Глава 31

Уже почти неделя, как Коул пропал.

Он определенно имел достаточно времени, чтобы затеряться так, что его больше никогда и нигде не найдут.

С каждой минутой моя надежда тает. Он может быть где угодно и заниматься чем угодно, возможно, продолжая свои темные злодеяния. Его гнилую одержимость ему вряд ли удастся преодолеть.

Я не единственная, кто разочарован тем, что полиция его так и не нашла. Жители Форт-Хейвена так разозлены, что берут правосудие в свои руки.

В нашем номере в мотеле темно, но оранжевые отсветы экрана заливают его теплым свечением.

Отель «Блэк Остер Резорт» в Форт-Хейвене горит дотла. Пожарные окружают здание, но место, которое когда-то излучало власть и деньги, превращается в пепел быстрее, чем его удается спасти.

В некотором смысле, я чувствую огромное облегчение. Это место хранило слишком много страшных воспоминаний, и теперь оно уничтожено, подожжено протестующими, которые стояли лагерем у здания несколько дней.

Люди злы на то, что один из их жителей лишил Форт-Хейвена безопасного облика. Родители боятся за своих детей. Жители готовы идти на крайности, добиваясь того, чтобы подобное больше никогда не повторилось.

Я не могу не задаться вопросом, что теперь думает Марджори. Верит ли она все еще в невиновность Коула? Намерена ли она по-прежнему придерживаться лжи, которую он попросил ее рассказать? Она говорила в интервью, что только виновный сбежит. Именно это сейчас делает Коул.

Вчера я попыталась позвонить ей, чтобы убедить обратиться в полицию, рассказать им, за что ей заплатил Коул, но она повесила трубку, как только услышала мой голос.

История об убийствах пока не упоминалась. Мне приходит в голову мысль, что полиция пытается придержать эту информацию, чтобы не ускорить бегство Коула.

Где бы он ни находился, вероятно, он следит за новостями. Мне приносит удовольствие представлять боль на его лице, когда он видит, как все, что он создал, буквально превращается в пепел. Конечно, у него есть отели в других штатах по всей стране, но отель в Форт-Хейвене был дорог его сердцу.

Или, быть может, ему все равно. Возможно, он смотрит новости с больной улыбкой на лице, радуясь, что пожар уничтожает улики.

Когда мой телефон вибрирует рядом, я вздрагиваю. Мне давно никто не звонил. Я думаю не отвечать, но, взглянув на экран, узнаю номер. Это Таша. Почему она звонит теперь и так поздно?

Телефон продолжает вибрировать. Звук может разбудить Кларка.

Я выключаю телевизор и, прижимая телефон к уху, на цыпочках иду в ванную.

— Зои, — говорит Таша.

Ее добрый голос окутывает меня теплом. Я не осознавала, как сильно мне не хватало общения с кем-то, кому не все равно. Я надеялась, что миссис Фостер позвонит, чтобы узнать, как мы поживаем, возможно, захочет поговорить с Кларком, но она так и не позвонила.

— Прости, что звоню так поздно. Я не хотела тебя беспокоить, но ты должна кое-что знать, — она замолкает и продолжает тихим голосом: — Миссис Фостер умерла... от сердечного приступа.

Меня пронзает шок.

— Что... что? — из-за сухости во рту слово выходит искаженным. — Когда это случилось?

— Вчера утром. Ее нашла соседка. Никто не знает, как долго она пролежала мертвой.

Мысль о том, что миссис Фостер умерла одна в своем доме, разрывает мне сердце. Я начинаю плакать, держась за телефон, боясь его отпустить, отчаянно ища утешение в словах Таши.

— Я чувствую себя виноватой.

Слезы заглушают мои слова.

— Это моя вина.

— Почему? Она умерла от сердечного приступа. Никто не виноват.

Я хочу сказать ей, что она ошибается, что миссис Фостер, возможно, умерла узнав мою тайну. Потеря Кларка могла быть для нее более болезненной, чем я могла себе представить.

Я прислоняюсь к прохладной кафельной стене.

— А что насчет Ронана?

— Насколько мне известно, он все еще в тюрьме. Не похоже, что он выйдет в ближайшее время. Кажется, за короткое время на свободе он совершил немало преступлений. У миссис Фостер не было других родственников, поэтому мы будем организовывать ее похороны. Я хочу узнать... Хочешь ли ты прийти?

Я не могу ответить на вопрос. Что я ей скажу? На похоронах, вероятно, будет много людей, которые знают меня. Ее соседи, которые видели, как я привожу Кларка к ней в дом, скорее всего, тоже будут там.

Но миссис Фостер была для меня и Кларка как член семьи. Смогу ли я простить себя, если не приду? Она сделала для нас так много. К тому же, не будет ли эгоистично с мой стороны лишать Кларка возможности попрощаться с женщиной, которая любила его как собственного внука?

— Хорошо, — шепчу я.

После ареста Коула мое лицо не мелькало на телевизионных экранах и страницах газет. Возможно, я смогу остаться незамеченной.

— Когда похороны? — спрашиваю я.

— Через неделю, в субботу. На кладбище Уиллоу-Крик в два часа дня. Я уверена, миссис Фостер хотела бы, чтобы ты пришла. Она действительно тебя любила и очень переживала, когда ты уехала.

Ясно, что миссис Фостер не рассказала ей, что узнала обо мне, иначе Таша, возможно, тоже отвернулась бы от меня.

— И, Зои, я буду рада увидеться.

Я подавляю всхлип.

— И я.

Когда я кладу трубку, у меня трясутся руки. Я опускаюсь на пол. Надавливая кончиками пальцев на глаза, я вспоминаю пожилую женщину, которая была ко мне добра с первого дня нашего знакомства, женщину, которую я предала, скрыв от нее правду.

Мне слишком больно думать, что я могла посодействовать ее смерти. Я должна мыслить как Таша, чтобы не дать вине съесть меня заживо. Я убеждаю себя, что, возможно, она больше переживала из-за Ронана, чем из-за нас. Он был ее сыном, ее настоящей семьей. Мы были для нее лишь незнакомцами.

Я сказала Таше, что с нетерпением жду встречи с ней, но мы с ней не увидимся. Мы с Кларком будем держаться поодаль, чтобы другие скорбящие нас не узнали. Так будет безопаснее. Если вдруг Ронана выпустят из тюрьмы на похороны своей матери, кто знает, что он может сделать?

Он уже сказал мне держаться подальше. Возможно, именно он заставил мать усомниться во мне. Я не могу быть уверена, что миссис Фостер не рассказала ему, кто я такая на самом деле, пусть и случайно.

Но я в долгу перед миссис Фостер. Я должна попрощаться, тихо поблагодарить ее за все, что она для нас сделала, за защиту, которую она нам обеспечивала все эти месяцы.

Плохо, что не удастся поговорить с Ташей на похоронах. То, что она позвонила мне и сообщила о смерти миссис Фостер, значит, что я небезразлична ей больше, чем хотелось бы. Я делала все, чтобы оттолкнуть ее, но она не сдается.

Я не планировала возвращаться туда снова, но жизнь умеет преподнести сюрпризы.

Я оплакиваю миссис Фостер, как если бы она была моей матерью, а не той, кого я знала всего несколько месяцев. В своем воображении я вижу, как ее глаза светятся, когда Кларк бежит в ее объятия.

Я помню звук ее голоса, теплый и добрый, до того, как она узнала правду о нас. Я также помню, каким он был в тот день, когда она попросила нас уйти, такой холодный и надломленный. Мне больно, что ее последние слова ко мне были пропитаны разочарованием и болью.

Я выхожу из ванной и возвращаюсь в кровать. Почувствовав меня рядом, Кларк прижимается ко мне и сворачивается калачиком, но не просыпается.

— Прости, — шепчу я в темноте.

Не знаю, за что я прошу прощения или у кого. У миссис Фостер? У Кларка? У себя? У всех троих?

В любом случае, слова вырываются и несут так много смысла. Мне действительно нужно простить себя за допущенные ошибки, самой большой из которых было то, что я встретила Бретта.

Но есть одна причина, по которой я не совсем сожалею. Мой сын стоил всех страданий.