ГЛАВА 3

— Кто вы? — Спросила я, потирая руки о тонкий материал платья.

Тяжелый вздох наполнил ночь.

— Меня зовут Рид.

— Ты здесь, чтобы... причинить мне боль? — Я погрызла ноготь большого пальца, ненавидя то, как жалко и надломлено я звучу.

— Нет. Я такой же, как и ты. Думаю, я в камере рядом с твоей. Скрип матраса подсказал мне, что он сел или лег.

Я спрыгнула с кровати и прижалась левой щекой к решетке, пытаясь разглядеть камеру рядом с моей.

— Подними руку, чтобы я могла видеть.

Сильная мужская рука просунулась в маленькое отверстие. Я попятилась в сторону, а затем помахала ему рукой.

— Я Ривер. Я вижу тебя. Ну, во всяком случае, твою руку.

— С тобой все в порядке? — В его тоне слышалось неподдельное беспокойство.

— Это зависит от того, что считать в порядке.

В воздухе повисла тишина.

— Где я? И что значит "такой же как я"?

— Ты не знаешь, почему ты здесь? — Шаги эхом разносились по коридору, и мне показалось, что он вышагивает.

— Нет. Меня накачали наркотиками и чуть не утопили. Я сопротивлялась, а потом очнулась в темной яме под домом Барретта. Я понятия не имею, как долго, но предполагаю, что несколько дней. Меня перевезли сюда сегодня после... — Слова подвели меня.

— Мне жаль. Мне жаль, что тебе уже было больно, но ты должна понять, что это не в последний раз.

— Я не понимаю. Пожалуйста, скажи мне, что происходит? — Воображаемая рука сжалась вокруг моего сердца при мысли о том, что мне снова будет больно.

— Тебя привезли в тренировочный лагерь, где учат сексуально ублажать людей. Тебя либо продадут на аукционе как рабыню, либо ты останешься здесь, чтобы тебя использовали на вечеринках и для богатых клиентов.

Я не заметила грусти в его тоне.

— Что? — Пискнула я, покачав головой, как будто он мог меня видеть. — Как давно ты здесь?

— Точно не знаю, но с самого детства. Я провел здесь большую часть своей жизни.

От его признания у меня перехватило дыхание, и я опустилась на колени, холодный бетонный пол кусал мою кожу сквозь хлипкое платье.

— Ривер, мне очень, очень жаль. Я не собираюсь лгать и говорить тебе, что все будет хорошо, потому что это не так. Это действительно не так. Но ты научишься приспосабливаться.

— Как ты можешь так говорить? — Кричала я на него, безудержно рыдая. — У меня есть парень, работа, будущее.

Рид молча слушал, как я распаляюсь и клянусь убить любого, кто ко мне прикоснется. Мои глаза горели от слез, а грудь болела. Я втянула в себя дрожащий воздух.

— Рид?

— Да?

— Ты можешь просто поговорить со мной? — Даже сквозь горе его голос был глубоким и успокаивающим. Может, он поможет мне не сойти с ума, пока Холден не найдет меня. Я знала, что Холден никогда не прекратит поиски. Он сожжет весь мир, чтобы спасти меня.

— Конечно. Всегда труднее всего, когда ты новичок. Честно говоря, в этой жизни бывает одиноко, и я благодарен, что мне есть с кем поговорить.

Переполненная состраданием к нему, я боролась с желанием закричать.

— Как ты выглядишь? — Прошептала я сквозь темноту.

Его низкое хихиканье заполнило мои уши.

— Ну... Меня заставляют заниматься спортом дважды в день, поэтому я остаюсь в очень хорошей форме. Клиентам не нравятся дряблые рабы, знаешь ли.

Я скривилась при слове "рабы", все еще пытаясь осознать тот факт, что меня будут использовать, чтобы доставить удовольствие другим людям. Я сморщила нос при мысли о том, что буду с женщиной. Брин была единственной девушкой, с которой я бы допустила такую мысль, но я даже не думала экспериментировать, и это уж точно не было физическим желанием с моей стороны. Я люблю ее. Она стала моей лучшей подругой. Надеюсь, она чувствует тоже самое. Я прогнала все мысли, когда поняла, что, возможно, больше никогда ее не увижу. Горе снова и снова кололо меня в груди, и я потирала грудную клетку облегчая боль.

— Что еще? — Мне нужно было, чтобы Рид продолжал говорить и отвлекал меня.

— Мой рост - метр восемьдесят два, темные волосы, карие глаза. У меня есть небольшой шрам через левую бровь.

— Девушки, наверное, находят его сексуальным. — Я поджала губы, жалея о сорвавшихся с губ словах. — Прости. Я не хотела...

— Все в порядке. Меня нелегко обидеть. Особенно после того, как я вырос здесь.

Я ковыряла ноготь, размышляя о том, не запрещены ли какие-нибудь вопросы.

— Сколько тебе было лет, когда они заставили тебя... ну, ты понимаешь.

Рид прочистил горло.

— Десять.

Я задохнулась, его признание ударило меня в живот. Я схватилась за решетку, чтобы не оступиться.

— Блядь. Я даже не знаю, что ответить, кроме как сказать, что мне жаль. — Я повесила голову, длинные волосы закрыли мое лицо.

— Через некоторое время ты научишься извлекать из этого пользу. Я слышал, что оставаться здесь и обслуживать клиентов лучше, чем продаваться. Не уверен, что это правда, но, может быть, в конце концов ты встретишь кого-то, кто не будет жестоким. — Его голос прервался на последнем слове.

— Жестоким? — В голове всплыли образы Барретта, прижимающего меня к себе и душащего меня.

— Меня хлестали розгами до крови, а потом клиент и его жена изнасиловали меня, используя мою кровь как смазку для анала.

Я вздрогнула. Не только из-за того, что Риду было больно, но и из-за отсутствия эмоций в его тоне. Холден не был жестоким. Мы играли жестко, нам обоим нравилось немного грубовато, но у меня никогда не было сомнений в том, что он любит и лелеет меня.

Я быстро поняла, что защищаю своего нового друга.

— Кто за всем этим стоит? — Я стиснула зубы.

— Не знаю. Кто бы это ни был, он держит свою личность в секрете. Никто из детей не смог его опознать.

Дети! О, Боже. Риду было десять лет, когда он начал.

Я прижала кулаки к глазам, пока мои мысли метались. Черт. Я беременна. Что, если мой ребенок родится в этой жизни? Я бросилась в туалет, мой ужин пронесся по горлу и с шумом упал в комод.

— Ривер, ты в порядке? — Воскликнул Рид.

Я снова закашлялась и засуетилась, мое тело дрожало, когда я хваталась за края сиденья. Через минуту или две я встала на шаткие ноги и направилась к раковине. Я ополоснула лицо и рот.

— Я в порядке, — прошептала я. — Просто это очень тяжело переварить. Я бы посмеялась над своим каламбуром, но в этой ситуации не было ничего смешного.

Я вернулась в камеру.

— Я в порядке правда. — Я вытерла губы тыльной стороной ладони. — Кого мне нужно остерегаться? Если я здесь, то первым делом нужно придумать, как выбраться отсюда. А до тех пор как мне выжить?

— Я пытаюсь понять это с десяти лет. Мне двадцать три... кажется. — Рид сделал паузу. — В любом случае, охранники – это те, кого ты хочешь успокоить. Их несколько, и они меняются по сменам. Им плевать на то, что происходит с нами, но они заботятся о себе. Заведи друзей, трахни их, когда они этого захотят, и они позаботятся о тебе, уверяю. К тому же лучше добровольно заняться с ними сексом, чем быть изнасилованным.

— У меня есть парень, — прошептала я, чувство вины завязывало мое сердце в миллион узлов. — Я бы никогда не стала ему изменять.

— Ривер, это не так. Ты пытаешься выжить в мире, где тебя лишают достоинства. Некоторые клиенты добры, но большинство - нет. Ты больше не владеешь своим телом, но они не могут украсть твой разум, если ты им не позволишь. Кроме того, научись диссоциировать, когда это возможно. Найди те места, которые можно посетить мысленно, когда становится плохо. — Боль Рида сквозила в его словах.

Я потянулась через решетку, желая обнять его.

— Барретт. — Я тяжело сглотнула, а затем заставила себя заговорить с Ридом. — Он напал на меня раньше, но... он заставил меня... я... я кончила. — У меня вырвался крик, и я захлопнула рот рукой. Почему я только что поделилась этим с совершенно незнакомым человеком?

— Ты не должна чувствовать себя виноватой. Это часть того, как они ломают тебя. Часть тебя будет ненавидеть то, что они будут делать, а твое тело будет любить это. Умолять об этом. Они захотят, чтобы ты кончала, чтобы контролировать тебя. Это психологическая игра. Может быть, это поможет тебе теперь, когда ты знаешь, что таков план. Не кори себя за обычную физическую реакцию.

— А ты?

Рид фыркнул.

— Очень много раз.

Я представила, как он хмурится. Надеюсь, когда-нибудь я увижу его лицо. Пока же, возможно, я нашла друга, который поможет мне лавировать в этом больном мире, пока я не освобожусь. Тогда я заберу его с собой. Он заслуживает этого.

— Ты упомянул других. Где они? — Я села на край матраса и обернула вокруг себя одеяло.

— Не знаю, почему мы здесь вместе, но я не жалуюсь. Большую часть времени мы разлучены. Это еще один способ контролировать нас. Одиночество - мощный инструмент. Если оно поглотит тебя, то будет контролировать каждое твое решение. Не позволяй этому случиться. Ты должна бороться с этим.

Звук скрипнувшей двери прервал Рида.

— Давай. Притворись, что спишь, — приказал Рид.

Я легла и не шевелилась. По какой-то причине я уже доверяла Риду. Может быть, из-за его честности и уязвимости.

Мужской голос зашептал, затем открылась камера. Я быстро определила, что Рид говорит, а затем услышала звуки поцелуев. Я подозревала, что это один из охранников. Звук молнии, ворчание, посасывание... Я закрыла уши и попыталась отгородиться от звуков. Это было самое подходящее время, чтобы мысленно создать безопасные места в моем сознании.

Услышать, как Рид и охранник трахаются, было наименьшим из моих опасений.