Глава 32

Я приложила усилия, чтобы максимально слиться с окружающим пространством. На мне темные очки, кепка, глубоко натянутая на лоб, и темная одежда, которая не кричит: «Смотрите на меня!». Иногда мне кажется, что солнцезащитные очки и кепка делают меня только более подозрительной. Но находиться на улице без возможности спрятаться нервирует.

Несмотря на то, что Кларк сильно изменился за последний год, я все равно попросила его надеть бейсбольную кепку. Сначала он отказывался, но потом я напомнила ему, что мы все еще играем в шпионов под прикрытием. Он взял кепку, но отказался от солнцезащитных очков.

Сообщить ему о смерти миссис Фостер было тяжело. Как ни странно, он, похоже, больше расстроился из-за ее смерти, чем из-за смерти Бретта. Услышав новость, он ушел в себя на целый час, разговаривая только тогда, когда я обращалась к нему.

Наконец, он подошел ко мне за обнимашками и спросил, находится ли миссис Фостер на небесах с папой. Я сказала «да», хотя надеялась, что это не так. После того, что сделал Бретт, он не заслуживает рая.

Этим утром Кларк проснулся, предвкушая посещение похорон миссис Фостер. Предполагаю, его взволновала сама идея выхода из дома. Я не могу его винить. Нахождение в четырех стенах нас обоих сводит с ума. Мне жаль, что он сможет попрощаться с миссис Фостер только издалека. Но так гораздо безопаснее.

— Почему мы не можем пойти туда? — спрашивает он, замечая, что мы не выходим из машины. — Я хочу увидеть миссис Фостер.

Я долго смотрю ему в лицо, ища ответ.

— Те люди — семья миссис Фостер. Мы были лишь ее друзьями.

Как в детстве, я тайком скрещиваю пальцы левой руки, те, которые вне его поля зрения, в надежде, что он не устроит истерику и не начнет настаивать на том, чтобы мы подошли к могиле.

Я облегченно вздыхаю, когда он возвращается к игре со своим поездом, который подарила ему Таша, катая им по спинке пассажирского сиденья.

Я обращаю внимание на группу скорбящих, собравшихся под дубом на небольшом кладбище. Здесь полно красивых цветов и деревьев, скамеек для сидения и прудов.

Находясь на расстоянии нескольких кварталов от кладбища, на противоположной стороне улицы, мне сложно разглядеть лица. Однако я словно слышу плач людей. Я вижу, как гроб медленно опускают в землю. Я ощущаю, как ветер нежно колышет листья дуба, я чувствую, как они задевают мою влажную щеку. Через окно доносится запах свежескошенной травы и сырой земли.

Сложно поверить, что миссис Фостер больше с нами нет, но я рада, что она больше не испытывает эмоциональных мук. Она никогда больше не испытает разочарования. Где бы она ни находилась, я надеюсь, что, если она может видеть нас здесь, она заметит, что мы, хоть и не присутствуем среди остальных скорбящих, все же пришли.

В пассажирское окно тихо стучат.

Я поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с полицейским, имя которого не сразу могу вспомнить из-за тумана в голове. Мне хотелось бы думать, что он тоже меня не узнает, но он знает мою машину с того дня, как провожал меня до дома.

Мне не следовало приезжать. Мне не следовало покидать мотель. Я совершила много глупых ошибок в своей жизни, но эта, пожалуй, одна из самых страшных. Уиллоу-Крик — слишком маленький город, чтобы я могла оставаться здесь незамеченной. Они все еще ищут меня.

Мои губы приоткрыты, но я не могу говорить. Меня застали врасплох, мне сложно сосредоточиться. Мне приходит в голову мысль завести машину и попытаться оторваться, но это было бы глупо. Он тогда поехал следом за мной и сделает это снова.

— Кто этот полицейский, мама? — спрашивает Кларк с заднего сиденья.

Его голос доносится словно издалека из-за шума в моих ушах.

Я делаю то, что сделает любой нормальный человек, которому нечего скрывать от полиции. Я открываю окно и выравниваю дыхание.

— Это мой знакомый, малыш, — говорю я Кларку и оборачиваюсь к полицейскому.

Он не видит через мои очки, но мой взгляд умоляет его не делать того, что навсегда оставит шрам в душе моего сына.

Не арестовывай меня перед моим сыном, молю я безмолвно.

— Я подумал, что это ты, — говорит он, и дрожь страха пробегает по моему позвоночнику. — Я запомнил машину.

Конечно, запомнил. Он полицейский. Их тренируют уделять внимание деталям.

— Добрый день, офицер, — от сухости в горле я кашляю.

Он улыбается.

— Я удивлен увидеть тебя здесь. Я время от времени заезжаю в «Лимон», и давно тебя там не видел.

Сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в ладони.

— Да, — я стараюсь казаться спокойной и уверенной, чтобы он ничего не заподозрил. — Я там больше не работаю.

— Я слышал. Печально. Почему ты уволилась?

Именно поэтому я всегда старалась избегать разговоров с ним. Он будет задавать вопросы. Его работа — задавать много вопросов, разными способами, докапываться до истины.

Я пожимаю плечами.

— Я захотела чего-то другого, вот и все. Это была временная работа.

— Это твой сын там?

Он заглядывает через окно на заднее сиденье.

Я оглядываюсь назад и вижу, что Кларк снял свою шапку. Мне нужно продолжать разговор, отвлекать его, чтобы он не сосредоточился на Кларке и не запомнил его лицо.

— Да, это мой сын. Как у тебя дела? — перевести разговор на него может быть сейчас лучше всего.

— Я был занят, преследовал преступников, — сказал он с улыбкой.

Может быть, он думает, что я наконец-то заинтересовалась им. Это плохо.

— Ты приехала на похороны к миссис Фостер? — спросил он, произнеся ее имя так, будто знал ее лично, хотя приехал в город всего пару недель назад.

— Да, — отвечаю я.

— Тогда почему ты не хочешь присоединиться к остальным?

— Это... это слишком сложно. Я...

— Я понимаю, — сказал он с теплой улыбкой. — Ты хорошо ее знала?

Я качаю головой.

— Не очень.

— Нет, мамочка. Мы знаем миссис Фостер. Она была моей бабушкой-феей.

Офицер смеется и снова смотрит на Кларка через окно.

— Твоей бабушкой-феей, да? Я слышал, она была милой леди.

Он, наверное, хочет, чтобы я опустила стекло, чтобы он мог разглядеть Кларка.

— Да, — сказал Кларк, прижимаясь носом к стеклу и расплющивая его. — Она сейчас на небесах.

— Ну, да, ты прав. Так и есть, — сказал он, возвращаясь к окну. — Возможно, сейчас неподходящее время, но ты не возражаешь, если я задам тебе несколько вопросов? Возможно, будет лучше, если ты выйдешь, — он снова взглянул на Кларка, сидящего на заднем сиденье.

Это плохой знак. И, конечно, я не могу отказаться, если мне нечего скрывать, а я не хочу, чтобы он решил, что мне есть.

— Э, конечно.

Я выхожу из машины.

Выйдя из машины, я провожу руками вверх-вниз по предплечьям. Вспомнив, что язык тела говорит гораздо больше, чем слова, я опускаю руки.

— В чем дело, офицер? Что вы хотите знать?

Струйки пота стекают по моей спине. Что, если это конец? Что, если на этом все закончится?

Он подходит к моей стороне машины, гравий хрустит у него под ногами.

— Я не хочу беспокоить тебя. Но раз уж ты здесь, я хочу задать тебе несколько вопросов, которые мы задаем всем, кто знал миссис Фостер. Когда ты видела ее в последний раз?

Я поднимаю плечи и позволяю им снова опуститься.

— Несколько дней назад. Точно не помню.

— Ты больше не живешь в ее домике. Есть ли причина, по которой ты съехала?

Откуда он знает, что я съехала? Он заезжал? Имеет ли это сейчас значение?

— Как я уже сказала, иногда это все лишь временно, — мой голос звучит резче, чем хотелось бы.

Он ждет, что я продолжу. Когда я молчу, он кивает.

— Итак, ты не помнишь, когда в последний раз видела миссис Фостер? — спрашивает он, доставая блокнот и начиная записывать мои ответы. Вся моя ложь будет записана черным по белому.

— Нет.

Я незаметно прижимаю ладони к бедрам сбоку, чтобы джинсы впитали пот.

— Ты поссорилась с миссис Фостер? Поэтому ты уехала из хижины?

— Нет, — повторила я. — Мы не ссорились.

Конечно, я не могу сказать офицеру, что она попросила меня съехать, иначе у меня будут неприятности.

— Вы хотите узнать что-либо еще? — спрашиваю я. — Вообще-то, я обещала отвезти сына в парк.

Я не сняла очки и рада, что он меня об этом не просит.

Он убрал блокнот и улыбнулся, покачав головой.

— Нет, на этом все.

От его пристального взгляда мне стало не по себе.

— Я не хотел тебя задерживать. Есть лишь пара вопросов, на которые нет ответов, касательно смерти миссис Фостер.

У меня перехватывает дыхание.

— Что вы имеете в виду?

Он прикладывает палец к губам, продолжая смотреть на меня.

— Ее смерть, похоже, не была естественной. Вскрытие показало, что ее отравили.