Несмотря на её предательство, он не может в это поверить. И вообще не Элла сейчас важна. От неё больше нет толку. Вопрос в том, что он собирается делать с Кофлином.

И, похоже, ответ... ничего. Она загнала его в угол. Этот проклятый бесхребетный патрульный, наверняка, выдал всё начистоту, да?

Мысль о выходе на пенсию, как она предложила, просто ужасна. Словно его ведут к краю обрыва и предлагают шагнуть в пропасть. У него нет никаких хобби, никаких увлечений, кроме решения кроссвордов в ежедневных газетах и редких разгадываний головоломок. Во время отпуска он бесцельно и бессмысленно отмеряет шагами арендованный фургон, осматривает не интересные ему достопримечательности и делает фотографии, которые потом не смотрит. Каждый час кажется длиннее втрое. Пенсия удлинила бы эти долгие часы в тысячу, в две тысячи, в десять тысяч раз. Каждый час был бы наполнен мыслями о Дэнни Кофлине, смотрящем на него через стол своим взглядом "я-не-обидел-бы-и-мухи" и говорящим: "Арестуйте меня. Не можете, да?" Мыслями о Дэнни Кофлине, путешествующим с поднятым вверх большим пальцем и рюкзаком на спине и останавливающемся в каком-нибудь другом штате ради убийства другой молодой девушки.

"И что я могу сделать?"

Ну, одну вещь он точно может сделать: собрать осколки. Он приносит корзину для мусора, опускается на колени и начинает собирать кусочки разбитого стакана. Очень скоро в корзине насчитывается уже 57 осколков или 1653, если сложить их в арифметической прогрессии.

"Я бы не поднял на неё руку, абсолютно нет. Но был момент..."

Острая боль пронзает подушечку его большого пальца. Появляется капля крови. Жальбер сбивается со счета. Он колеблется, раздумывая, начинать ли считать снова с единицы.

Последняя неделя Дэнни Кофлина в Маниту, штат Канзас, приносит ему и печаль, и радость.

Во вторник он находит большую кучу собачьего дерьма в своем почтовом ящике. Надев резиновые рабочие перчатки, он убирает её и тщательно моет внутреннюю поверхность ящика. Кто-то ведь будет пользоваться этим почтовым ящиком после его отъезда.

В среду он едет в "Фуд Таун", чтобы в последний раз купить там продукты, в том числе стейк, который он планирует съесть в пятницу вечером на прощальный ужин. Он не задерживается в магазине, но, выйдя из него, обнаруживает, что два задних колеса его машины спущены.

"По крайней мере, они не проколоты", — думает он, но это, вероятно, лишь потому, что у мерзавца не было с собой ножа. Он звонит Джесси, поскольку не знает, к кому ещё он может обратиться за помощью. Джесси говорит, что его отец, когда сбежал из семьи, оставил много вещей, и среди них был насос для шин "Хаусбелл".

— Приеду через двадцать минут, — говорит он.

Пока Дэнни ждет его, стоя рядом с пикапом, он ловит на себе хмурые, злобные взгляды. Джесси приезжает на своем потрёпанном "Каприсе", и задние колеса "Тундры" вмиг приводятся в порядок. Дэнни благодарит его, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

— Без проблем, — говорит Джесси и протягивает руку. — Слушайте, я должен сказать это еще раз. Я знаю, что вы не убивали ту девушку.

— Спасибо за это тоже. Как дела на лесопилке? Я проезжал мимо и видел, как ты перевозишь пиломатериалы.

Джесси пожимает плечами.

— Зарабатываю деньги. Что будете делать дальше?

— Уезжаю из города на выходных. Думаю, начать с Недерланда. Буду жить в палатке, у меня есть кое-какое снаряжение, и буду искать работу. И жилье.

Джесси вздыхает.

— Наверное, так будет правильнее всего. Маякните мне, когда доберетесь до места. — Он бросает на Дэнни застенчивый взгляд, который свойственен семнадцатилетним. — Короче, не теряйтесь.

— Обязательно, — обещает Дэнни. — Не отруби себе пальцы на этой лесопилке.

Джесси ухмыляется.

— Мама посоветовала мне то же самое. Она говорит, что теперь я — главный мужчина в доме.

В четверг почти все его вещи упакованы, и в трейлере становится как-то грустно и одиноко. Пока Дэнни пьет первую чашку кофе, ему звонит Эдгар Болл. Болл говорит:

— У меня есть плохая новость, хорошая новость и очень хорошая новость. По крайней мере, мне так кажется. С какой начнем?

Дэнни с грохотом ставит чашку на стол.

— Они поймали его? Убийцу?

— Боюсь, не настолько хорошая новость, — отвечает Болл. — Плохая новость в том, что ты теперь не только в "Плейнс Трут". Ты теперь в "Телескопе", "Уичито Игл", "Канзас-Сити Стар" и "Оклахомане". И твоя фотография тоже.

— Чёрт, — вырывается у Дэнни.

— Хорошая новость заключается в том, что твоё фото в газетах наверняка десятилетней давности. На нём у тебя волосы до плеч и байкерские усы. Похоже, ты там стоишь перед баром, но, возможно, так кажется потому, что у тебя по бутылке пива в каждой руке.

— Наверное, это было в "Голден Роуп" в Кингмане. До того как я женился на Марджи, я там частенько выпивал. Кажется, он потом сгорел.

— Не знаю этого, — весело отвечает Болл, — но на том фото ты совсем не похож на себя сегодняшнего. Готов услышать самую лучшую новость?

— Выкладывай.

— Узнал от подруги, которая работает регистратором в отделении "F" патрульной службы. Это в Кечи, рядом с Уичито. Я когда-то встречался с ней, но это было в другой жизни. Она знает, что ты нанял меня. Позвонила вчера вечером и сказала, что Фрэнк Жальбер уходит в отпуск. Ходят слухи, что он собирается на пенсию.

На лице Дэнни расплывается широкая улыбка. Первая его настоящая улыбка с тех пор, как он очнулся после того проклятого сна. Жальбер не выходил у него из головы, преследовал его даже в мыслях. Даже после разговоров со Стиви он мог выбросить инспектора из головы. Он напоминает Дэнни какое-то животное — может, росомаху? — которое якобы не разжимает челюсти даже после смерти.

— Это действительно хорошая новость.

— Хочешь отпраздновать это в "У Дэбни"? Плотный завтрак, я угощаю.

Ресторан "У Дэбни" находится в двух городках отсюда, и, наверное, там будет безопасно, особенно если фотография в газетах сделана в те времена, когда Дэнни хотел походить на Одинокого Дэйва Певеретта из группы "Фогэт"[109].

— Звучит отлично. Могу взять с собой друга. Того парня, с которым я работал.

Но Джесси говорит, что не сможет приехать, как бы ему этого ни хотелось. Он работает с восьми.

— А ещё моя мама пришла в ярость от того, что я вчера помогал вам. Я сказал ей, что вы не делали того, в чем вас обвиняют, а она ответила, что это не имеет значения, потому что я — молодой черный, а вы... ну, сами понимаете.

— Белый, обвиняемый в убийстве, — говорит Дэнни. — Я понимаю.

— Да. Но я всё равно приехал бы к вам, если бы не работа.

— Я это ценю, Джесс, но твоя мама, наверное, права.

Он подъезжает к "У Дэбни". Болл уже там. Они заказывают огромные завтраки и съедают всё до последнего кусочка. Дэнни предлагает разделить счет, но Болл даже слышать ничего об этом не желает. Он спрашивает Дэнни, что тот собирается делать дальше. Дэнни рассказывает ему о своих планах уехать в Колорадо, чтобы быть рядом с братом, который страдает аутизмом, но у которого есть особый дар. Психолог, обследовавший его в подростковом возрасте, назвал этот дар "глобальным распознаванием". По сути, он видит, где что находится. Они обсуждают это какое-то время.

— Есть одна мысль, — говорит Болл, когда они выходят из ресторана. — Я думал о ней с тех пор, как мы впервые столкнулись с этим мерзавцем Жальбером, но потом я почитал комментарии в "Игл" и "Телескопе" и подумал: да, может сработать.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь. Какие комментарии?

— Наверное, ты их не читаешь. Это аналог писем в редакцию в старые времена. После того как ты прочитал статью, можешь оставить комментарий. К статьям о тебе очень много комментариев.

— "Вздёрнуть его побыстрее да повыше", — говорит Дэнни.

— Конечно, такие тоже есть, но ты удивишься, узнав, сколько людей верит, что тебе действительно приснилось место, где было закопано тело. У каждого — я имею в виду тех, кто верит тебе — есть история о том, как их бабушка знала, что пропан взорвется, и вывела всех из дома, или что самолет разобьется, поэтому они полетели другим рейсом...

— Это пророческие сны, — говорит Дэнни. Он уже кое-что читал по этому поводу. — У меня был другой.

— Да, но есть и комментарии от людей, которые видели во сне, где находится потерянное кольцо или потерявшаяся собака, а в одном случае — где пропал ребенок. Эта женщина утверждает, что ей приснилось, как соседский мальчик упал в старый колодец, и там его нашли. Ты не единственный, Дэнни. И людям нравится такое, потому что это свидетельствует о том, что в мире есть много вещей, которых мы не знаем и не понимаем. — Он делает паузу. — Конечно, нашлись и такие, кто думает, что от твоего вранья вянут уши.

Дэнни смеется.

Возле машины Дэнни Болл говорит:

— Ладно, вот о чем я думаю. На этом можно даже срубить немного денег, но это второстепенно. Это был бы способ дать отпор.

— Ты думаешь... что? Подать иск?

— Именно. За преследование. Кто-то бросил кирпич в твой трейлер, верно?

— Верно...

— Собачье дерьмо в почтовом ящике, спущенные колёса...

— Всё это довольно зыбко, — говорит Дэнни. — Я думаю, что полицейские защищены от такого рода вещей. Жальбера можно отправить на пенсию, но он был копом с хорошей репутацией до этого дела.

— Но он подбросил тебе наркотики, — говорит Болл, — и если мы сможем вызвать в суд полицейского, который остановил тебя на шоссе, и под присягой... давай вернемся в твой трейлер и обсудим это? В смысле, чем ты еще занят?

— Мало чем, — признает Дэнни. — Конечно, можно обсудить.

Он едет обратно в "Оук-Гроув", а Болл следует за ним на "Хонде". Дэнни подъезжает к своему трейлеру и видит, что на бетонных ступеньках кто-то сидит, голова того человека опущена, а руки свисают между колен. Дэнни выходит из машины, закрывает дверь и на мгновение застывает, пораженный дежавю. Ошеломленный дежавю. Его гость одет в школьную куртку — где он уже видел её раньше? Подъезжает "Хонда Голд Уинг" Болла. Парень встает и поднимает голову. И тут Дэнни осеняет. Это тот самый парень с газетной фотографии, тот, что стоял перед катафалком и за своими убитыми горем родителями.