Атмосфера в комнате изменилась, жуткий заряд нарастал, как надвигающаяся буря.

Лакхлан оттолкнулся от комода, его глаза сверкали, как осколки янтаря.

‒ Следи за своим грёбаным ртом.

Я позволяю своей силе вспыхнуть ещё сильнее. В зеркале моя кожа светилась так, словно была освещена изнутри.

‒ Следи за своим, пока я не закрыл его за тебя.

‒ Если ты думаешь угрожать мне, принц, советую подумать ещё раз.

Я шагнул к нему, мой голос отдавался эхом потусторонней силы. И это было подходящее описание, потому что оно пришло из совершенно другого мира.

‒ Я не нуждаюсь в твоих советах, чудовище.

Резкое движение, а затем моя голова резко повернулась, кровь брызнула на ковёр Обюссона. Даже когда я споткнулся, почувствовал укол сожаления о нанесённом ущербе. Я сам купил это изделие в мастерской во Франции задолго до того, как знаменитые ковры носили название деревни, где они производились.

Что-то врезалось мне в плечо, я снова споткнулся и чуть не упал. Я удержал себя и развернулась как раз в тот момент, когда Лакхлан снова замахнулся. На этот раз я пригнулся, а затем вскочил и ударил его кулаком в рёбра.

Он заворчал и отшатнулся, его глаза были как расплавленное золото. Он вытянул руки по швам, готовый снова броситься в атаку.

‒ Ты уверен, что хочешь это сделать?

‒ Ты что, спятил? Ты ударил меня. Может быть, это слишком сложная концепция для твоего примитивного мозга, чтобы...

Он подошёл ко мне незаметно, опустив плечо в последнюю секунду и схватив меня примерно посередине. Моя спина ударилась о пол, заставив мои лёгкие издать стон. Прежде чем он успел сделать ещё одно движение, я перевернул его под себя и пригвоздил правым хуком.

‒ Возвращаю услугу, ‒ проворчал я, боль пронзила мои костяшки пальцев.

Лакхлан оттолкнул меня от себя, и я вскочил на ноги и отскочил назад, прежде чем он смог нанести удар. Он размахнул ногами и сделал выпад, как чёртов ниндзя, затем двинулся на меня со сжатыми кулаками.

Я поднял свои, моя грудь тяжело вздымалась. Мы кружили друг вокруг друга, оба ожидая, что другой совершит ошибку. Сделает выпад слишком рано или подставит фланг. Даже несмотря на то, что его обвинения звенели у меня в ушах, желание взорвало меня, когда я взглянул на его обнажённое тело. Его член тяжело качался между бёдер, а мышцы напрягались и двигались, когда он двигался. У него было телосложение воина, и это было тем более впечатляюще, что оно было настоящим. Он оттачивал его в эпоху, когда телосложение мужчины могло означать разницу между жизнью и смертью.

Ещё одним размытым движением он налетел на меня, обхватил за талию и понёс нас обоих назад. Я перевернулся в воздухе и упал на кровать животом. Он приземлился на меня, как мешок с кирпичами.

Я толкнул его локтем. Он схватил меня за запястье и вывернул мою руку к пояснице.

‒ Дело не только в том, чего хочет Хлоя, ‒ прорычал он, его дыхание участилось. ‒ Мы трое должны выбрать.

‒ Пошёл ты, Лакхлан, ‒ выдохнул я, уткнувшись лицом в одеяло. ‒ Ты не казался поглощённым нерешительностью, когда кончал на её сиськи.

‒ Она попросила меня об этом.

Я собрал все свои силы и рванулся, отталкивая его. Прежде чем Лакхлан успел прийти в себя, я схватил его за плечо и прижал лицом вниз. Он сопротивлялся, но я перекинул ногу через его бёдра, оседлав его спину.

‒ О чём ты говоришь?

Внезапно напряжение покинуло его тело. Он повернул голову, показывая мне свой профиль.

‒ Только то, что я сказал. Она говорила со мной мысленно. Или, по крайней мере, так казалось.

Меня затопило замешательство.

‒ Но... это не один из твоих даров.

‒ Нет чёрт, ‒ он сделал нерешительное движение, чтобы взбрыкнуть. ‒ Слезь с меня.

Я скользнул вбок, затем продолжил двигаться, пока не рухнул на спину рядом с ним, моя грудь тяжело вздымалась, когда я переводил дыхание. Через секунду Лакхлан перевернулся, его дыхание было таким же затруднённым. Мы лежали бок о бок, свесив ноги с края кровати. Так же быстро, как это произошло, напряжение в комнате исчезло.

На мгновение воцарилось молчание, затем он пробормотал:

‒ Извини, что я тебя ударил.

‒ То же самое. Твоя челюсть тверда, как грёбаный камень. Кажется, я сломал руку.

‒ Серьёзно?

Я поднял её и несколько раз согнул пальцы. Колющая боль уже прошла, сменившись тупой болью, которая означала, что все сломанные кости уже срослись.

‒ Всё в порядке. Ты действительно разговаривал с Хлоей мысленно?

‒ Да. Ну, может быть. И она заговорила со мной, а не наоборот.

‒ Но ты слышал её в своей голове?

Его пожатие плечами сдвинуло постельное бельё.

‒ Это было в самый разгар момента, если ты понимаешь, что я имею в виду, так что я не собирался останавливаться и обдумывать это.

Этого было недостаточно. Как он мог так небрежно относиться к этому? Я приподнялся на локте, чтобы посмотреть на него сверху вниз.

‒ Лакхлан, неужели ты не понимаешь? Если у тебя такая связь с Хлоей, она должна быть твоей парой.

Выражение его лица было нейтральным.

‒ Я не знаю, Алек...

‒ Каковы шансы на то, что ты внезапно получишь новый дар спустя всё это время? ‒ возбуждение разлилось по моим венам. ‒ Интересно, случалось ли это с другими парами. Мы должны спросить короля.

‒ Нет, ‒ быстро сказал он. ‒ Кормак не совсем... в здравом уме в данный момент.

Я приподнял бровь.

‒ Хороший способ сказать, что наш суверен ‒ сумасшедший.

‒ В другое время тебя бы убили за такие слова.

‒ Ты собираешься сдать меня? ‒ я улыбнулся и провёл ладонью по его гладкой груди, нащупал плоский коричневый сосок и ущипнул его.

У него перехватило дыхание, и в его золотистых глазах вспыхнуло желание.

‒ Нет, если ты продолжишь это делать.

Я снова потеребил его сосок, удовольствие пронзило меня, когда он застонал. Распростёртый на кровати, Лакхлан был обнажённым бронзовым богом. Каждый дюйм его тела был прекрасно сложен, от затенённой щетиной челюсти до мощной груди и длинных мускулистых ног. Он начал извиваться под моими прикосновениями, его белые зубы впились в нижнюю губу, когда я перешёл к другому соску и обвёл его кончиком пальца.

‒ Ненавижу, когда мы ссоримся, ‒ пробормотал я.

‒ Я тоже. Но, ‒ он издал сексуальный стон, его глаза блестели от вожделения, ‒ примирительный секс того стоит.

Я сделал свой голос мягким, когда провёл ладонью по его животу и схватил его член.

‒ Кто сказал, что у нас примирительный секс?

‒ Блять, Алек, не дразни меня.

Поглаживая его, я наклонился и завладел его ртом. Он нетерпеливо встретил меня, скользя своим горячим языком по моему. Его губы были уверенными, но мягкими, и я стал твёрдым, как камень, когда наши челюсти соприкоснулись, а дыхание смешалось. Я углубил поцелуй, чувствуя вкус зубной пасты и скотча.

Лакхлан снова застонал, звук был приглушен моим ртом.

Я погладил его сильнее, подрачивая его ствол твёрдой рукой. Наслаждаясь тем, как он дрожал, когда его потребность возрастала. Через минуту дрожь перешла в быстрые толчки его бёдер, когда он искал большего трения.

‒ Пососи меня, ‒ прохрипел он у моих губ. ‒ Я хочу почувствовать твой рот вокруг моего члена.

‒ Насколько сильно ты этого хочешь?

‒ Так чертовски сильно.

Я скатился с него и встал, расстёгивая рубашку.

‒ Раз уж ты вежливо попросил.

Он приподнялся на локтях и наблюдал за мной с тёмным голодом, который устремился прямо к моему члену. Обычно я бы не торопился раздеваться, просто чтобы разжечь его страсть ещё сильнее. Но он выглядел так, словно вот-вот лопнет, так что я быстро разделся.

‒ Иди сюда, ‒ прорычал он, не сводя взгляда с моего покачивающегося члена.

Команда пробежала рябью по моей коже, вызвав мурашки по коже. Лакхлан, естественно, был более агрессивен, и это отражалось в спальне. Вините в этом генетику его матери или просто причуду природы, но обычно он был более доминирующим в постели ‒ роль, которую я не возражал позволить ему играть.

С другой стороны, мне чертовски нравилось заставлять его трудиться для его удовольствия. Я также был не прочь поменяться с ним ролями.

Я медленно подошёл к нему, неторопливо поглаживая свой член на ходу.

‒ Разве ты не властный? Терпение, безусловно, не входит в число твоих достоинств, Лакх.

Разочарование отразилось на его красивых чертах, выражение его лица было таким раздражённым и озадаченным, что мне пришлось спрятать улыбку. Он был похож на ребёнка, которому показали новую игрушку только для того, чтобы её отобрали.

‒ Мне не нужно терпение. Мне нужен твой рот. Сейчас же.

Я встал между его ног, позволив своим голым бёдрам коснуться его. Я постоял там с минуту, трепеща от того, как его золотистый взгляд впивался в мою руку, движущуюся вверх и вниз по моему члену. Я придвинулся ближе и позволил кончику моего члена коснуться его.

Он быстро втянул воздух, и его акцент усилился.

‒ Господи, чувак, продолжай.

Посмеиваясь, я опустился на колени. Его член торчал, как стрела, щель была залита предэякулятом. Я схватил его толстую длину и сомкнул рот вокруг кончика, высасывая его дочиста.

Бёдра Лакхлана сильно дёрнулись.

‒ О, блять, ‒ выдохнул он. ‒ Господи, это хорошо.

Восхитительно было больше похоже на это. Я снова прильнул к нему, вытягивая больше влаги из щели. У него был вкус соли, огня и Лакхлана. Я никогда не мог насытиться. Как и у всех нас, у него было гладко между ног, что давало мне беспрепятственный обзор его твёрдого, как камень, ствола и тяжёлой мошонки. Я не торопился с ним, проводя языком вверх и вниз по его пульсирующей длине, прежде чем лизнуть его яйца.

Он подпрыгнул и зашипел, его влажный ствол коснулся моей щеки.

‒ Алек Мюррей, ты, блядь, худший членосос.

Я поднял взгляд и обнаружил, что он хмуро смотрит на меня.

‒ Ну, твоему члену, похоже, это нравится, ‒ ответил я, удерживая его взгляд, когда я облизал его от основания до кончика одним длинным движением.

Его спина согнулась.

‒ Блять. Ты заводишь меня так сильно, что мой член готов взорваться. Отсоси мне прямо сейчас, или я...