46

СОФИЯ

Я поправляла платье, глядя в зеркало и ненавидя, как ткань неуклюже собиралась вокруг моего живота и бедер, делая меня еще больше, чем я была.

Сегодняшний вечер был важен. Впервые мы с Маттео должны были появиться на мероприятии Семьи, и я не хотела его опозорить. На мне было одно из платьев, которые мне подарила Сиенна — блестящее, серебристое. Оно казалось волшебным и идеальным в примерочной с ней, но теперь реальность давила на меня.

В голове продолжали звучать жестокие слова отца, который постоянно твердил, что я жалкая. Я представляла, как мать будет указывать на новые складки жира, появившиеся после столького количества выпечки для Маттео и охраны. Будет ли мой муж стыдиться того, что я рядом с ним? Жены Братвы всегда были идеально стройными и очаровательными, стоя рядом со своими мужьями. Я надеялась чувствовать себя уверенной и элегантной на этом ужине, но вместо этого я была грустной и неуклюжей.

Я погладила Нудла по голове.

— Принеси мою сумку.

Он помчался за сумкой с лекарствами у кровати, и положил мне на колени, когда вернулся. Я дала ему лакомство, а затем вытащила обезболивающее, проглотив всухую две таблетки.

Я вздрогнула, когда отражение Маттео появилось позади меня в зеркале и он встретился со мной взглядом темных глаз. Выражение его лица было, как всегда, серьезным, но мне казалось, что я стала лучше улавливать мелкие проявления эмоций на лице мужа. Я рассмотрела его идеально сшитый черный костюм, облегающий мускулистую грудь, и то, как его волосы лениво падали ему на лицо. Мне хотелось провести по ним руками.

Не говоря ни слова, он вытащил из кармана пальто черную бархатную коробочку и положил мне на колени. Его губы скользнули по моей макушке, когда он склонился над моей коляской.

— Это для меня? — спросила я, стараясь сохранить голос холодным, как будто мои внутренности не таяли.

Он просто посмотрел на меня в зеркало.

Я ухмыльнулась и немного подпрыгнула.

— Это для меня.

Я провела пальцами по гладкому бархату и открыла коробочку. Внутри находился изящный серебряный медальон с выгравированными по краю цветами.

— Он прекрасен. — Я запрокинула голову и схватила его за галстук, притянув к себе для поцелуя. — Спасибо, — прошептала я, касаясь губами его губ.

Мой муж снова выпрямился, прочистил горло и поправил галстук. Я сдержала улыбку. Я смутила его.

Он взял ожерелье и застегнул его. Его руки задержались даже после того, как медальон был на шее.

— Он принадлежал моей бабушке.

Моя рука потянулась к медальону и крепко сжала его.

— Спасибо, — сказала я еще раз.

В горле у меня образовался ком. Я не могла поверить, что он считает меня достаточно особенной для такого подарка.

— Не снимай его, — сказал он грубо.

Его челюсть и плечи были напряжены, неподвижны, и я уже знала, что означал это жест.

Он нервничал.

Я склонила голову набок, все еще глядя на него через зеркало.

— Почему? В него встроено устройство слежения или что-то в этом роде? — пошутила я.

Его челюсть сжалась.

— Да.

Это все, что он сказал, скрестив руки на груди и встретив мой пристальный взгляд, словно провоцируя меня бросить ему вызов.

— Хорошо, — сказала я, прикусив внутреннюю часть щеки, чтобы не улыбнуться.

Мой защитник.

Он моргнул.

— Да, хорошо. Верно. — Он снова прочистил горло. — Ты готова?

— Готова, — ответила я, в последний раз взглянув в зеркало. С медальоном я больше не стеснялась своего платья.

Я повернула коляску так, чтобы оказаться лицом к Маттео. Он снова наклонился, но на этот раз его руки скользнули по моим бокам и бедрам. Его прикосновения были медленными, чувственными, собственническими. Его большой и указательный пальцы схватили меня за подбородок.

— Ты выглядишь потрясающе, tesoro, — пробормотал он, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать меня в лоб.

На этот раз я не смогла сдержать улыбку.