— Ублюдок, ты убил мою сестру, — произносит парень. Он лезет в правый карман своей куртки и достает револьвер.

Позади Дэнни глохнет "Голд Уинг", и Болл слезает с мотоцикла, но это происходит в другой вселенной.

— Эй, сынок. Я не...

Это всё, что он успевает сказать, прежде чем парень стреляет. Свинцовый кулак бьёт Дэнни в живот. Он делает шаг назад, и тут накатывает боль, как самый ужасный приступ изжоги, который только возможно испытать. Боль поднимается к горлу и спускается к ногам. Он нащупывает позади себя дверную ручку "Тундры" и едва чувствует ее, когда находит. Его ноги начинают подкашиваться. Он приказывает им не подгибаться. Тепло растекается по его животу. Рубашка и джинсы окрашиваются в красный цвет.

— Эй! — кричит Болл из другой вселенной. — Эй, у него пистолет!

"Да ну, неужели?" — думает Дэнни. Под его весом водительская дверь "Тундры" распахивается. Дэнни не падает только потому, что он открыл окно на обратном пути из ресторана "У Дэбни". Утренний воздух был таким прохладным и свежим. Это было словно в другой жизни. Он цепляется локтем за окно и огибает дверь, как стриптизерша вокруг шеста. Парень стреляет снова, и пуля с плюхающим звуком вонзается в дверь под открытым окном.

— Пистолет! ПИСТОЛЕТ! — орёт Эдгар Болл.

Следующая пуля проносится сквозь открытое окно, жужжа у правого уха Дэнни. Он видит, что щеки парня мокрые от слез. Он видит Алтею Дамфрис, стоящую на верхней ступеньке своего трейлера, "самого шикарного в парке", думает Дэнни — это безумие, что такие мысли приходят в голову, когда его расстреливают. Кажется, она держит в руке тост, от которого откусила кусочек.

Дэнни падает на колени. Боль в животе мучительна и невыносима. Он слышит, как очередная пуля попадает в открытую дверь "Тундры". Затем он полностью падает на землю. Он видит ноги парня. На нем кеды "Канвёрс". Дэнни видит пистолет, когда парень роняет его на землю. Болл всё еще надрывается. "Болл вопит"[110], — думает Дэнни, и мир погружается в темноту.

Он приходит в себя на носилках. Эдгар Болл смотрит на него сверху, его глаза широко раскрыты, а на щеках и лбу размазана грязь. Он что-то говорит, может, "держись, дружище", и тут носилки на что-то натыкаются, и боль взрывается, боль заполняет собой весь мир. Дэнни пытается закричать, но может только стонать. На мгновение он видит небо, затем над ним появляется крыша, и он думает: "Это, наверное, машина скорой помощи, как она так быстро приехала, сколько я был в отключке".

Кто-то говорит:

— Маленький укольчик, и тебе станет легче.

Он чувствует укол. За ним следует тьма.

Когда она проходит, он видит, как над ним проносятся огни. Он словно попал в кинофильм. По громкоговорителю вызывают доктора Бродера. "Доктор Бродер, срочно", — слышит Дэнни. Он пытается заговорить, пытается спросить, не это ли тот самый Хороший Доктор[111], которого показывают по телевизору, просто в шутку, он знает, что это не так, но из-за маски на своем лице издаёт лишь приглушенные звуки. Двери с грохотом распахиваются. Свет становится ярче, и он видит стены, облицованные зелёной плиткой. Наверное, это операционная, и он хочет сказать, что не знает, сможет ли позволить себе операцию, потому что потерял работу. Руки поднимают его, и о, Иисус Наш Спаситель, как же это больно.

Укол. Затем наступает тьма.

Теперь он лежит в кровати. Должно быть, на больничной койке. Здесь светло, но в глаза не бьёт тот жестокий свет "мы-собираемся-тебя-оперировать", что был в зелёной комнате. Нет, это дневной свет. Марджи, его бывшая жена, сидит рядом у его кровати. Она вся при параде, и Дэнни понимает, что если она нарядилась для него, то, скорее всего, он умирает. Его тело неподвижно. Жёсткое, как доска. Наверное, он весь перебинтован, а на крючке висит капельница, и он думает: "Если они продолжают что-то вливать в меня, может, я не умру". Марджи спрашивает:

— Как ты себя чувствуешь, Дэнно? — как в старые добрые времена, когда они ещё ладили друг с другом, как "арестуй его, Дэнно"[112], и он пытается ответить, но не может.

И снова на него обрушивается тьма.

Он открывает глаза и видит, что у его кровати сидит Эдгар Болл. Лицо его чистое, он смыл грязь и привёл себя в порядок. Сколько времени прошло? Дэнни понятия не имеет.

— Ты был на волосок от смерти, но выкарабкаешься, — говорит ему Болл, и Дэнни думает, что так всегда говорят. С другой стороны, может, это и правда. — Хорошо, что ты оказался за дверью пикапа. Если бы он стрелял из оружия большего калибра, пули бы прошли насквозь. Но это был 32-й калибр.

— Парень, — выдавливает Дэнни.

— Альберт Уикер, — говорит Болл. — Брат Ивонн Уикер.

"Я знал это", — пытается сказать Дэнни.

— Выстрелил три или четыре раза, бросил пистолет и прошел мимо меня. Вышел к дороге и сел на бордюр в ожидании копов. В кино я бы его скрутил, но в реальности лишь свалился ничком возле мотоцикла при первом же выстреле. Прости.

— Всё нормально, — говорит Дэнни. — Ты... всё хорошо.

— Спасибо за такие слова. Теперь у нас есть настоящее дело, Дэнни. Как только ты поправишься.

Дэнни пытается улыбнуться. Он закрывает глаза.

Снова тьма.

Это Джесси приходил? Или ему приснилось? Его пичкают кучей сильнодействующих лекарств, поэтому он ни в чем не может быть уверен. Но определенно он видел темно-коричневую руку поверх своей белой руки.

В следующий раз, когда он приходит в себя, он видит Эллу Дэвис. Он чувствует себя чуть лучше, а она выглядит моложе в выцветших джинсах и футболке с вырезом "лодочкой". Ее волосы распущены. Она улыбается.

— Дэнни? Не спишь?

— Да. — Едва слышный хрип. — Воды. Есть ли...

Она подносит ему стакан, из которого торчит гнутая соломинка. Он пьет, и наступает рай для его горла.

— Дэнни, мы его поймали.

— Парня? — Его голос немного окреп. — Я думал, Эдгар рассказал копам...

— Нет, не парня, что стрелял в тебя. А человека, который убил Ивонн Уикер. Он... ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да. — Чувствует ли он облегчение? Теперь, когда он оправдан? Он не может сказать. Он даже не знает, насколько сильно ранен или сможет ли когда-нибудь полностью выздороветь. А что, если ему придется всю оставшуюся жизнь испражняться в мешочек?

— Он признался, Дэнни. Признался в убийстве Уикер и еще двух жертв. Полицейские в Иллинойсе и Миссури ищут тела.

— Хорошо, — еле произносит Дэнни. Он очень устал. Ему хочется, чтобы она ушла.

— Я ходила на мессу и молилась за тебя.

— Это помогает, если веришь, — выдавливает из себя Дэнни.

Он чувствует, как она берет его за руку, чувствует её прохладную кожу. Наверное, он должен сказать ей, что не винит её, но сама идея вины сейчас кажется бессмысленной. Он отворачивает голову. Уплывает.

И снова тьма.

На третий день ему по-прежнему ужасно больно, но он возвращается в реальность. Он осознаёт, что находится в Региональной больнице в Грейт-Бенде и пробудет здесь как минимум неделю, а может, и десять дней. Пуля пробила ему желудок. Его зашили и восстановили, но доктор Бродер, его лечащий врач, говорит, что если он попытается ходить, даже до туалета, то рана может снова открыться.

— Благодарите судьбу, что это не была мягконосая пуля большего калибра. Она причинила бы гораздо больше вреда. Вам придется питаться мягкой пищей какое-то время. Надеюсь, вы любите омлет и йогурты.

Быть прикованным к постели означает пользоваться уткой, но это унижение смягчается тем, что его пощадили и избавили от катетера и калоприемника. Он узнаёт, что Марджи разрешили повидаться с ним на ранней стадии, потому что она утверждала, что является его женой, что было неправдой. Эдгара Болла допустили к нему, потому что он заявил, что является его адвокатом, что было правдой. Эллу Дэвис также впустили, потому что она была офицером КБР и сказала, что у нее есть хорошие новости для него, очень хорошие новости. А Джесси? Это могло быть галлюцинацией, вызванной сильнодействующими лекарствами, но Дэнни в это не верит. Может, Джесси как-то проскользнул к нему и взял его за руку. Надо как-нибудь спросить его об этом.

Слава Богу, Стиви ничего не знает. Это бы его жутко расстроило. Дэнни придется рассказать ему об этом, но он не хочет пока об этом думать.

На четвертый день его пребывания в больнице, вечером, ему разрешают посидеть у окна в палате — пару шагов Дэнни сделал, поддерживаемый двумя санитарами. Пока он наслаждается ощущением солнца на лице, к нему снова приходит Эдгар Болл. Он садится на кровать и спрашивает Дэнни, как тот себя чувствует.

— Неплохо. Лекарства творят чудеса.

— Что ты хочешь знать?

— Всё.

— Сложно будет уместить всё в короткое время. Мне дали всего двадцать минут. Потом тебя вернут в кровать и промоют. — Болл морщится. — Даже не хочу знать, что включает в себя эта процедура.

— Дэвис сказала мне, что они поймали убийцу Ивонн Уикер, но я отключился, прежде чем она успела рассказать мне подробности. Начни с этого.

— Его зовут Эндрю Айверсон, у него нет определенного места жительства. Странствующий мастер на все руки. Он направлялся на запад в маленьком синем фургоне с надписью "ЭНДИ А., САНТЕХНИКА И ОТОПЛЕНИЕ" на боку. Его засекли на видео как в Арканзас-Сити, где Уикер останавливалась в последний раз, так и на заправке "Гас-эн-Гоу", где ее видели в последний раз. Он также попал на видео в Грейт-Бенде, Маниту и Кокер-Сити.

— Кокер находится рядом с округом Дарт, да?

— Да. Когда он проезжал там, Уикер, вероятно, уже была мертва и лежала в кузове его фургона. Он искал уединенное место, чтобы похоронить ее.

— И нашел.

— Фотографии Айверсона место в энциклопедии рядом со статьей о серийных убийцах. Он ездил, останавливался на какое-то время, занимался делами — только за наличные, как он сказал полиции, потому что, по его словам, наличные не оставляют следов.