— Кочин! — отчитал его доктор Санто, и гнев возник в груди Нхики. Так, он помнил ее в рваной одежде и запутанных волосах, хотя теперь она явно была одета в панихидную одежду аристократки. Она ожидала любопытства и удивления, но не ожидала… презрения.

— Гость, — прошипела она. Мгновенно ей пришла мысль, не ошиблась ли она в их встрече в Конном районе — действительно ли он тогда препятствовал Мясникам, или просто собирал свои документы?

— Хмм. Ты как будто и вправду не принадлежишь этому месту, — сказал он, и они оба с доктором Санто открыли рты, чтобы ответить, когда Андао покашлял вначале комнаты.

Когда брат и сестра стали за кафедрой, все заняли свои места, и Нхика была усажена на стуле в задней части комнаты, придумывая дюжину ответов в своей голове. Кочин, сидя рядом с доктором Санто спереди, больше не бросал на нее взгляд, но Нхика смотрела на тонкую линию кожи под его высоким воротником и представляла, что могла бы с ней сделать.

Ее внимание отвлеклось от него только тогда, когда начались речи воспоминаний, сначала родственников, а затем друзей. Она не должна была удивляться, но некоторые из них были знаменитостями, чьи имена и лица она узнала из газет.

Один из них был мистер Нем, занимающийся военной промышленностью — военной технологией, такой как артиллерия, бомбардировщики и боеприпасы. Нхика подумала, что это, должно быть, была непростая отрасль, учитывая стойкое нейтралитет войны в Теумасе, но его не касалось это, когда он выходил на трибуну. — Город потерял свечу, — начал он, его голос был громким. — Куан ушел раньше времени, и Теумас всегда будет задаваться вопросом, что могло бы быть. Он был стрелой, нацеленной на большие вещи — филантропию, дедовщину, может быть, даже на Комиссию. Те из нас, кто сегодня здесь, не будут одиноки в скорби — вся страна будет скорбеть вместе с нами, таково было влияние его личности.

Комиссия? Хотя Нхика никогда не следила за политикой, она слышала о свободном месте для комиссара. Это было достаточно важным, чтобы даже она слышала о предстоящих выборах, но она не знала, что мистер Конгми участвует в них.

Закончив свое прощание, мистер Нем встретил аплодисменты, и за ним на трибуну поднялся другой. Сначала Нхика не узнала его, пока он не представил себя как Нгут Лиен Буон, из компании Нгут Инвеншнс — еще одна крупная фирма в отрасли автоматонов, хотя ни одна из них не могла сравниться с известностью Конгми Индастриз.

— На этой неделе мы оплакиваем потерю великого человека, отца и друга, — сказал он. — Теумас не имеет королей, но если когда-либо был человек, который должен был быть нашим представителем, его звали Конгми Вун Куан. Хотя многие смотрели на наши отношения в индустрии как на конкуренцию, я знал его только как великого наставника и еще большего друга. — Его голос приобрел театральную окраску, его прощание стало лишь монологом для этой уставшей аудитории. Нхика скребла себе спинку от скуки, пока мистер Нгут продолжал.

Один за одним, аристократ за аристократом поднимались, чтобы доказать свою посмертную любовь к покойному Конгми, а Нхика искала лица своих покупателей. Никто из них, казалось, не присутствовал сегодня, но она видела, как эта толпа, с бесконечным богатством, могла бы заинтересоваться границами того, что можно купить за деньги: запрещенные наркотики, экзотические животные, смертельные яды. Граверы крови.

Её первый похороны были похоронами отца, когда Нхика была восьмилетней; это было её первое столкновение со смертью. Её бабушка всегда говорила ей, что смерть должна быть празднованием, возвращением к Матери Создательнице и возвращением к циклу, но в это всегда было трудно поверить. Она знала, что умирают вещи — животные, люди, даже Целители сердец — но ничто не казалось таким окончательным, как добавление портрета отца в семейный храм. Он был окружен и другими артефактами их семейной истории: фотографиями, которые её бабушка спасла из Яронга, коробкой с предметами для молитв из ее времени во священстве, кольцом из оникса и кости. Поскольку у них не было тела, чтобы помнить его, её угасающая семья из трех человек использовала его портрет для прощальной церемонии и памяти. Сегодня служба была настолько переполнена, что все сидели локтем к локтю, и все же она никогда не была в комнате, которая казалась бы такой пустой.

Вокруг неё гости встали. Нхика медленно вернулась к реальности, осознав, что элегии закончились. Она медленно двигалась, следуя медленному потоку, когда те направлялись в гостиную. Небольшие группы разделились на тихие разговоры за закусками, и Нхика стала осторожна со взглядами, чтобы не быть привлеченной в ним. Вместо этого она направилась к гробу, осмелившись подойти ближе сейчас, когда другие уже ушли.

Это был простой гроб, если учесть все обстоятельства, темно красное дерево было отполировано до блеска и обито мягким бархатом. Человек внутри не заполнял всего пространства, но букеты цветов поддерживали пустоту. Несмотря на травматическую причину смерти, его тело не выглядело слишком плохо. Бальзамировщик придал ему подобие жизни, и Нхика могла представить этого человека таким, каким он был: высоким, с округлыми чертами лица и мудрым выражением. Конечно, были детали, которые разрушали иллюзию, как бледность его щек и впадины его глаз. Нхика метнула взгляд между телом Конгми Вун Куана и его фото в рамке, стоявшим за гробом. Каким-то образом, в смерти он выглядел моложе, чем на фотографии, линии его лица были размыты фундаментальной подготовкой к похоронам, а его цвет лица стал более свежим благодаря восковой косметике. Она увидела его сходство с его детьми: элегантный нос достался Мими, строгий лоб — Андао, а его бриллиантовое лицо обоим из них.

— Прошу прощения за моего помощника, — вмешался Доктор Санто, появившись за её спиной. — Он обычно более уважителен, чем сегодня.

— Без проблем. Мне это часто приходится слышать, — сказала она. Таким образом, Вен Кочин был всего лишь помощником врача. Тем не менее работа под руководством доктора Санто, должно быть, была престижной и доходной должностью, если его пригласили в это общество.

— Но это не правильно. И особенно не от кого-то, кто работает у меня. — Он подошел, чтобы встать рядом с ней, оба они были привлечены к телу мистера Конгми в гробу. На мгновение в комнате наступила тишина, пока доктор Санто не сказал: — Кажется, будто он спит, не так ли?

Нхика вспомнила о Хендоне в его коме, о том, насколько похожи эти два тела. И все же, если бы она могла исцелить их, их анатомии были кардинально разной. — Когда видишь смерть достаточно часто, она становится неотличима от сна. — Она не собиралась звучать так мрачно, но доктор Санто задумчиво кивнул.

— Это не первые ваши похороны, верно?

Она сдержала смех. — Нет.

Он выглядел сочувствующим. — Мне жаль слышать о вашей потере. И для меня это не первая потеря так же.

— Потому что вы врач?

У него на губах появилась горькая улыбка. — Да, похороны пациентов, но и похороны моего сына. Но это… — Мышца подернула его челюсть. — Это разное, терять кого-то медленно и потерять кого-то сразу.

— Что вы этим имеете в виду? — спросила она, потому что его слова намекали на чувства, которые она тоже переживала.

— Мой сын родился с дырой в сердце. С того момента, как я узнал, насколько это серьезно, я знал, что он умирает. Это была гонка со временем, попытка найти любой способ дать ему еще один день — операции, медикаменты, терапии. Вот что значит потерять кого-то медленно. Каждый день ты вынужден смотреть, как они ускользают от тебя, несмотря на то, насколько ты их крепко держишь. Иногда кажется, что ситуация может улучшиться, но потом приходит новый цикл горя. По крайней мере, с Куаном я потерял его сразу.

— Мне жаль вашего сына, — произнесла Нхика, самое искреннее, что она сказала за время похорон. В тот момент она увидела в нем отражение самой себя, потерявшей мать так же, как он потерял своего сына. Мог ли он преследовать эту неудачу с тех пор, как каждый пациент становился новым зеркалом его потери?

— Тебе нечего извиняться, — сказал он и выпрямил пиджак с хмурой самоиронией. — Взгляни на меня, просто старик, болтающий с кем попало, кто готов его выслушать.

— Вам повезло, — сказала она. — Мне здесь нескем поговорить.

Он посмотрел на нее с любопытством. — Ну, я могу представить тебя некоторым из самых влиятельных имен здесь, если хочешь.

— Кому, например?

Он позвал ее следовать за ним в укромный уголок комнаты, более подходящее место для разговора, чем перед гробом. — Мистер Нем и мистер Нгут, например — они оба кандидаты в комиссары. Ведущие кандидаты, предполагаю, теперь, когда мистер Конгми… — Его фраза исчезла в вздохе.

— Да, мистер Конгми собирался баллотироваться, — сказала Нхика, зная об этом только из некролога Нема. В Собачьем районе политические течения не были так важны, как приливы океана, и большинство вещей терялись в волнах. Лидеры Теумаса всегда утверждали, что каждый человек имеет голос, но Нхика знала, что деньги могут купить десять, двадцать, сто голосов. Лучше держать голову внизу и голос для себя, особенно когда он все равно ничего не решает.

— Это трагедия, — продолжил доктор Санто. — Он сдал свои экзамены по распределению кандидатов на отлично — я не знаю никого, кто мог бы стать лучшим комиссаром.

— Действительно трагедия, — повторила она, нашедши мистера Нема и мистера Нгута среди толпы. Она узнала их обоих по некрологам.

Позади них кто-то покашлял, и они оба обернулись. Это был Вен Кочин, который сделал им короткий поклон, руки скрестив за спиной. — Доктор Санто, мисс Миё собирается уходить, на случай, если вы хотели поговорить с ней, — сказал он, и доктор Санто выпрямился.

— Верно. — Он похлопал по карманам своей жилетки, пока не нашел что-то во внутреннем кармане. Когда он вытащил это, она поняла, что это визитная карточка, которую он протянул ей рукой в перчатке.