63

МАТТЕО

Смотря, как вертолет исчезает вдалеке, я не мог не вспомнить те ужасные моменты: звук выстрелов, отнявших у меня родителей, и образ Софии, лежащей без движения на полу той клетки. Все худшие моменты в моей жизни были результатом моих собственных ошибок.

Ромео осторожно положил руку мне на плечо.

— Давай вернемся вниз. Придумаем план.

Когда я не пошевелился, он сильнее сжал мое плечо.

— Давай, брат. Софии нужно, чтобы ты сосредоточился.

— Я последнее, что ей нужно.

Мой голос был таким же ровным и холодным, как и мое сердце. Моя жена унесла с собой весь свет и тепло в мире.

— Это не…

— Она сбежала от меня, Ромео. Она не могла находиться рядом со мной из-за того, что я сделал, и теперь попала в объятия чертовых торговцев людьми!

Я схватился за волосы и развернулся, нуждаясь в чем-то, что можно разрушить, когда мой взгляд остановился на Нудле, изо всех сил пытающемся подняться на крышу. Я подбежал к нему и схватил его за шлейку, притягивая к себе на руки. Он тяжело дышал и положил голову мне на грудь. Я прижал его к себе, положив лицо на его мягкую шерсть.

— Как все могло так измениться, а?

Он тихонько заскулил.

— Я верну ее. Обещаю тебе.

Он поднял мордочку и лизнул мое лицо, и я понял, что по моим щекам текут слезы. Я вытер их и прочистил горло.

— Ладно, нам нужно взять себя в руки и вернуть нашу малышку.

Я глубоко вздохнул и спустил Нудла на землю. Он сел, встретив мой взгляд с торжественным выражением на его морде, и я кивнул. Я оторвался от земли и застегнул пиджак, выпрямившись, как подобает Дону.

Я вернулся туда, где стоял Ромео с остальными моими людьми.

— Нам нужно отследить, где приземлится вертолет, и связаться с Рустиком для подкрепления. Ирландцы забрали мою жену. Мы находимся на грани войны.

Ромео и Энцо притащили в мой кабинет большой стол и стулья, и все собрались вокруг. Франко вышел из темного логова, в котором обычно работал, и сейчас отслеживал траекторию полета вертолета.

— Они приземляются в западе Массачусетса, а не в Бостоне, — сказал он.

— Ромео, готовь самолет, мы последуем за ними, — скомандовал я.

Франко откинул с лица свои длинные растрепанные волосы и склонился над ноутбуком.

— Как только они приземлятся, мы сможем отследить их точное местоположение с помощью медальона Софии, если он еще на ней.

Я замер. В панике я забыл о нем. Ради всего святого, надеюсь, она его не сняла. Я открыл приложение для отслеживания на телефоне и задержал дыхание, пока оно загружалось. И вот она, крошечная точка, олицетворяющая любовь всей моей жизни, летящая над Коннектикутом.

— Он на ней, — сказал я. — Все должны быть вооружены и готовы. Мы не знаем, сколько там будет ирландцев и албанцев, но они, скорее всего, будут готовы к нашему вторжению.

Я кивнул Ромео, чтобы тот взял на себя подготовку наших солдат, а сам вышел позвонить Пахану.

Мое сердце колотилось, когда он ответил. Я прочистил горло.

— Иванов. Ирландцы похитили Софию.

Мой тесть, Пахан, человек, которого я презирал, выругался, как мне показалось, на русском языке.

— Как ты мог допустить это? — взревел он.

Я сжал телефон, желание кричать и ругаться сдерживалось только моим чувством вины.

— Я призываю наш союз спасти ее и уничтожить ирландцев. Они объединились с албанцами, чтобы внедрить торговлю людьми в Нью-Йорке.

Рустик снова выругался.

— Отправь мне местоположение. Мы скоро будем там.

Этот человек не любил Софию, но в нашем мире имидж имел большой вес, и похищение дочери выставили бы его слабым.

Я повесил трубку, отправил ему координаты аэропорта Массачусетса и вернулся в офис. Мои люди были готовы, и в аэропорту нас встретят еще солдаты.

— Блять, а Сиенна знает, что произошло? — спросил я Ромео, когда мы выходили из офиса.

— Ее держат в квартире. Она знает, что что-то произошло, но не знает, что.

— Я прямо сейчас зайду к ней и встречусь с тобой в гараже.

Ромео кивнул, и я подозвал Нудла к себе. Он шел рядом со мной, пока я поднимался по лестнице на этаж Сиенны.

Я кивнул охраннику, стоявшему у ее двери, и вошел. Она вскочила с дивана и побежала ко мне.

— Маттео, что, черт возьми, происходит? Они сказали, что тебя подстрелили? — Ее глаза скользнули по моей руке. — И я слышала какой-то грохот на крыше.

— Софию похитили ирландцы, — выдавил я. — Мы летим за ней. Присмотри за Нудлом.

Ее глаза расширились.

— О, Маттео. — Она притянула меня к себе и обняла, чего я не заслужил. — Что случилось?

— У меня нет времени…

— Клянусь Богом, Маттео, ты не выйдешь из этой комнаты, пока не расскажешь мне, что происходит.

Как так вышло, что все боялись меня, кроме женщин в моей жизни?

— Мне предоставили доказательства того, что София была предательницей, что она скармливала информацию албанцам.

Челюсть Сиенны отвисла. Затем она слегка покачала головой.

— Это не может быть правдой.

Ее немедленное отрицание предательства Софии заставило меня чувствовать себя еще хуже. Как я мог поверить в это хотя бы на секунду, даже столкнувшись с кучей доказательств?

— Да, ну, сразу после того, как я получил эти новости, мне сообщили, что Арбен атакует один из наших складов.

Теперь было настолько очевидно, что Доменико все это организовал.

— Итак… я сказал поместить ее в подвал, пока не вернусь.

Сиенна сделала шаг назад, ее глаза превратились в осуждающие щелочки.

— Ты, черт возьми, серьезно?

— Она должна была пробыть там всего пару часов, но потом меня подстрелили. Когда я очнулся в больнице, я предполагал, что она будет ждать меня в нашей квартире, но она все еще была в подвале.

Я отвернулся от испуганного лица Сиенны.

— Я не хотел, чтобы так произошло. Все это было подставой Доменико. Он работал с албанцами, но теперь он мертв.

— А вертолет? Крыша?

Голос Сиенны был ледяным.

— София и Анджело улетели с ирландцами. И…

Черт, мне не хотелось произносить эти слова.

— Ирландцы заключили союз с албанцами, чтобы расширить торговлю людьми в целях сексуальной эксплуатации в нашем городе.

Выражение лица Сиенны исказилось от ужаса.

— Что? Ты уверен?

— Да. А сейчас мне нужно идти.

Я указал на Нудла.

— Его вещи находятся в квартире.

— Ты шутишь, что ли? Ты собираешься просто оставить меня с ним и уйти? Как ты мог посадить свою жену в чертову камеру на сколько часов? Дней? Неудивительно, что она сбежала! — Ее руки легли на мои, и она встряхнула меня, посылая разряды молний в мою раненую руку. — Что с тобой не так?

— Со мной все не так! — закричал я. — Я не создан для роли мужа или брата. Я знаю, что я для тебя только разочарование! Я причина, по которой у тебя нет родителей, причина, по которой мы два года скрывались и жили в нищете. Я подвел каждого человека в своей жизни, так зачем беспокоиться об отношениях?

Сиенна сделала шаг назад и моргнула.

— Ты так думаешь, Маттео? Ты причина, по которой я все еще жива! Как ты можешь быть таким глупым? Наш дядя убил бы тебя! А это значит, что я тоже была мертва, или того хуже. Как долго ты будешь наказывать себя за то, в чем ты не виноват? Ты не позволяешь себе чувствовать, и теперь ты потерял любовь всей своей жизни.

Моя челюсть сжалась.

— Я не способен любить.

Она вскинула руки.

— Ты бы не узнал любовь, даже если бы она выстрелила тебе в лицо. Вот почему ты не понимаешь, что я люблю тебя. Ромео любит тебя. София… ну, по крайней мере, она тебя любила.

Мои конечности были слабыми, а грудь пустой.

— И я все испортил.

— Да, ну так исправь.

— Как?

Мой голос был хриплым шепотом.

— Придумай что-то, черт возьми. Но для начала верни ее сюда.

Я коротко кивнул, развернулся и направился к двери. Я остановился, положив руку на ее дверную ручку.

— Ты знаешь, я люблю тебя. Этого никогда не будет достаточно, но я люблю тебя.

А затем я ушел.