Старая паника поднялась внутри нее, как прилив. Она замерла.

Элиас замер и поднял голову. Когда он заговорил, его голос был резким, скрипучим шепотом.

— Ханна? Ты. . все в порядке?

— Да. Нет. — Она прижала его к себе, хотя знала, что должна отпустить. — Просто я боюсь, что если мы…. закончим это. . это может повлиять на твою ауру.

Он прижался своим влажным лбом к ее. — Моя аура, черт возьми, может позаботиться о себе.

Она не могла ничего с собой поделать и засмеялась. Это был тихий, дрожащий смех, но он был настоящим.

— Как твоя машина? — она сказала.

— Что-то вроде того.

Она подумала о том, как они держались за руки и прошли через врата света снов, охранявшие Полуночный карнавал, а затем вспомнила, как он схватил ее за руку, когда она разрушала барьер в пещере. Она позволила ему узнать свои сильные и слабые стороны. Она доверяла ему.

— Хорошо, — сказала она. — Хорошо.

Она обвила его ногами. Он застонал и начал двигаться, входя глубже, сильнее и быстрее.

Сладкое, неистовое напряжение снова быстро нарастало внутри нее. Она была захвачена стремительной рекой энергии, которая путала ее чувства и лишала дыхания. И Элиас был там с ней. Она перестала сопротивляться неизбежному.

Он вошел в нее в последний раз, и на этот раз она сжалась вокруг него, не позволяя ему снова уйти.

Они вместе прыгнули в водоворот.

Он накрыл ее рот своим, заглушая ее крик удовольствия и удивления. Поцелуй также заглушил его глубокий, мучительный рык облегчения.

Энергия их сталкивающихся аур была захватывающей, не похожей ни на один другой порыв, который Ханна когда-либо знала.

А потом, на пару ударов сердца, она была уверена, что потоки ее ауры действительно резонируют с волнами, исходящими из энергетического поля Элиаса.

Это был самый интимный опыт, который она когда-либо знала.

— Вот, как это должно быть, — подумала она, проваливаясь в омут.