Легкие и тяжелые бомбардировщики были последовательно размещены в тылу, некоторые из них базировалось на аэродромах с организацией наземных служб мирного времени, а другие - на тактических аэродромах, обустройство которых было несколько лучше, чем у передовых.

Советская бомбардировочная авиация в бою

Личный состав. Поведение советских летчиков-бомбардировщиков, по мнению немецких офицеров, было таким же, как и штурмовиков: они отличались агрессивностью, мужеством, нередко безрассудным упрямством. Во многих случаях особо упоминаются бортстрелки, которые часто продолжали стрелять даже тогда, когда самолет уже горел и падал.

Генерал-майор Уэбе, подвергавший поведение многих советских экипажей критике, дополняет перечисленные выше достоинства следующими недостатками: а) неадекватная реакция на изменившиеся погодные условия во время длительных полетов, а также на действия немецкой противовоздушной обороны и другие неблагоприятные обстоятельства в районе цели, б) недостаточная выдержка и даже прекращении полета к цели при неблагоприятных метеоусловиях, при столкновении с противодействием ПВО на подходе к цели или при обнаружении неполадок в самолете, в) нерешительность и нервозность при столкновении с обороной противника над целью, что приводило к преждевременному или неточному сбросу бомб. Уэбе считает, что большое влияние на поведение советских летчиков-бомбардировщиков имело чувство коллективизма, как в составе экипажа, так и в соединении в целом.

Общая оперативная доктрина. Убеждение советского авиационного командования, что бомбардировочная авиация в первую очередь должна использоваться для поддержки действий армии, а действия против стратегических целей - задача второстепенная, подтверждается всеми немецкими офицерами. По их мнению, основными особенностями действий советских бомбардировочных сил были следующие:

а) атаки поля боя и в непосредственной близости от него, а также немецких колонн на марше и для прямой поддержки действий армии;

б) отдельные и редкие атаки в тыловых районах, в частности против немецких аэродромов;

в) в первые недели кампании налеты осуществлялись без прикрытия истребителей, позже эскорт появился;

г) бомбардировщики действовали совместно со штурмовиками против важных целей в районе главного удара;

д) днем налеты осуществлялись группами в тесном строю, ночью - одиночными самолетами;

е) насколько это было возможно, бомбардировщики уклонялись от воздушных боев с немецкими истребителями и также старались избегать районов с сильным зенитным прикрытием.

В соответствии с этими оперативными установками, деятельность советской бомбардировочной авиации с самого начала кампании ограничивалась атаками тактических целей. Но даже здесь советская бомбардировочная авиация не достигла больших успехов из-за просчетов в тактике, техническом оснащении и подготовке личного состава.

Капитан фон Решке, воевавший на Южном направлении, сообщает, что даже в первые несколько дней кампании русские осуществляли массированные налеты на немецкие колонны в тыловых районах, на мосты на реке Буг и, с особой силой, на наступавшие немецкие танковые дивизии. Налеты производились часто и с регулярными интервалами, сначала без, а через четыре недели с истребительным сопровождением, которое, однако, оказалось малоэффективным. Только через несколько недель действия распространились на немецкие аэродромы, которые русские атаковали в течение всего дня последовательными волнами. Советские бомбардировщики несли тяжелые потери, особенно в первые несколько недель кампании, когда действовали небольшими группами, без сопровождения, постоянно используя одну и ту же тактику.

Фон Решке далее говорит (а другие источники подтверждают это), что только ведущие экипажи советских групп имели карту и были информированы относительно задачи, поставленной перед группой. Поэтому выполнение задания часто становилось невозможным, если сбивали ведущий самолет или группа рассеивалась.

Подполковник Мальке сообщает, что на центральном участке фронта в первые несколько дней кампании советские бомбардировщики понесли настолько тяжелые потери, атакуя такие цели, как аэродромы, железнодорожные узлы и склады в немецком тылу, что с тех пор в воздухе действовало только несколько бомбардировочных авиачастей, выполнвших тактические задания и не заходивших в глубь немецкой территории. Эти налеты были неэффективными из-за низкой точности бомбометания. Данные наблюдения подтверждает и майор Яхне.

Советские бомбардировщики редко получали стратегические задания. Основная причина - негативное отношение к таким операциям советского командования; другие - недостаточная подготовленность экипажей и их нелюбовь к полетам в глубокий тыл врага. Поэтому стратегические бомбардировки можно не рассматривать. Это подтверждает и подполковник фон Райзен, который в июле 1941 г. на северном участке фронта наблюдал бомбардировку немецкой базы Банак девятью советскими бомбардировщиками с большой высоты, единственную в том году атаку этой стратегически важной немецкой базы.

На основании всех вышеперечисленных высказываний немецких офицеров можно сказать, что: а) в соответствии со взглядами советского верховного командования, советская бомбардировочная авиация использовалась практически только над полем боя для поддержки действий армии, б) применение бомбардировщиков в стратегических операциях было скорее исключением, чем правилом; в) при выполнении русскими бомбардировщиками боевых заданий не отмечалось каких-либо устоявшихся тактических разработок, г) результаты, достигнутые советской бомбардировочной авиацией, отсталой в тактическом и техническом плане, были непропорционально малы по сравнению с понесенными потерями.

Тактика выполнения боевых заданий.

Существует много докладов немецких офицеров относительно того, как советские бомбардировщики выполняли подлет к цели, атаку и отход назад на базу. И хотя они отличаются в зависимости от оперативного района, типа целей, времени и других деталей, в целом эти донесения и рапорты дают очень ясную картину.

Существовали определенные различия между выполнением атак над полем боя и в тылу противника, что зависело в основном от высоты, с которой производилась бомбардировка, и от количества задействованных самолетов. Фон Решке, например, сообщает, что при выполнении тактических задач советские бомбардировщики в составе 6-8 самолетов и редко ходили к цели обычно на высотах от 600 до 800 м и атаковали звеньями. Несмотря на то что полетный строй был достаточно плотным и применялись противозенитные маневры, группу быстро рассеивали немецкие истребители. Попав под зенитный огонь, группа упорно шла вперед, не рассредоточиваясь. Тяжелые потери были вызваны низкой скоростью и недостаточной маневренностью самолетов, а также отсутствием тактической гибкости у экипажей и лидеров групп.

Армейский наблюдатель - генерал-лейтенант Хуффман - полностью подтверждает эти выводы.

Капитан Кат описывает подобное поведение советских бомбардировщиков во время атак мостов через Двину 27 июня 1941 г. Весь день советская авиация проводила налеты группами в составе звеньев с разных направлений, действуя без истребительного прикрытия на высотах до 2000 м. Из-за спешки и нервозности при бомбометании бомбы ложились с большим рассеянием и практически не причиняли вреда. В этот день в данном районе было сбито 69 советских самолетов.

Капитан Пабст наблюдал схожую ситуацию. В один из первых дней кампании советские бомбардировщики весь день атаковали районы сосредоточения немецких войск небольшими группами по 2-4 самолета. Ни один из них не ушел от немецких истребите лей.

Пабст говорит об этих операциях, как о непродуманных и примитивных по немецким стандартам.

В прифронтовых районах советские бомбардировщики действовали небольшими группами по 3-9 самолетов, но при атаках немецких тылов группы были больше. Об этом упоминает полковник фон Хейманн, который также утверждает, что бомбардировщики выполняли налеты обычно в дневное время, заходя на цель со стороны солнца. Он добавляет, что привычка русских постоянно держаться ранее выбранных маршрутов подхода к цели, невзирая на оборонительные мероприятия немцев, приводила к потерям, которых можно было избежать.