Мое тело стало уступчивым, разум погрузился в нелепые мысли, например, о том, что я надену на вечеринку по случаю дня рождения.

Я никогда не беспокоилась о том, что мне надеть.

Вэнс обнимал меня некоторое время после того, как мы закончили, я все еще сидела верхом на нем, он все еще был внутри меня, пока я мысленно блуждала по своему гардеробу, решив срочно отправиться в торговый центр.

Затем Вэнс поднялся и сел все еще со мной сверху, и я тихо застонала, потому что это было довольно приятно. Могу поклясться, что почувствовала на шее его улыбку, когда он услышал мой стон.

Он осторожно вышел из меня, потянув вверх за талию. Развернулся на диване и поставил меня на ноги перед собой. Крепко удерживая меня за бедра, все еще сидя, посмотрел на меня снизу вверх, а я смотрела на него.

Боже, он был прекрасен.

Он встал, натянул джинсы и, взяв меня на руки, понес к кровати и уложил на краешек. У меня хватило сил только на то, чтобы доползти до подушек и рухнуть на них.

Вэнс полностью разделся в коридоре и последовал за мной, вытянув из-под меня одеяло, а затем укрыв им нас. Он заключил меня в объятия и прижал мое лицо к своей шее.

— Джулс.

— Ммм?

Я снова витала в своих мыслях, размышляя, что в торговом центре мне, возможно, понадобится прикупить еще нижнего белья, и, возможно, новые ботинки.

И праздничный наряд, конечно.

— Я не использовал защиту.

От его слов поездка в торговый центр вылетела у меня из головы с громким «пуф!», а тело замерло. Затем я отодвинулась, приподнялась и посмотрела на него.

Он улыбался.

Улыбался.

Я смотрела на него, как на сумасшедшего.

— Чему именно стоит улыбаться в данной ситуации? — завопила я.

В голове невольно всплыли образы Вэнса, обучающего темноволосого мальчугана, как незаконно отключить сигнализацию, и я перестала вопить и выдохнула:

— О, боже. — Затем повторила: — О, боже.

Он перевернул меня на спину, почти полностью наваливаясь сверху, и все еще улыбаясь, приподнялся на локте.

— Успокойся, — велел он.

— Ус… успокойся ? Я постоянно читаю детям лекции об использовании презервативов. Я же… почему ты не… о, боже.

— В следующий раз я воспользуюсь защитой.

Мои глаза сузились.

— В следующий раз?

Он нежно поцеловал меня, а затем отстранился.

— Ага, — сказал он, как ни в чем ни бывало.

— Вероятно, уже слишком поздно, — сообщила я ему, решив отложить спор про «следующий раз» на потом.

Я имею в виду, разве мужчин тоже не страшила данная перспектива? Вэнс вел себя ужасно странно.

Он не ответил.

— А что, если будет слишком поздно? — спросила я.

— Если будет слишком поздно, из тебя получится хорошая мама, если не забудешь нанимать няню перед тем, как отправиться крушить головы.

Мои глаза вылезли из орбит, а рот открылся. Он шутил.

Шутил.

Заметив мои выпученные глаза, он затрясся от смеха. Затем я услышала его смех, отчего давление у меня взлетело до небес.

— Это не смешно, Кроу, — огрызнулась я.

— Смешно.

— Что здесь, черт возьми, смешного?

— Ты. Ты очень милая, принцесса.

Хм.

Не верится , что он только что сказал это.

— Вэнс… — произнесла я голосом Лоу, означавшим, что он в беде.

Он проигнорировал мой голос.

— Что сделано, то сделано. Назад ничего не вернуть. Нет смысла расстраиваться по этому поводу.

— Прости, но… — перебила я его, но он опередил меня.

— Скорее всего, ты не забеременела, но если я и знаю кого-то, кто мог бы с этим справиться, то это ты.

— Может, я не хочу с этим справляться, — отрезала я.

Он ухмыльнулся.

— Слишком поздно.

Он считал это забавным.

Я шлепнула его по руке.

— Хватит ухмыляться.

Он провел пальцами по моим волосам, а затем намотал их на кулак.

— Материнство не станет для тебя проблемой, — продолжил он со смехом в голосе.

Видимо, он считал себя шутником.

Я нахмурилась.

Я его таковым не считала.

Совсем.

— Давай посмотрим, в воскресенье вечером ты спасла беспризорника от торговца наркотиками, — начал он.

— Не я, а ты. Он надрал мне задницу, — напомнила я ему.

Он не обратил на мои слова ни капли внимания.

— В понедельник вечером ты в одиночку обезвредила двух дилеров.

— Вот это была я.

— Во вторник вечером, — продолжил он, — тебе пришлось сделать перерыв в обеспечении безопасности на улицах Денвера, чтобы пойти со мной.

— Кроу…

— Сегодня вечером ты запустила процесс исцеления трех братьев, разлученных трагедией. Они братья не по крови, но все равно братья.

— Замолчи.

— Какие у тебя планы на завтра? Устранить мировой голод?

— Кроу, я велела тебе замолчать.

Он снова рассмеялся. Отпустив мои волосы, обнял меня и перекатился на спину, потянув меня за собой. Я подняла голову, положила руки ему на грудь и нахмурилась, но он проигнорировал мое нахмуренное выражение и продолжил говорить. Или, лучше сказать, дразнить.

— Изобрести лекарство от рака?

— Кроу. Повторю еще раз: это не смешно.

Его лицо изменилось, стало нежным. Притягивающий луч включился, и он закончил тихо, будто разговаривал сам с собой.

— Материнство не станет для тебя проблемой.

— Кроу.

— Перестань беспокоиться об этом, Джулс. Мы разберемся с этим, если это произойдет.

— Нет, мы ни с чем разбираться не будем. Мы закончили. Точка. Я расстаюсь с тобой, — объявила я.

Вот.

Я сказала это.

Вэнс снова зарылся рукой мне в волосы и приблизил мое лицо к своему лицу.

— Можешь расстаться со мной в пятницу. Завтра я хочу отвести тебя на вечеринку по случаю твоего дня рождения.

Ну, я предполагала, что даже если скажу ему, он все равно не воспримет меня всерьез.

— Хватит шутить, я серьезно, — упрекнула я.

Он притянул меня ближе и поцеловал. На этот раз не нежно, его поцелуй был значащим.

Когда он оторвался от моих губ, у меня немного перехватило дыхание, сознание слегка затуманилось, но я не закончила сопротивляться, даже почувствовав его губы у себя на шее.

— Нам нужно поговорить об этом, — сказала я.

— Поговорим об этом в пятницу, — пробормотал он мне в шею, и по тому, как он это сказал, я поняла, что у него нет абсолютно никакого намерения обсуждать это в пятницу.

Затем его язык скользнул с моей шеи к плечу, и я вздрогнула.

— Давай поговорим об этом сейчас, — попыталась я призвать свой голос Лоу, но вышло с придыханием.

— В пятницу. — Он снова перевернул меня на спину и навалился сверху.

— Вэнс…

Прижавшись губами к моим губам, он тихо сказал:

— Заткнись, Джулс.

— Перестань говорить мне, чтобы я заткнулась.

Он заткнул меня поцелуем, во время которого его рука поднялась вверх по моей ночной рубашке прямо к груди, и большой палец скользнул по соску. Я ахнула ему в рот, после чего он приподнял голову на дюйм и посмотрел мне в глаза. В них теперь отражалось напряжение. Сексуальный притягивающий луч обрел сверхсилу, лишая мои легкие кислорода.

— Хочешь поговорить, пока я ласкаю тебя, милости прошу. Но я наконец-то попробую тебя на вкус, а потом снова трахну, и твоя болтовня может отвлечь.

О, боже.

Я уже вышла на шестой уровень.

— Хочешь поговорить? — спросил он.

Я тут же замотала головой. Не потому, что мне нечего было сказать, а в основном потому, что лишилась дара речи.

Он так коварно ухмыльнулся.

Затем его губы коснулись моих губ, после чего он выполнил свое обещание.

Но на этот раз с презервативом.

Дом был погружен во тьму. Бу прижимался к моей пояснице, а я свернулась клубочком у бока Вэнса, обнимая его за талию, одна рука Вэнса была подо мной, обвиваясь вокруг меня, и покоилась на моем бедре.

Я думала, что секс — это чудесно, но оральный секс — возможно, еще лучше. Я запуталась в вариантах и мысленно перечисляла плюсы (их было много) и минусы (я не могла найти ни одного) обоих, когда Вэнс тихо попросил: — Расскажи мне о своей тете Рэбе.

Все еще находясь в состоянии посторгазмического расслабления, я не стала отмалчиваться.

Вместо этого спросила:

— Что ты хочешь узнать?

Его пальцы выводили узоры на моем бедре, вызывая приятные ощущения. Приятные и расслабляющие.

— Ты походила на нее?

Я покачала головой у него на плече, но все же сказала:

— Возможно, некоторыми чертами лица. Я похожа на маму. А волосы мне достались от папы.

При этом Вэнс отнял руку от моего бедра. Взял пальцами прядь моих волос, и я почувствовала, как он накручивает их у меня за спиной.

Это тоже было приятно и расслабляюще.

— Она была мудрой, — прошептала я, улыбаясь ему в плечо воспоминаниям о тете Рэбе. — Намного моложе моей мамы, но очень мудрой. Я знаю, что многие не верят в подобные вещи, но уверена, что у нее была душа старушки.

Тепло его тела согревало меня. Я придвинулась ближе и почему-то продолжила говорить.

— Она была очень молода, когда моя семья погибла, возможно, слишком молода, чтобы взять на себя заботу обо мне, но она была всем, что у меня осталось. Они с Ником только начали встречаться, когда произошла трагедия. Мне кажется, они и поженились из-за меня.

Когда я замолчала, Вэнс ничего не сказал, и я продолжила.

— Не то чтобы они не хотели жениться. Ник… Я никогда не видела такой любви. Он до сих пор чувствует себя потерянным без нее. Раньше мне хотелось, чтобы он нашел кого-нибудь, но он не будет искать. Мне от этого грустно, но я рада, что у тети Рэбы до сих пор есть тот, кто так ее любит. Она заслуживала этого, потому что точно также любила в ответ.

Вэнс перестал накручивать мой локон и повернулся ко мне, обняв обеими руками.

Он молчал, а я смотрела на его лицо в лунном свете, льющемся из окна. Потом, не спрашивайте меня, почему, глядя на Вэнса в лунном свете, я поделилась своим самым любимым воспоминанием о тете Рэбе.

— Мы с Ником слушали музыку. Много. Ник увлекался южным роком, но также был большим поклонником Элтона Джона. Я любила Стиви Уандера, и Нику нравилось поощрять мою любовь к музыке, поэтому он покупал мне все, что имело хоть отдаленное отношение к Стиви. Помню, как лежала в нашей гостиной. Тогда мы жили в другом доме. Я лежала на огромном розовом кресле-мешке, которое они купили мне на Рождество, и мы с Ником слушали Стиви. Вошла тетя Рэба и легла рядом со мной. Заиграла песня Стиви «Isn’t She Lovely», и в середине песни тетя Рэба взяла меня за руку. После того, как песня закончилась, она просто посмотрела на меня.