ГЛАВА 4

Скрежет открываемой камеры привлек мое внимание. Много лет назад я научилась спать с открытым ухом. За это я должна была благодарить Дэна.

— Проснись.

Я медленно села и потерла глаза.

— Барретт?

Он шагнул ко мне и поднял меня с кровати на ноги.

— Я люблю начинать утро правильно. — Он усмехнулся, проведя костяшкой пальца по моему соску.

Я оттолкнула его руку, ноздри запылали, и я усилием воли заставила себя не захлебнуться. Предупреждение Рида дать охранникам то, что они хотят, всплыло в моем мозгу. Но я не могла. Я буду сражаться, пока не умру.

— А мне нравятся дерзкие. — Быстрым движением Барретт разорвал платье на две части, оставив меня обнаженной. — Мы можем сделать это по-хорошему... или?

Я откинула голову назад и плюнула ему в лицо.

— Это мы уже проходили, придурок.

Из моего горла вырвался крик, когда он развернул меня и прижал к стене.

— Тупая сука. Скоро ты научишься. — Его ладонь прошлась по моему боку и дошла до задницы. Он сильно сжал мою ягодицу.

— Почему бы тебе не уползти куда-нибудь и не сдохнуть? — Боль пронзила меня, когда он ударил меня головой о грубый шлакоблок.

Смех Барретта эхом разнесся по камере. Прежде чем я осознала это, он схватил мои руки и сжал их за спиной. До моих ушей донесся щелчок наручников. Я дернулась, но было уже слишком поздно.

— Нельзя, чтобы ты пыталась убежать, верно? — Он хмыкнул, роясь в кармане. Я взглянула вниз и поняла, что у этого ублюдка есть еще одна пара, но с более длинной цепочкой между ними. Он опустился на колени и надел их на мои лодыжки. — Наклонись над кроватью. — Его голос был низким и хрипловатым, когда он отдавал приказ.

Я отказалась двигаться. Он мог бить меня, насиловать или делать любые другие отвратительные вещи, но я никогда не отдамся ему добровольно.

Он схватил меня за волосы и потащил по полу. Барретт впечатал меня головой в матрас и заставил раздвинуть ноги.

— Как я уже сказал вчера, эта киска тебе больше не принадлежит, девочка.

К моему шоку, Барретт опустился на колени, а затем лизнул внутреннюю сторону моего бедра. Стиснув зубы, я представила, что это Холден. Руки Холдена, раздвигающие мою попку. Язык Холдена, вылизывающий мою щель вдоль и поперек, и играющий с моим клитором.

Слезы текли по моему лицу, а ноги дрожали, когда я снова была вынуждена терпеть нападки Барретта.

— Ты еще вкуснее, чем я себе представлял, — хрюкнул он.

— Пошел ты на хрен, — ответила я. — Я тебя ненавижу ублюдок.

Барретт быстро встал, и тут же в помещении раздался звук его молнии.

В животе зародилась паника.

— Нет. Нет. Пожалуйста, не надо. Я сделаю все, что ты захочешь, но только не это. — Слезы застилали мне глаза, когда я умоляла и просила.

— Слишком поздно. У тебя был шанс сотрудничать, а теперь я воспользуюсь своим, — прорычал Барретт. Он провел кончиком своего члена по задней части моей ноги.

— Прекрати! — Я захлебнулась соплями в горле. — Я беременна. Пожалуйста, не делай мне больно.

Полная тишина заполнила камеру, и я захлопнула глаза, готовясь к тому, что Барретт продолжит.

— Черт побери, — сказал Барретт, отходя от меня. — Встань. Я должен прояснить все с боссом.

Он дернул меня за волосы, и я выпрямилась, когда он снял наручники с моих лодыжек, а затем с запястий.

— Я принесу тебе одежду позже.

С этими словами он вышел из камеры и оставил меня одну. Я прижала руку к животу. Что я наделала? Моя вспышка только что спасла или погубила нас?

— Рид? — Позвала я. В ответ лишь тишина.

Я подняла с пола бесполезные обрывки платья и обмотала их вокруг груди. Я разорвала еще одну полоску и поспешила к раковине. Включив горячую воду, я позволила ей нагреться, пытаясь совладать со слезами. Когда все было готово, я намочила самый маленький кусочек материала и протерла внутреннюю сторону бедер и все остальные места, где этот кусок дерьма лизал и сосал меня.

— Гребаный ублюдок, — прошептала я и уперлась ладонью в стену для равновесия, пока оттирала с себя остатки ублюдка как могла.

Наконец почувствовав себя немного лучше, я использовала последний кусок ткани и обернула его вокруг талии. Получилось не очень много, но, по крайней мере, я была прикрыта. Забравшись в постель, я свернулась калачиком на углу матраса и натянула на себя одеяло. Дыхание застыло в горле, когда я поняла, что рано или поздно Барретт вернется.

Я смотрела на ворота тюрьмы и ждала…

***

Солнце скрылось, и в окно проникал лунный свет. Барретт больше не появлялся, даже не принес обещанную одежду. По крайней мере, я была укрыта и согрета на время.

В коридоре раздалось эхо двух шагов, и я вздрогнула, услышав, как дверь камеры заскрежетала по цементному полу. Я молчала, но надеялась, что Рид вернулся. Если это так, то я подозревала, что он подождет, пока не убедится, что рядом никого нет, прежде чем заговорить.

Пот выступил у меня на коже, когда новый гнев пронесся по моему телу. Я не была собственностью. Я была человеком, а не чертовой секс-рабыней.

— Ривер? — Глубокий голос Рида пронесся по воздуху, мгновенно успокоив меня.

— Рид? — Наверное, было глупо спрашивать, он ли это, когда я знала, что он, но я должна была убедиться.

— Я вернулся. — Он тихо вздохнул. — Я думал о тебе сегодня... гадал, начали ли они твое обучение. — Знакомый скрип матраса подсказал мне, что он, скорее всего, забрался в свою постель.

— Я тоже думала о тебе сегодня. Надеюсь, ты не пострадал. — От меня не ускользнула странность нашего разговора. Мы познакомились двадцать четыре часа назад, а он уже был моим спасательным кругом. Мне было небезразлично, что с ним случится.

— Сегодня был хороший день. А у тебя?

Я фыркнула.

— Барретт вернулся, но остановился прямо перед тем, как изнасиловать меня.

— Что? Я не понимаю. Это очень странно. То есть, не пойми меня неправильно, я рад, что он остановился, но я немного запутался.

Если бы я закрыла глаза, то смогла бы представить, как выглядел Рид, исходя из тех подробностей, которые он мне сообщил. Мне показалось, что в этот момент у него на лбу появилась складка.

— Я сказала ему, что беременна.

Рид тихонько присвистнул.

— Ни хрена себе?

— Я узнала об этом в тот день, когда меня похитили и привезли сюда. Мой парень не знает. Ну, может, теперь знает. Я уронила свою сумочку на погрузочной платформе клуба прямо перед тем, как меня закинули в кузов грузовика, как гребаную куклу Рэггеди Энн. — Я даже не поинтересовалась, знает ли Рид вообще, что такое тряпичная кукла, или он так долго жил в этом аду, что даже не слышал о ней.

— Это просто пиздец.

— Да. Я понятия не имею, что это значит для меня теперь. Барретт остановился и сказал, что ему нужно поговорить с боссом. Ты знаешь, что он имел в виду? — Я помассировала затылок, где начала пульсировать ноющая боль.

— Нет, у меня здесь нет друзей, Ривер. Только ты. Мне не разрешали общаться ни с одной из здешних девушек, так что, если бы они забеременели, я бы ничего об этом не узнал. Хотел бы я сказать тебе что-то другое.

Я впилась зубами в нижнюю губу, желая, чтобы у него тоже была какая-то информация.

— Есть одна вещь, которую я знаю, — сказал он.

— Что именно?

— Если ты здесь, ты должна быть красивой.

По моей шее и щекам пробежал румянец. Вспомнилась теплая улыбка Холдена, и я растаяла. Я вцепилась в одеяло и прижала его ближе к груди, страстно желая, чтобы Холден обнял меня.

— Итак... как ты выглядишь? — Спросил Рид.

— Наверное, как будто мы родственники. — Я усмехнулась, хотя он не мог меня видеть. — У меня каштановые волосы длиной до пояса и голубые глаза. Это первое, что люди обычно замечают во мне. В остальном я просто среднестатистическая. В старших классах я занималась легкой атлетикой. Я высокая для девушки, наверное.

— Расскажи мне больше, Ривер. Пожалуйста? Так приятно нормально поговорить, даже если мы находимся в этой дыре.

Я понимала, что он имеет в виду. Я пробыла здесь всего несколько дней, и тяжесть изоляции почти задушила меня.

— Я выросла в Монтане со своим опекуном Дэном. — По моей спине пробежала неконтролируемая дрожь, когда в мозгу пронеслись образы его безжизненного, окровавленного тела. Я сглотнула, и мой желудок заурчал. Видимо, я разозлила Барретта этой новостью, потому что он совсем не стал меня кормить. — Он не был хорошим человеком. — Я приложила ладонь к нижней части живота, гадая, все ли в порядке с ребенком.

— Что случилось с твоей мамой? — Тон Рида был мягким и нежным.

— Я не знаю. У нее были проблемы с наркотиками, и она часто уходила... — Я не была готова говорить о своем младшем брате. Пока не готова. — Она оставляла меня одну в нашей квартире на несколько дней подряд. В конце концов она так и не вернулась домой. В службе опеки сказали, что я пыталась выбраться, царапая дверь ногтями, чтобы выбраться наружу.

— Ты уже выжила, Ривер.

Вместо того чтобы пожалеть меня, он сразу же отметил тот факт, что я пережила эти ужасные дни. Я не думала об этом, но Рид был прав.

— У меня никогда не было выбора. — Я ждала, что он задаст другой вопрос, но он не задал. — У тебя есть какие-нибудь воспоминания до того, как тебя привезли сюда? — Я задалась вопросом, будет ли легче, если он скажет нет, или это оставило внутри него огромную дыру, которую он так и не смог заполнить.

— Не совсем. Думаю, когда меня похитили, мой мозг защитил меня и заблокировал жизнь, которая была у меня раньше. Черт, я даже не помню, сколько мне было лет. Помню только, что очнулся в незнакомой постели, перепуганный до смерти. Приятный мужчина накормил меня и сказал, что мои родители погибли в автокатастрофе. Честно говоря, я понятия не имею, погибли они или нет. Знаю только, что больше я их никогда не видел. — Наступила долгая пауза. — Я даже не помню, как они выглядели.

Ничего не говоря, я ждала, что Рид продолжит, пока мое сердце крутилось вокруг себя, сворачиваясь в кучу болезненных узлов, в надежде, что в аду есть особое место для тех, кто крадет и обижает детей. Я потерла лицо руками, подыскивая, что сказать.