ГЛАВА 25

РИОНА

— Ладно, давай проясним ситуацию. Ты только что ушла? — спрашивает Офелия с другого конца скамейки в третий раз с тех пор, как мы сели.

— Одна?

Я машу ей черным кожаным поводком в левой руке и жестом показываю на насторожившуюся собаку, сидящую перед моими ногами.

— Очевидно, что я не одна.

Лия смотрит на меня.

— Собака не в счет, Рио, и ты это знаешь.

— Почему? — спрашиваю я, делая глоток кофе, который мы взяли с собой, прежде чем отправиться в этот парк.

— Эмерик сам сказал, что "Цербер" хорошо обучен.

— Рио! — ругает меня подруга с изумленным выражением на красивом лице. — Мне кажется, ты не понимаешь всей значимости мужчины, за которым ты теперь замужем. Собака, даже если она так обучена, как ты говоришь, не даст тебе той защиты, которая требуется тебе как его жене.

Лия в недоумении покачала головой.

— Боже, ты в таком дерьме. Ты не только нарушила приказ Эмерика Бейнса и ушлиа, но и похитила его собаку.

— Я не похищала Цербера, я просто одолжила его, — возражаю я, поглаживая большую голову добермана.

То, что я делаю, глупо, я могу это признать, но я не полная идиотка. Я взяла с собой собаку, чтобы подстраховаться на случай, если параноидальные рассуждения Эмерика окажутся верными. Я же не планирую целый день носиться по городу. Я просто хотела увидеться с другом и побыть вне пузыря Эмерика.

Не говоря уже о том, что я предупредила его две недели назад, что произойдет, если он попытается держать меня взаперти. В моем побеге есть и его вина. Он ошибочно недооценил меня, решив, что я не смогу найти способ выбраться из его клетки.

Ты хуже всех, Риона. Я бы с удовольствием посмотрел, что у тебя в рукаве.

Вот что он сказал мне с этой чертовой высокомерной ухмылкой на лице. Что ж, приятель, я сделала все, что могла, и теперь я свободна.

Я понимаю, что, вернувшись, попаду в дерьмовую бурю, но мне казалось, что я схожу с ума, запертой там.

Когда я снова проснулась одна, а потом услышала, что Эмерик заперся в своем домашнем спортзале с Новой, я сказала "к черту" и решила осуществить тот полузадуманный и полный злости план, который придумала вчера, когда ждала его прихода. Идеальная форма прямоугольника в заднем кармане светло-коричневых обтягивающих брюк Аннели подсказала мне, где именно она хранила свою карточку-ключ сегодня утром. Простой маневр на кухне, в ходе которого я случайно пролила чашку апельсинового сока, дал мне возможность применить свои навыки карманника-самоучки и выхватить у нее карточку. Надежно спрятав ее в лифчике, я поднялась наверх, чтобы захватить свое длинное пальто верблюжьего цвета и собачий поводок, который я видела в прачечной над мисками с едой Цербера.

После этого оставалось только дождаться, пока Аннели перейдет в другую часть дома, чтобы я мог пройти мимо кухни и войти в лифт. Опустив голову, с Цербером наготове, я пронеслась по безупречному и шикарному вестибюлю небоскреба.

Когда я вдохнула свежий утренний воздух и направилась в сторону студии танцев на шесте, в которой Офелия преподает пару раз в неделю, у меня в животе поселилось волнение. Я знаю, что по пятницам она проводит занятия рано утром, и я вознесла молитву тому, кто мог бы ее услышать, чтобы она все еще была там к тому времени, когда я пройду десять кварталов.

Я просто танцевала от счастья, когда пришла в танцевальную студию Twirl & Tease и увидела, как она демонстрирует сложное движение своему небольшому классу.

Когда я вошла в студию, несчастная челюсть Лии едва не ударилась о полированный деревянный пол.

— Ты вышла за него замуж? — набросилась она на меня, как только ушла последняя ученица. — Ты жена Эмерика Бэйна? Что, черт возьми, произошло, Рио?

Я была в недоумении, как она уже узнала о крошечных изменениях в моей жизни, когда вспомнила объявление, которое дал Эмерик. Все, кто в курсе, знают о смене моей фамилии.

Помочь ей запереть студию, мы пошли в нашу любимую кофейню вниз по дороге, прежде чем дошли до этой скамейки в парке.

Лия вздохнула, проведя рукой по темным волосам и откинув их на плечо.

— Я просто думаю, что ты играешь с огнем, заставляя Эмерика злиться.

На ее лице появляется недоверчивое выражение.

— Мы все слышали историю о том, какой он, и после того, что, как ты мне рассказала, произошло на твоей свадьбе... Я просто не хочу, чтобы ты пострадала, Рио.

Как будто это вторая натура, я мгновенно, не задумываясь, говорю ей:

— Эмерик не причинит мне вреда.

По крайней мере, не в том смысле, который я не нахожу приятным.

В моей душе что-то успокаивается, когда я понимаю, что искренне верю в то, что только что сказала. Даже если он будет сильно злиться, когда я вернусь домой, я знаю, что с Эмериком я в безопасности. Многие ли могут сказать такое?

— Я все еще не знаю… — она качает головой.

— Ты знаешь парня, который застрелил его на Новый год?

Меня не удивляет, что Офелия знает об этом. Я уверена, что все, кто был свидетелем, сбежались и рассказали своим друзьям. В нашем обществе сплетни распространяются быстрее лесного пожара.

— Конечно, знаю. Я стояла прямо там, когда раздался выстрел.

Лия сморщила нос.

— Очевидно, Эмерик отправил букет фруктов, набитый пальцами стрелка, домой своему боссу и семье.

Не знаю, какой должна быть реакция на подобное, но, судя по выражению ужаса на лице Офелии, смеяться не стоит.

— Рио!

— Что? — спрашиваю я, подавляя очередной приступ смеха.

— Все эти тупые, мать их, мужики продолжают преследовать Эмерика, думая, что им удастся как-то одержать над ним верх, а потом все удивляются, когда он отрубает им части тела.

Смотри на себя, папу и Тирнана.

— А чего они ожидали? Они просто облажались, а потом узнали об этом сполна. Эмерик не просто так находится на вершине уже более десяти лет. Я просто не понимаю, почему люди все еще отчаянно пытаются это сделать.

Темно-карие глаза Лии расширились, она смотрит на меня так, будто не знает меня.

Мне не нравится этот взгляд. Точно так же смотрели на меня отец и дед в тот день в пабе. Мой первый инстинкт - надеть тщательно созданную маску, но я больше не хочу этого делать, потому что мне это не нужно. Замужество за Эмериком означает, что мне не нужно скрывать, кто я такая. Больше не нужно.

— Что? Почему ты так смотришь на меня?

Ее узкие, но сильные плечи вздымаются.

— Я просто в шоке от того, что ты так защищаешь его после того, как он…

— Все, что он делает, - это защищает империю, которую он с таким трудом построил. Люди прекрасно понимают, с каким человеком им приходится иметь дело, и продолжают бросать ему вызов. Не вина Эмерика, что люди так и не научились.

Выходка моего отца в тот вечер в пабе - тому подтверждение.

— Я хотела сказать, после того как он заставит тебя выйти за него замуж.

Несмотря на мою злость на него за то, что он затягивает с поиском телохранителя, чтобы я могла свободно приходить и уходить, когда захочу, мое пребывание в роли жены Эмерика не было ужасным. Со стороны это может показаться, что я сошла с ума, но для меня последние две недели подарили мне возможность просто... быть. Я могу существовать. Мне не нужно притворяться тем, кем я не являюсь, и мне не нужно ходить по его дому в скорлупе, как я ходила по дому своего детства.

Меня должны были видеть и не слышать. До него.

Теперь моя душа свободна.

Подняв подбородок, я говорю своей самой близкой подруге чистую правду.

— Я не ненавижу его, Лия. Эмерик жесток и непостоянен, но он не пугает меня. Не так, как он пугает всех остальных. Меня пугает тот факт, что если я позволю себе, то, думаю, однажды смогу полюбить его.

И что дальше?

Офелия обхватывает своими слегка мозолистыми пальцами мое запястье, так как кофе со льдом все еще у меня в руке.

— Поверь мне, я понимаю - может быть, лучше, чем кто-либо другой — что ты сейчас чувствуешь. У мужчин-банщиков есть свойство заползать под кожу, а затем в сердце, и как бы вы ни старались жить дальше, они все равно там застревают.

Теперь моя очередь смотреть на нее так, будто я ее не знаю.

— У тебя было прошлое с Бейнсом?

При воспоминании о том, как хорошо она ориентировалась в Тартаре, у меня свело живот.

— Ты и Эмерик...

Ее лицо опускается, а рука крепче сжимает меня.

— О, Боже, нет! Нет, только не он.

Она отводит взгляд и испускает еще один долгий вздох.

— Я никогда не рассказывала тебе, потому что это не имело никакого значения и было так далеко в моем прошлом, но у меня есть небольшая история с семьей Бейнс. Когда мы жили в Сиэтле, я соседствовала с Астором Бейнсом и его сыном Калланом. Помнишь Баша, моего старшего брата? Он был лучшим другом Каллана в средних и старших классах, так что я проводила с ним немало времени.

Я смотрю на свою подругу.

— Это определенно похоже на то, что должно было появиться раньше.

Она поднимает плечо.

— Как я уже сказала, это была древняя история, а когда мы переехали сюда, то потеряли все контакты.

Лия слабо улыбается.

— Да ладно, не вини меня слишком сильно за это. Ты же не рассказывала мне о каждом друге, который был у тебя в неловкие подростковые годы.

Я бросаю на свою потрясающе красивую подругу сомнительный взгляд.

— Не лги мне. У тебя никогда не было неловкого периода в жизни.

Офелия - это идеальное сочетание ее отца французского происхождения и матери-филиппинки. Я несколько раз встречался с ее мамой, Саломеей, и она не только замечательный директор некоммерческой организации, но и просто красавица. Ее брат, Баш, также был одарен хорошей внешностью. Когда мы с ним познакомились, он был одет в форму морской пехоты, а, как говорится, есть что-то такое в мужчине в форме.

— У меня были брекеты в средней школе.

— Заткнись. У нас у всех были брекеты в средней школе.

Я отмахиваюсь от нее, и тут мне в голову приходит мысль.

— Но, эй! Погоди-ка! Я точно знаю, что Каллан сейчас здесь, в Нью-Йорке.

На прошлой неделе Эмерик упомянул, что его племянник теперь занимается бухгалтерией в семейном бизнесе, когда поздно вернулся домой со встречи с ним.