Выбивать дерьмо из людей, чтобы перестать чувствовать.

Нужен ли мне психотерапевт? Чертовски вероятно. Но эти методы пока у меня срабатывали.

Всего через два месяца я смогу сосредоточиться на боксе и на клубе The End Zone. Никаких больше выполнений приказов от Луки, больше не буду постоянно оглядываться назад.

Поднимаю руки и надеваю перчатки, я выхожу на ринг. На матах кучка мамаш средних лет, притворяющихся, что бьют кулаками воздух. Я забыл, что мой спортзал в тот день превратился в клуб гребаных мамочек.

Грейсон выходит на ринг в защитных щитках и шлеме.

— Ты боишься, что я собираюсь нокаутировать тебя, киска? Сними этот гребаный шлем! – кричу я через весь ринг.

— Нет, я лучше останусь в этом. Ты сегодня в странном настроении, и я не хочу, чтобы на моем хорошеньком личике были фингалы, – подтрунивает он.

Подбегая к центру ринга, я начинаю свою первую комбинацию джебов по подушкам.(прим.джеб это короткий прямой удар ближней к сопернику рукой. Удар очень короткий, без замаха и неожиданный) Левой, правой, левой, уклоняюсь, когда Грейсон замахивается на меня подушечкой. Мы продолжаем тренироваться, пока у меня не горят легкие, пот не заливает глаза, а жилет не промокает насквозь.

Как только я оказываюсь в зоне, весь мир погружается в тишину. Это идеально.

В голове у меня становится пусто, и единственное, что я вижу, – это своего противника, опасное пространство для маневра.

Сила моего удара может убить. Если мой разум отключится, ничто не остановит дьявола, который танцует в моих венах.

У меня перехватывает дыхание, в комнате стоит гробовая тишина. Я смотрю на класс мамочек, и все они смотрят на меня с открытыми ртами, избегая моего взгляда. Они окаменели. Я даже отсюда чувствую запах их страха.

Голос Грейсона эхом отдается на заднем плане.

— Келлер, прекрати это, черт возьми, сейчас же! – орет он рядом со мной.

Черт.

Срывая с себя рубашку, которая прилипла к поту, я вытираю ею лоб, пытаясь выровнять дыхание. Не обращая внимания на Грейсона, я ныряю под канаты и несусь в душ.

Если он кричит на меня, то я явно его не убивал. Черт. Я мог бы.

Приняв холодный душ и одевшись, я выслеживаю Грейсона, который сейчас сам наносит удары по груше. Должно быть, я его сразу разозлил.

— Грей! – кричу я, привлекая его внимание.

Отодвигая сумку, он подходит ко мне.

— Что, черт возьми, это там было, Келлер, – требует он, указывая на кольцо. — Ты полностью отключился. Это чертовски опасно. Ты должен с головой погрузиться в игру, иначе ты, блядь, кого-нибудь убьешь, – выплевывает он, в отчаянии потирая лицо руками. — Иди домой, разберись в своих мыслях. Господи, иди потрахаться. Сейчас не время терять терпение, Келлер. Боксер – ничто без сильного ума. Запомни это.- повернувшись ко мне спиной, он начинает наносить удары по груше. Можно предположить, что он воображает, что я – эта гребаная груша.

Остаток недели я с головой погружаюсь в тренировки, избегая Грейсона на пару дней, чтобы мы остыли.

Всякий раз, когда мои мысли не сосредоточены на тренировках, они возвращаются к Сиенне. Интересно, думала ли она обо мне. Думала ли она о том, чтобы написать мне? Неужели она мечтает трахнуть меня так, как я бы трахал ее каждую ночь?

Это вредно для здоровья, это становится почти навязчивой идеей.

Я нашел ее Instagram. Я ничего не мог с собой поделать. Я думал, что если просто увижу ее, это уменьшит потребность, но этого не произошло. Я только что победил одну из них, когда в моей голове промелькнули снимки, как она позирует в своей ленте.

Мне нужно выбросить эту женщину из головы, пока не стало слишком поздно.