Глава 29

Этим утром я проснулась с решимостью бороться. Другие, кто пережил подобное, смело делятся своими историями, несмотря на всю боль. Они отважно сталкиваются лицом к лицу со своими страхами. А я? До сих пор нахожу убежище в тени.

Да, мне есть что терять. Конечно, я могу оказаться за решеткой, но жгучее желание открыться и поделиться своей правдой пылает во мне, словно раскаленная магма.

Вчера я задумалась о телефонном звонке в полицию, но то, что сделал Бретт, совершенно выбило меня из колеи. Сегодня я тверда в своем решении. Сменив сим-карту, я связываюсь с офицером из полицейского участка Форт-Хейвена. Поделившись информацией о том, что и я стала жертвой Коула в отеле, я перехожу к теме убийств.

— Коул Уилтон способен не только на насилие, — тихо говорю, боясь, что Кларк услышит разговор из соседней комнаты. На всякий случай я включаю воду в душе. — Я думаю, что он убил своего сына, Бретта Уилтона, и их домработницу.

— Мэм, скажите, что заставило вас прийти к такому выводу?

— Я просто знаю это. Пожалуйста, проведите расследование.

— Мэм, не могли бы вы сообщить ваше имя? — уже во второй раз спрашивает она меня.

— Мое имя не имеет значения. Главное — начать расследование в отношении Коула Уилтона. Он убил своего сына, домработницу и, возможно, Дениз Санчес.

У меня нет улик, но я доверяю своей интуиции. Я была права раньше, когда подозревала Коула в преступлениях против своих сотрудниц. Я не могла себе представить масштаб преступления, но моя интуиция меня не подвела. Теперь, когда я выполнила свою часть работы, полиция должна прекратить мои поиски и полностью сосредоточить свое внимание на Коуле.

— Мэм, мы не можем продолжить без доказательств в поддержку ваших утверждений, — настаивает полицейский.

— Найдите доказательства.

Я кладу трубку.

Я хочу рассказать больше, но не могу это сделать, не раскрыв, кто я такая.

Прошлой ночью я размышляла обо всех недостающих деталях. В ту ночь, когда умер Бретт, я точно слышала какой-то шум. Коул должен был быть в доме. Что он там делал — я не знаю, но он был там.

Моя борьба еще не закончена. Я полна решимости доказать, что он убийца, но я пойду в полицию и покажу свое лицо, только когда у меня будут веские доказательства.

Собравшись с духом, я в очередной раз звоню Марджори. Последний раз, когда мы говорили, она лишь хвалила Коула. С тех пор многое изменилось. Возможно, она изменила мнение. Моя задача — убедить ее рассказать правду.

Она отвечает после первого гудка.

— Что вам нужно? — спрашивает с напряжением в голосе, и я понимаю, что многое изменилось с нашего последнего разговора.

Похоже, она больше не рада давать интервью.

— Мэм, в последний раз вы рассказали мне, что входили в дом вместе с Коулом Уилтоном. Вы до сих пор придерживаетесь своих слов?

— Итак, это вы, — вздыхает она. — Я уже рассказала вам все, что знала.

— Вы так говорите, но наша газета гордится своей достоверностью, так что вы поймете, что мне приходится настаивать, учитывая обстоятельства, — делаю паузу. — Наверняка вы слышали, что Коул Уилтон обвиняется в изнасиловании нескольких женщин в своем отеле.

Марджори молчит, но ее тяжелое дыхание хорошо слышно. Я начинаю беспокоиться, что она повесит трубку, как в прошлый раз.

— Это все ложь, — внезапно говорит она. — Все, что о нем говорят, — не что иное, как клевета. Доказательств нет.

— Но они есть, — возражаю я. — Женщины, которых он изнасиловал, жертвы, нашли в себе силы выступить и поделиться своими историями.

— Он очень богат, и я не удивлюсь, если они хотят от него денег.

— Как, например, вы? — спрашиваю я с уверенностью. — Нам стало известно, мисс Смит, что вам уже довольно давно требовалась операция по замене тазобедренного сустава, но до недавнего времени вы не могли себе этого позволить. Однако теперь наши источники сообщают, что вы перенесли операцию. Могу я спросить, откуда появились средства?

Я просмотрела множество видео с ее интервью. Ни на одном из них у нее не было трости, которой она пользовалась годами из-за больного бедра.

— Это мое личное дело, — восклицает она.

— Это был Коул Уилтон? — продолжаю давить я.

Я все еще удивлена, что она не вешает трубку. Возможно, в глубине души она хочет раскрыть правду.

— Он пытался купить ваше молчание, чтобы скрыть правду от полиции? Вы понимаете, что, скрывая его преступление, вы наносите вред невинным и мешаете правоохранительным органам?

Она молчит, поэтому я усиливаю давление, напоминая о моральной ответственности.

— Вы поддерживаете человека, ставшего причиной страданий многих женщин. Он превращал их в сексуальных рабынь.

— Эти женщины могли быть проститутками, и они лгут! — ее голос дрожит от эмоций. — Я предпочитаю верить в лучшее в людях.

Мой саркастический смех разрывает тишину.

— Да, как вы верили в Меган Уилтон? Что, если бы это касалось вашего ребенка? Что, если бы у вас была дочь, которая работала в этом отеле и была изнасилована Коулом Уилтоном? Если вы что-то скрываете ради защиты этого человека, сейчас самое время признаться, чтобы он мог предстать перед судом.

— Не лезь не в свое дело. Я не хочу, чтобы об этом писали в вашей газете.

Когда она вешает трубку, у меня кровь кипит в венах. Это еще не конец. Хотя она и отказалась признать правду, все еще есть шанс. Никогда не думала, что мать Дениз обратится в полицию, но она это сделала. Мне просто нужно было немного подтолкнуть ее.

Сейчас все, что я могу сделать, — это надеяться на лучшее. На расстоянии я бессильна.

Марджори — ключевое звено, которое может убедить полицию в моих словах. Если она решится выступить, мои слова станут еще более весомыми. Опыт показывает, что правда всегда находит путь наружу.

Как и правда о Бретте.

Мне все еще больно думать о его поступках, о том, как он ослепил меня, заставив верить в его доброту, когда на самом деле он был замешан в грязном бизнесе своего отца.

Я уже собираюсь открыть дверь и вернуться к Кларку, когда кое-что вдруг вспоминаю. В день нашей годовщины Бретту позвонил его отец. Он сообщил, что две горничные уволились из отеля. Бретт настаивал, что должен разобраться с этим. Если подумать, каждый раз, когда кто-то увольнялся, обычно этим занимался он или его отец. Они, вероятно, пытались подкупить этих женщин или угрожали им расправой. Или убивали их. Что, если Бретт был не только насильником, но и участвовал в устранении женщин, которые угрожали разоблачить их? Что, если он был причастен к смерти Дениз?

Эта мысль вызвала острую боль, и я наклонилась вперед, чувствуя приступ тошноты.

В моем воображении встают образы Коула и Бретта, сидящих в одном из офисов или апартаментов, и обсуждающих, какие женщины доставляют слишком много хлопот и как с ними поступить. Они решали, кого стоит нанять на основе внешних данных?

После того, как я успокоилась, ополоснула рот и привела себя в порядок, я поднялась. Я не дам этому сломить меня. Жизнь полна неожиданностей, и я должна быть к ним готова. На этот раз я должна быть готова дать отпор. Я всегда была жертвой, но теперь с этим покончено. Гнев на Коула и на человека, которого я когда-то считала своим мужем, теперь мое топливо.

— Ты справишься, — шепчу себе, глядя в зеркало, а затем возвращаюсь в комнату, чтобы пообедать с Кларком, стараясь казаться невозмутимой, хотя в душе все кипит.