множеством мест, где может спрятаться маленький мальчик.

Я опускаюсь на колени и ищу под кроватью. Может, он играет со мной в прятки?

Нет. Я не вижу и не слышу его. Под кроватью только мертвый, пыльный воздух.

Его нигде нет.

На мгновение все вокруг замирает. Кажется, что и мое сердце перестало биться.

Нет. Этого не может быть. Это должно быть сон.

Когда до меня доходит, что это не сон, жизнь возвращается к моим конечностям, и я бросаюсь к двери. Пульс бьется в затылке, а горло сжимается все сильнее с каждой секундой, пока я не вижу своего сына.

Я пробыла в ванной всего несколько минут. Мне отчаянно хотелось побыть одной, поплакать, чтобы Кларк не видел меня.

Обычно, когда меня не было с ним в комнате, я закрывала дверь на замок с цепочкой, но сейчас она свободно болтается. Что, если я забыла это сделать, и Кларк забрался на что-нибудь, чтобы дотянуться до нее.

Мне и в голову не приходило, что он вздумает пойти куда-то один. Мне не следовало оставлять его одного. Как я могла быть такой безответственной.

Он уже два дня уговаривает меня выйти на прогулку. Он хотел пойти в парк. Я всегда говорила «нет», и это, конечно же, расстраивало его. В ответ он закатывал все новые и новые истерики, которые начинали раздражать нас обоих.

Он достиг предела своего терпения, и я тоже, но у нас нет выбора, мы должны залечь на дно хотя бы на несколько дней. Я ждала известий о том, что Коула снова арестовали.

Я распахиваю дверь и выбегаю наружу. Мне все равно, что я в пижаме и босиком. Мой сын пропал, и все, что меня волнует, — это где он.

— Где ты, Кларк? — мой голос похож на визг, когда я зову своего сына.

Я не могу терять время. Я должна найти его, пока он не ушел слишком далеко. Каждая секунда кажется вечностью.

Я лихорадочно обыскиваю территорию вокруг мотеля.

Что, если Коул забрал его. Что, если Кларк ушел не сам, что, если пока я плакала в ванной, появился Коул и забрал его.

Не видя другого выхода, кроме как попросить о помощи, я бросилась к стойке регистрации. Тот самый мужчина, который выдал нам ключи, когда мы приехали, все еще там и все еще скучает.

Здесь пахнет горелым кофе и потом.

Он поднимает глаза от газеты и негромко хмыкает.

— Что вам нужно? — спрашивает он, как будто я досаждаю ему, хотя я постоялец.

— Мой сын пропал.

Он проводит рукой по своим сальным волосам.

— И какое отношение это имеет ко мне. Я ему не нянька.

— Да, да, я знаю.

Именно я должна была присматривать за Кларком, и чувство вины тяжело давит мне на грудь. Если я не найду его, то никогда себе этого не прощу.

— Пожалуйста, помогите мне найти его.

— Извините, я не могу вам помочь, — он возвращается к своим бумагам. — Я занят.

— Ты читаешь газету.

Желчь в моем тоне застает нас обоих врасплох.

— Леди, ваш сын не входит в мои обязанности. Возможно, он прячется. Дети совершают всякие глупости. Вот почему я никогда не хотел их иметь.

Он прав. Он не виноват в том, что Кларк пропал.

— Пожалуйста, помогите мне, — умоляю я. — Я искала везде.

Он опускает газету и поднимает бровь.

— Везде?

Он прав. Я искала не везде: только вокруг мотеля и на парковке. Есть еще большая часть города, которую я не исследовала. Конечно, Кларк не должен быть слишком далеко от мотеля. Я пробыла в ванной не более нескольких минут. Он никак не может быть далеко.

Полная решимости найти его, я бегу обратно в номер и хватаю ключи от машины. Я объезжаю окрестности. В это время на улице всего несколько человек, и среди них нет моего сына.

Мне не следовало отходить от него. Я думала, что он будет занят своими игрушками. До сих пор я сдерживала желание заплакать, потому что это сделало бы все слишком реальным. Теперь я не могу сдерживаться. Слезы текут по щекам горячими струями.

У меня возникает искушение поехать в центр города, но я боюсь зайти слишком далеко, вдруг Кларк бродит возле мотеля. Может, он просто вышел прогуляться и не может найти дорогу обратно. Такое ощущение, что я застряла в кошмаре.

Если кто-то найдет его, он может сообщить в полицию, и это будет одновременно и облегчением, и кошмаром, потому что, если они узнают, кто я такая, я могу никогда не вернуть Кларка. Кто отдаст ребенка человеку, которого считают убийцей.

Каждый мальчик, которого я вижу во время поездки, похож на моего сына, но Кларка нигде нет. Люди, которых я спрашиваю, не видели маленького мальчика, который гуляет сам по себе. Они просто качают головой и продолжают жить своей жизнью, в то время как моя остановилась.

Некоторое время я езжу кругами, а потом возвращаюсь в мотель, чтобы проверить, не вернулся ли он. На всякий случай я оставила дверь открытой.

Кроме припаркованного на стоянке такси без водителя, в районе ничего не изменилось, а Кларка по-прежнему нет в нашем номере. Я хожу вокруг и стучусь в двери.

Единственные, кто открывает дверь, — тридцатилетняя азиатка и девочка-подросток, на вид ее дочь.

У них нет хороших новостей, которых я жду. Они его не видели, и я начинаю беспокоиться, что он ушел не сам, его кто-то похитил.

— Вы уверены, что его нет в вашем номере? — спрашивает женщина, когда я снова начинаю плакать.

— Нет, его нет, — зарываю руки в волосы. — Я не могу его найти.

— Он уже такое делал? Я имею в виду, убегал ли он один?

— Нет, — я качаю головой. — Ни разу.

— Тогда вы должны позвонить в полицию, — говорит женщина. — Они найдут его.

— Я не знаю, — говорю я.

Могу ли я позвонить в полицию? В течение нескольких месяцев я делала все, чтобы держаться от них подальше. Теперь, возможно, мне придется обратиться к ним, потому что у меня нет другого выбора. Если я не попрошу их о помощи и с Кларком что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу.

Женщина и ее дочь любезно помогают мне снова безуспешно обследовать периметр мотеля. Они извиняются за то, что не могут мне помочь, и возвращаются в свою комнату.

Солнце начинает садиться, а Кларк все еще где-то там.

Женщина была права, мне нужно привлечь полицию. Если в итоге меня посадят в тюрьму, пусть будет так. По крайней мере, мне не придется беспокоиться о том, что они отдадут его Коулу, ведь он тоже в конце концов окажется в тюрьме.

Я возвращаюсь в свою комнату, чтобы взять телефон, но его нет на прикроватной тумбочке, где я оставила его перед тем, как отправиться на поиски Кларка.

Мое тело застывает в ужасе от осознания того, что в комнате может кто-то находиться.

Коул.

Может, я и не вижу его, но его дорогой одеколон я узнаю где угодно. Смешанный со слабым ароматом сигар, он витает в воздухе, дразня мои ноздри.

Токсины ненависти и ужаса бурлят в моих венах, когда я бегу обратно в фойе, чтобы спросить, могу ли я воспользоваться телефоном. Теперь, когда я уверена, что Коул замешан в этом деле, я точно позвоню в полицию.

Скучающего мужчины больше нет за стойкой регистрации.

Я уже собираюсь уходить, когда он заходит с улицы, поедая бургер. Кетчуп капает ему на подбородок и липнет к бороде.

— Опять вы, — говорит он, жуя.

Когда он снова подносит бургер ко рту, я замечаю дорогой «ролекс», сверкающий на свету.

— Мне нужно позвонить в полицию. Пожалуйста, могу я воспользоваться вашим телефоном? Я не могу найти свой.

Он качает головой.

— Он не работает.

Он лжет. Он не хочет мне помочь, и я не понимаю, почему. Пропал ребенок, а ему, похоже, все равно.

— Я умоляю вас. Мой сын все еще не нашелся. Мне нужно позвонить в полицию. Кто-то похитил его.

— Мэм, как я уже сказал, мой телефон не работает.

Он просовывает ноготь мизинца между двумя передними зубами, чтобы удалить все, что там застряло. Он продолжает есть свой бургер, исчезая через дверь за стойкой администратора.

Я осматриваю стойку в поисках телефона, но не вижу его. Может, он сказал правду?

Я возвращаюсь на улицу. Я спрошу азиатку и ее дочь. Они мне помогут.

Моя кожа горячая, руки липкие, ноги слишком тяжелые. Чем быстрее я иду, тем больше мне кажется, что я замедляюсь.

К своему разочарованию, я замечаю машину, выезжающую с парковки. Это те люди, которых я хотела попросить о помощи. Я бегу за машиной, но она уже свернула на главную дорогу.

В соседней комнате с нашей горит свет. Я бью в дверь кулаками. Пот заливает мне глаза, смешиваясь со слезами.

— Входите, — зовет мужчина с другой стороны.

С облегчением я нажимаю на ручку двери.

Когда дверь распахивается, я отшатываюсь назад в шоке.

— Мамочка, — Кларк поднимает голову, и наши глаза встречаются. — Смотри, дедушка приехал к нам в гости.

Я бы хотела, чтобы это было неправдой, но это так. Кларк сидит на диване рядом с моим худшим кошмаром.

— Удивлена видеть меня?

Коул приподнимает бровь и ухмыляется.