Снежные вершины гор все еще были видны, но вокруг стояла пустынная жара, и рассветная свежесть угасала. Не терпелось принять душ и понежиться под кондиционером. Я достала телефон и забронировала номера в отеле «Гранд Каньон Виллидж» на западном склоне.

— Уалапай — индейское племя. Название означает «люди высокой сосны», — прочитала я в телефоне.

— Неважно, — сказал Джо, снова став ворчливым. — Лишь бы был горячий душ и мягкая постель.

Мысленно я последовала с ним в эти места, представляя, как горячая вода скользит по его гладкой медной коже, как пар клубится за стеклом и...

Слава богу, Долли выбрала этот момент, чтобы проснуться.

— Где мы? — вопросила хриплым и растерянным голосом.

— Только что прибыли в отель, — ответила я, обернулась, насколько это было возможно, и взяла женщину за руку.

— Здесь есть туалет? — вопросила она.

Я взглянула на Джо, и он чуть ускорился. Мы оба знали, что у нас не так много минут, чтобы добраться туда, куда нужно.

Мы миновали улицу Навахо, улицу Тонто (без шуток) и прибыли в отель на улице Апачи.

Портье вовремя указал на туалет для инвалидов.

С этой задачей мы справились, после чего смогли зарегистрироваться.

Долли была разговорчива и бодра, в отличие от Джо и меня. Мы прямо-таки валились с ног.

— Нынешняя молодежь, — захохотала женщина. — Никакой выносливости! Никакой выдержки. Почему бы вам двоим не вздремнуть, а я посижу в этой кафешке и позавтракаю. Мальчик, — обратилась к портье, — мне нужна хорошая туристическая книга о Большом Каньоне, будь так добр.

— И любая имеющаяся информация о доступных объектах, — добавила я.

Портье дал листовку и указал на сувенирный магазин, где можно купить книгу для Долли. Магазин был заполнен поделками коренных американцев: деревянными украшениями и бирюзовыми драгоценностями, а также открытками, книгами, мокасинами, футболками, кепками, лосьоном для загара, фляжек и книжными подставками из окаменелого дерева.

— Ого, смотри! Эти фигурки похожи на те, что ты мастеришь, — обратилась к Джо, изучая крошечную фигурку койота. — А цена кусачая! Когда-нибудь думал о том, чтобы продавать свои работы?

Парень перевел взгляд с фигурки на меня, и выражение его лица омрачилось замешательством. Затем пробормотал, что отнесет наш багаж в номера. Я смотрела, как он уходит с поникшими плечами.

— Непростой симбиоз, — заметила Долли, провожая взглядом удаляющуюся фигуру. — Так много гордости и так мало самоуважения.

Я знала, каково это, просто не думала, что Джо в курсе.

Долли выбрала нужную книгу, и я покатила ее в кафе, оставив официантам тайные указания прийти за мной, если женщине что-то понадобится, затем зашагала к номеру, лишь ненадолго останавливаясь, чтобы полюбоваться деревянным полом и нахмуриться при виде разноцветных ковров, которые придется сдвинуть, чтобы Долли не спотыкалась о них, когда будет пользоваться ходунками.

— Позже, — простонала, плюхаясь на кровать, глаза уже слипались.

Четырех часов сна было недостаточно, чтобы почувствовать бодрость, но, по крайней мере, достаточно, чтобы восстановить способность и ходить, и говорить. К тому же в спальне было прохладно, а душ — обалденно горячим. Трудно было заставить себя выйти, но я знала, что Долли будет ждать.

Я надела симпатичный сарафан, похожий на сине-белый в горошек, в котором Мэрилин снималась в пятьдесят седьмом со своим тогдашним мужем, драматургом Артуром Миллером, и завершила образ шлепанцами.

Когда я нашла Долли, она спала за столиком, где я ее оставила, опустив подбородок к груди и откинувшись набок в инвалидном кресле. Одна из официанток подошла ко мне с улыбкой.

— Ваша бабуля — огонь! Она рассказывала нам истории из своей жизни, такая зажигательная!

Я улыбнулась в ответ, не потрудившись поправить гипотезу о наших отношениях. Я отроду не знала своих бабушку и дедушку, а предки не разговаривали друг с другом вот уже десять лет и редко звонили. В случае с мамой меня все устраивало, но с тех пор как папа переехал во Флориду со своей второй женой, почти ничего о нем не слышала, что печалило.

Я начала отвечать, но поняла, что полностью потеряла внимание официантки, хотя не осуждала девушку. Джо шел к нам, его волосы сдерживала красная бандана, на нем были баскетбольные шорты, белая майка, а на ногах — сандалии. Я использую глагол «шел», однако это не совсем точное слово, чтобы описать легкую, спортивную, проворную походку, когда он пересекал ресторан.

Джо обладал харизмой, сильной аурой, таинственностью, и я впервые поняла выражение «животный магнетизм». Невозможно было не смотреть на него, когда парень подходил.

Официантка явно была со мной согласна, а голодное выражение лица говорило о том, что она хочет взобраться на него словно на дерево.

— Красивое платье, — сказал мне, после чего наклонился, чтобы поцеловать Долли в щеку.

Я услышала, как официантка вздохнула от его добродушия, а может, я была той, кто вздохнула. Мне нравилась эта сторона Джо, даже слишком. Но желать того, чего у меня не может быть, стало привычным делом, поэтому просто наслаждалась сиянием его улыбки, пока могла.

Глаза Долли открылись, и она погладила Джо по щеке.

— Классный способ проснуться, — произнесла она. — С этого момента буду стараться, чтобы каждый день меня будил поцелуем красивый молодой человек.

Джо засмеялся, сжал руку Долли, официантка же растеклась лужицей на полу.

— Итак, дамы, — сказал Джо, выдвигая стул и усаживаясь на него. — Чем хотите заняться сегодня днем? — он взглянул на Долли.

— Естественно, хочу посмотреть на Большой Каньон!