Глава 2

Хлоя

Сначала я не знала, куда Лакхлан и Алек несут меня, и мне было всё равно. Я всегда была уродливой плаксой. Быть блондинкой со светлой кожей означало, что даже малейший приступ слёз превращал моё лицо в красное, покрытое пятнами, месиво. Поэтому я прижалась к груди Лакхлана и закрыла лицо руками, часть меня надеялась, что в земле откроется дыра, и он бросит меня в неё.

Но он продолжал идти, время от времени разговаривая с Алеком на музыкальном языке, в котором я узнала гэльский, они иногда использовали его. Он был прекрасен, с ритмичным потоком, который кружился вокруг моего мозга, как прохладная река. Меня охватила сонливость, и я позволила себе расслабиться, прижавшись к накрахмаленной рубашке Лакхлана. От него пахло крахмалом, дорогим лосьоном после бритья и чем-то уникальным ‒ тёмным, пряным ароматом, который заставил меня расслабиться ещё больше.

Внезапно давление воздуха изменилось, и я опустила руки, чтобы увидеть безошибочно узнаваемый интерьер частного самолёта. В отличие от коммерческих авиалайнеров, на которых я летала в прошлом, в этом самолёте были большие кожаные кресла с достаточным пространством для ног, чтобы вместить гиганта.

Лакхлан посадил меня в одно из них, обменялся взглядом с Алеком и быстро ушёл.

Я вскочила на ноги, одёргивая юбку, которая задралась, когда Лакхлан нёс меня.

‒ Мистер Мюррей...

‒ Полегче, девочка, ‒ сказал Алек, садясь рядом со мной. Он сунул мне в руку носовой платок. Не салфетку, а настоящий квадрат ткани, вышитый красным шрифтом AКM. Сжимая его в руке, я не мог не задаться вопросом, каково второе имя Алека. Я никогда не видела его ни в одном из документов, с которыми работала на работе.

‒ Найди минутку, чтобы сориентироваться, ‒ проговорил он. ‒ Лакхлан пошёл поговорить с пилотом.

‒ Мы взлетаем?

Его зелёные глаза были добрыми.

‒ Ты хочешь этого? Мы поймём, если поездка слишком тяжела для тебя, чтобы справиться с ней прямо сейчас, ‒ его акцент сейчас звучал как «нет».

‒ Джош изменил мне, ‒ выпалила я. Как только я произнесла его имя, по моим щекам потекли новые слёзы.

Алек издал мягкий цокающий звук и придвинулся ближе, пока его бедро не прижалось к моему. Он вытащил носовой платок из моей руки и промокнул мои слёзы. Жест был таким нежным, что мои слёзы потекли быстрее, и невольное рыдание сорвалось с моих губ.

‒ Хлоя, ‒ пробормотал Алек, заключая меня в объятия. Его грудь была такой же твёрдой, как у Лакхлана, и его сердце билось сильно и ровно у меня под ухом. Это был второй раз, когда один из моих боссов обнимал меня, и где-то в глубине души я понимала, что должна оттолкнуть. Даже в моём затруднительном положении было неправильно плакать у них на плечах.

И всё же я, казалось, не могла остановиться.

Восхитительный древесный аромат Алека смешивался с тонким одеколоном, напоминая мне о прохладных осенних ночах и долгих прогулках по тёмному лесу. Он был таким тёплым, его тело излучало такое же успокаивающее тепло, как электрическое одеяло.

Нежные пальцы погладили мои волосы.

‒ Продолжай плакать, милая. У тебя шок.

‒ Я и-извиняюсь, ‒ сказала я, у меня перехватило горло. ‒ Я просто не могу поверить, что у него хватило наглости встретить её в том же аэропорту в то же время, когда я уезжала. Кто так делает?

В голосе Алека звучала смесь гнева и раздражения.

‒ Трус и дурак. Мне стоило огромных усилий не приложить его.

‒ Я бы хотела, чтобы вы это сделали, ‒ Алек был на несколько дюймов выше шести футов и тренировался пять дней в неделю. Он бы отправил Джоша в полёт через весь терминал.

‒ Мы готовы к взлёту, ‒ произнёс Лакхлан, усаживаясь напротив нас.

Я скорее почувствовала, чем увидела, что мужчины ведут какой-то невысказанный обмен мнениями над моей головой.

Мои плечи напряглись. Лакхлан, вероятно, хотел, чтобы я ушла. Он намекнул на это в зале ожидания. Если он и чувствовал это раньше, то почти наверняка чувствовал и сейчас. Кто хотел, чтобы брошенная невеста сопровождала их в отпуске?

Никто. Вот почему мне нужно было немедленно покинуть этот самолёт.

Но когда я начала садиться, Алек снова провёл ладонью по моим волосам, прижимая меня к своей груди.

‒ Выбор за тобой, Хлоя. Мы можем быть в воздухе в течение нескольких минут, если ты всё ещё хочешь продолжить путешествие. Если спросишь меня, я думаю, что тебе следует это сделать.

‒ Думаете стоит? ‒ спросила я ему в рубашку.

Лакхлан ответил низким и ровным голосом.

‒ Только если ты этого хочешь.

‒ Думаю, она хочет, ‒ Алек ещё раз лениво провёл рукой по моим волосам, и гул у меня под ухом усилился. ‒ Уехать на пару недель. Нигде так хорошо, как в Высокогорье, не отключиться от остального мира.

Это звучало чудесно. Его рука в моих волосах ощущалась чудесно. Мурашки побежали по моей коже, и мне пришлось подавить дрожь. Должно быть, он беспокоился, что мне холодно, потому что крепче обнял меня. Как только Алек это сделал, меня накрыла ещё одна волна усталости. Мои веки отяжелели, а дыхание замедлилось.

Спать. Боже, я ничего так не хотела, как заснуть в уютных объятиях Алека.

Где-то глубоко в моём мозгу зазвенел слабый тревожный звоночек. Мне не было никакого дела до объятий Алека Мюррея. Он был моим боссом. Его любовник ‒ мой другой босс ‒ сидел напротив нас.

Но когда усталость охватила меня, тревога исчезла. Я так устала.

Я побеспокоюсь о том, чтобы поступить правильно позже.

‒ Хлоя, девочка? Нам следует сказать пилоту, чтобы он взлетал?

Если бы я не была такой сонной, я бы улыбнулась. Было что-то трогательно старомодное в том, как говорил Алек, с его «следует» и шотландским акцентом. Мне никогда не надоест это слышать. И если я полечу в Шотландию прямо сейчас, я буду слышать его всё время.

Когда рука Алека пригладила мои волосы, а сон с трудом овладел моим разумом, я кивнула. Мой голос, казалось, доносился издалека, когда я сказала:

‒ Да. Скажите пилоту, чтобы взлетал.

***

В следующий раз, когда я проснулась, я лежала на боку, и в ушах у меня стоял ровный гул реактивных двигателей.

Я села, и лёгкое одеяло соскользнуло мне на талию. Я находилась в затемнённой спальне ‒ роскошной, с изящной мебелью и толстым ковром. Слева от меня была ванная комната с одним из тех встроенных ночных светильников, которые окрашивают всё в нежно-голубой цвет. Кто-то снял с меня каблуки.

И верхняя пуговица моей блузки была расстёгнута.

Моё лицо вспыхнуло. В тот же момент дверь открылась, и вошёл Алек, залив комнату жёлтым светом.

‒ Мадаинн мхат, ‒ он закрыл дверь, затем пересёк комнату и сел на край кровати. ‒ Означает «доброе утро», ‒ сказал он, подмигнув.

‒ Там, где мы находимся, сейчас утро?

Когда мои глаза привыкли к темноте, я рассмотрела его внешность. Алек был так же безупречен, как и всегда, его густые волосы были аккуратно зачёсаны назад с высокого лба.

‒ В данный момент мы находимся над Исландией, и сейчас середина ночи.

‒ Оу, ‒ он возвышался на краю кровати, его свитер плотно облегал бицепсы. Мой желудок сделал сальто.

Его пристальный взгляд скользнул по мне.

‒ Как ты себя чувствуешь?

Прилив смущения охватил меня. Я набросилась на Джоша в аэропорту, заплакала в объятиях обоих моих боссов и потеряла сознание в их самолёте. Кроме того, один из них, по-видимому, уложил меня в постель, как малыша.

Уровень унижения? Зашкаливает.

Я прочистила горло.

‒ Мне жаль, что я так заснула. Не знаю, что на меня нашло. Я никогда так не уставала.

‒ Не нужно извиняться. Ты пережила травму. Любой был бы измотан.

‒ Спасибо, ‒ прошептала я, реальность снова врезалась в меня. Как только мы приземлимся, мне нужно позвонить организаторам свадеб. Но поскольку церемония была так близка, я, вероятно, не смогу отказаться от подписанных контрактов. Слёзы защипали мне веки.

Алек сразу это заметил.

‒ Эй, ‒ сказал он, нежно проводя большим пальцем у меня под глазом. ‒ Только не сейчас.

‒ Простите, ‒ мою кожу покалывало там, где он коснулся меня, и мне пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем я смогла продолжить говорить. ‒ Это просто... я не могу поверить, что это произошло. Мы с Джошем были вместе четыре года. Ты думаешь, что знаешь кого-то, а потом они выбивают у тебя почву из-под ног, ‒ горький юмор поднялся у меня в голове. ‒ Ему было скучно со мной. Надеюсь, Кларисса сможет его развлечь, ‒ что, конечно, она могла бы сделать. Она была красивой и образованной ‒ именно такой женщиной, какую хотел Джош. Они, вероятно, трахались, а потом обсуждали недавние решения Верховного суда. Я была помощницей руководителя с сертификатом машинописи, полученным в местном колледже в Бруклине.

‒ О чём ты думаешь? ‒ спросил Алек.

Я сглотнула.

‒ Что я должна была предвидеть это. Джош амбициозен. Я никогда не буду достаточно хороша для него.

Взгляд Алека был спокойным, его большое тело расслабленным и элегантным, когда он наблюдал за мной. Он раздвинул колени и положил руки на бёдра.

Он был таким чертовски сексуальным, со своими золотисто-рыжими волосами и точёными чертами лица. Даже в классических брюках и кашемировом свитере было легко представить, как он размахивает клеймором (прим. перев. ‒ особый вид двуручного меча, использовавшийся в Шотландии в XV-XVII веках), в то время как вокруг него клубится Высокогорный туман.

Ладно, мне следует перестать вожделеть своего босса, немедленно. «Моего босса-гея», ‒ напомнила я себе. Как по команде, воспоминания о той ночи в офисе нахлынули снова.

Лакхлан собственнически схватил Алека за бедро, в то время как его другая рука двигалась вверх и вниз по стволу Алека.

Алек застонал, впиваясь крепкими белыми зубами в нижнюю губу…

Прекрати это.

Я наклонила голову и поиграла с постельным бельём. Алек и Лакхлан были парой ‒ сексуальной, преданной парой. Ещё в то утро я бы сказала, что мои отношения с Джошем были такими же прочными.