Глава 19

Таша отводит Кларка к детскому столику в углу ресторана и раскладывает перед ним раскраски, пазлы и книги. Он принес с собой цветные карандаши.

Таша согласилась позволить мне поработать полдня, потому что мне пришлось взять Кларка с собой. Либо так, либо я не смогла бы прийти вообще. После вчерашней записки от Ронана на крыльце я не могла рисковать и везти Кларка к миссис Фостер.

Когда я позвонила миссис Фостер по поводу записки и изменения планов, в ее голосе прозвучала обида, но она сказала, что понимает.

Таша ушла, а затем вернулась, неся тарелку с яйцами, тостами, сосисками и блинчиками. Она разложила еду перед удивленным Кларком.

— Что надо сказать, Кларк? — напоминаю я ему.

— Спасибо, Таша.

Он отодвигает в сторону раскраски, чтобы приступить к еде.

— Приятного аппетита, малыш, — нежно говорит Таша и гладит его по голове. — Если тебе понадобится что-нибудь, обязательно скажи, хорошо?

— Спасибо, — произношу я беззвучно и ухожу, но пока буду работать, не буду спускать глаз с Кларка.

Я также буду внимательно следить за дверью на случай, если появится Ронан.

Таша отводит меня в сторонку. Утро выдалось неспешным, так что мы можем позволить себе немного поболтать.

— Зои, поговори со мной. Я знаю, тебя что-то беспокоит.

Я хочу этого так сильно, что это причиняет боль, но каковы будут последствия? Если она решит, что это я совершила убийства, она может почувствовать себя обязанной выдать меня. Трудно понять кому доверять, когда тебя обвиняют в чьем-то убийстве. Я хотела бы стать с ней подругами, но приближать ее к себе может быть опасно.

— Спасибо тебе за заботу, — мой взгляд перемещается на Кларка. — Это много для меня значит.

Она сжимает мое плечо.

— Я здесь, если захочешь поговорить.

После того, как я слишком часто оставляла ее разбираться со всем одну за последние пару дней, ей следовало бы уволить меня. Я ей не нужна. Она могла бы легко найти кого-то куда более надежного, чем я. Я слышала, что некоторые сотрудники жалуются на меня, особенно когда я пропускаю работу. Но Таша хороший человек. Она помогает мне, не вмешиваясь в мои дела. За это я всегда буду ей благодарна.

Во время работы мы по очереди заходим проведать Кларка или недолго поиграть с ним.

Я сижу с Кларком, мы оба заняты собиранием пазла с изображением океана. К столику подходит Таша с ярко-красным поездом.

— Кларк, твоя мама сказала, что ты любишь поезда, — она ставит его перед ним. — Я надеюсь, он тебе понравится.

— Это мне?

Кларк проводит своей маленькой ручкой по новенькому поезду.

— Если хочешь.

Таша подмигивает ему и уходит. Я встаю, чтобы ее догнать.

— Ты не должна была этого делать. Ты и так много сделала для нас.

— Если бы ты только разрешила, я бы могла сделать еще больше, — она делает паузу. — Я понимаю, что ты не готова рассказывать о своих проблемах. Но знаешь, возможно, я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь.

Она начинает убирать опустевший столик. Пока она протирает его, я стою у напольных часов и наблюдаю за ней. Что она имела в виду?

Мы работаем бок о бок в тишине, пока большая часть собравшихся за завтраком не расходится и у нас не появляется время для короткого перерыва. Таша продолжает разговор, словно он и не заканчивался.

— Я была неправа, — говорит она. — Я не знаю, через что ты проходишь. С моей стороны было неправильно утверждать, будто я тебя понимаю. Я сожалею об этом.

— Все в порядке, — отвечаю я, но, честно говоря, я очень хочу узнать ее получше.

Словно прочитав мои мысли, она продолжает.

— Возможно, ты не знаешь об этом, но когда-то я была матерью-одиночкой. Джек не всегда был в моей жизни.

— Правда?

Я этого не знала. Всякий раз, когда он приходил в ресторан с близнецами, он вел себя как настоящий родитель. Мне и в голову не приходило, что он не их биологический отец.

— Мой покойный муж умер через месяц после того, как мы поженились. В то время я была беременна, и уже до его смерти мы испытывали финансовые трудности. Когда он умер, я осталась без средств существования. Те небольшие деньги, которые он мне оставил, пошли на покрытие долгов, которые он оставил после себя, — она вздыхает. — Я долгое время воспитывала детей одна. Однажды мне пришлось жить в приюте и заниматься нелюбимой работой. Но затем появился Джек и помог мне выбраться из этого кошмара.

— Мне так жаль.

Не думая, я обнимаю ее. Она так же удивлена этим объятием, как и я. После минуты неловкости я отпускаю ее, она улыбается.

— Единственное, что помогло мне пережить трудные времена — это знание, что я могу поговорить об этом с кем-то, кому небезразлично.

Я киваю, и мы стоим в тишине, глядя друг на друга. Она ждет, что я тоже откроюсь. Но нет. Я не могу.

Когда в ресторан заходят два гостя, я сразу иду к ним, благодарная за возможность уйти. Надеюсь, позже она не будет развивать эту тему.

Гостьи — две женщины лет двадцати. Одна из них смотрит на меня так, что мне становится некомфортно. Вместо того, чтобы изучать меню, она не отрывает глаз от моего лица.

Я расправляю плечи и наклеиваю на лицо самую яркую улыбку.

— Что я могу вам предложить?

— Ой, извините, — произносит женщина, отводя взгляд от моего лица и протягивая руку за меню.

Затем они заказывают блинчики, сосиски и апельсиновый сок.

Я спешно ухожу от стола, чувствуя, как желудок сжимается. Я привыкла, что люди шепчутся за моей спиной, называя меня эксцентричной леди, живущей в лесной хижине. Но на этот раз все по-другому. Женщина смотрит на меня так, как будто она меня откуда-то знает и пытается понять откуда.

«Мне лишь кажется», — говорю я себе. Я хочу верить в это всем сердцем.

Когда я подаю им еду, она мило улыбается мне и благодарит.

— Мне интересно, — говорит она, прежде чем я ухожу от них. — Я вас знаю? У меня хорошая память на лица, и ваше мне кажется знакомым. У меня такое ощущение, будто мы уже где-то виделись.

— Не может быть.

Нервный смешок срывается с моих губ, и кровь приливает к мозгу.

— То есть, я так не думаю.

Я заставляю себя улыбнуться.

— Я могу принести вам что-нибудь еще?

Две женщины качают головами, и я спешу прочь, чуть не спотыкаясь.

— С тобой все в порядке? — спрашивает меня Таша у бара.

— Нет.

Это, наверное, самое честное, что я когда-либо отвечала ей.

— Мы можем поговорить наедине?

Таша предлагает пройти в ее кабинет, но я не хочу выпускать Кларка из виду. Мы решаем сесть за один из свободных столиков.

Ее глаза полны вопросов, руки сцеплены на столе.

— Ты можешь рассказать мне все, что пожелаешь.

— Нет, я не могу. Мне жаль. Я так благодарна за все, что ты для меня сделала, но я не могу здесь работать… не могу.

Если женщина с блинчиками сегодня случайно увидит мое лицо по телевизору, все может измениться. Если она выяснит, кто я, она может вернуться с копами. Даже если она этого не сделает, у «Лимона» достаточно постоянных клиентов. Если они будут часто меня видеть и увидят мое лицо в новостях, они тоже могут начать подозревать, что я — женщина, которую разыскивают за убийство.

— Я не понимаю. Почему? — Таша прищуривает глаза. — Ты нашла другую работу?

Я качаю головой. Мысль о том, что мне придется искать другую работу в другом месте и начинать с нуля, вызывает во мне тревогу. Таша достигла точки, когда ее единственное желание — помочь мне, и она не настаивает на том, чтобы узнать, кто я такая или откуда взялась. Другой работодатель, вероятно, захочет узнать больше, и он не проявит такого понимания, когда я совершу ошибку.

Как бы сильно мне это не нравилось, в ближайшие несколько дней нам, возможно, придется уехать из города, в другое место, где меня никто не знает. Было ошибкой оставаться в Уиллоу-Крик так долго.

Мои глаза наполняются слезами, когда я смотрю на Кларка. Мне не хочется снова увозить его теперь, после того как он полюбил это место как свой дом.

— Это из-за того, что я сказала? — она кладет ладонь поверх моей. — Надеюсь, я не перегнула палку. Мне лишь хотелось лучше понять тебя, чтобы суметь лучше помочь.

— Ты не захочешь меня знать, — говорю я ей. — Я доставляю слишком много проблем. Спасибо тебе за все, что ты сделала. Я никогда этого не забуду. Мне жаль оставлять тебя в таком положении.

Я крепко сжимаю ее руку, стараясь утешить.

Прежде чем отпустить нас, Таша собирает нам ланч за счет заведения и со смущением передает его мне. Пять минут спустя мы с Кларком возвращаемся в машину. Он так же, как и Таша, недоумевает, почему мы так скоро уезжаем.

Весь путь до хижины он молчит, не отвечает на мои попытки заговорить с ним, даже когда я прошу его спеть со мной по радио.

— Мне жаль, что нам придется уехать, но иногда родителям приходится принимать решения, которые дети не всегда понимают, малыш.

Он по-прежнему молчит.

Как только машина останавливается перед хижиной, Кларк выходит и с силой хлопает дверью. Я наблюдаю, как он идет к входной двери, сжимая в руках свой поезд. Резко остановившись у качелей на крыльце, он вглядывается вниз, словно что-то привлекло его внимание.

Он зовет меня, и я выскакиваю из машины. В его голосе слышится паника.

— Все в порядке, детка?

— Здесь кровь.

Он указывает на пятно на полу.

Он прав. Прямо перед качелями лужа крови.

Я сдерживаю крик, прежде чем он сорвется с моих губ.

Взяв себя в руки, я отпираю входную дверь и осторожно подталкиваю его вперед.

— Животное, должно быть, поранилось.

Я тоже хотела бы в это верить. Но, честно говоря, у меня есть некоторые сомнения. Кровь оказалась там не случайно, кто-то посылает мне предупреждение. Кто-то опасный.