ГЛАВА 2

Барретт отвел меня в угол огромной пустой комнаты и убрал оружие в кобуру. Это было похоже на склад с рядами шкафов у противоположной стены. Стены были грязно-белыми, а на полу виднелись темные пятна.

— Не двигаться.

Я внимательно осмотрела помещение в поисках выхода. Мы были единственными людьми в здании, что давало мне прямой путь к выходу. Но даже если бы у меня хватило сил бежать, Барретт пристрелил бы меня прежде, чем я успела бы выйти на улицу.

Я смотрела на Барретта, пока он доставал длинный коричневый шланг, который был больше, чем обычный садовый шланг. Дрожь сотрясала мое тело, пока я ждала, что он задумал. Я заметила стоки на бетонном полу, и тут меня осенило. Как только в моем испуганном мозгу возникла эта мысль, ледяная вода полилась на мою кожу, пронзая ее, словно миллион маленьких иголочек. Из моего горла вырвался крик, когда я попыталась уклониться от струи. Я подняла руки, чтобы заблокировать острые брызги. Этот сукин сын использовал какую-то мощную насадку. Барретт был безжалостен и глумился над моей болью. Слезы текли по моим щекам, когда я отворачивалась, не желая, чтобы он видел мои слезы.

Наконец он опустил шланг и бросил к моим ногам кусок мыла и маленькую бутылочку шампуня Garnier.

— Поторопись, — рявкнул он.

Я бросилась за шампунем. С трудом открыв бутылочку, я выдавила жидкость медового цвета на ладонь. Я повернулась к нему спиной и намылила свои длинные темно-коричневые волосы, быстро проводя пальцами по ним, как могла, пока мои зубы яростно стучали. Я вытащила мыло, проглядывая сквозь пряди своих мокрых волос, чтобы проверить, не придвинулся ли Барретт ко мне. Нет. Я быстро намылилась, пропуская трещинки на заднице и женские достоинства. Хотя я была уверена, что во всех щелях у меня грязь, я отвергла мысль о том, что он будет смотреть. Я бросила мыло на пол и приготовилась к следующей волне мучительного взрыва.

— Вы, девочки, все одинаковые. — Барретт подошел и схватил меня за запястье. — Вымой свою киску и задницу, или это сделаю я.

— Пошел ты, — прошептала я сквозь стиснутые зубы.

Барретт хихикнул.

— Как пожелаешь. — Он смыл пену с моих волос и тела. Когда я была чистой, он собрал мыло, опустил шланг и намылил руки. — Повернись, подними руки и раздвинь ноги.

Я вытерла капли воды с лица и уставилась на него.

— Не смей, блядь, прикасаться ко мне.

Он вскинул светло-русые брови.

— Тогда ты должна была сделать то, что я просил, и помыться сама, сучка.

Быстрым движением Барретт навалился на меня и ударил щекой о стену. Его нога ударила по внутренней стороне моей лодыжки, и боль рикошетом пронеслась по ноге. Он провел мыльными ладонями по моей груди, и я зажмурила глаза, пытаясь отгородиться от его прикосновений. Я выгибалась, но он прижал меня к себе, и я не могла освободиться.

Барретт вдавил свою эрекцию в мою задницу, опустив руку между моих бедер.

— О да, какая сладкая маленькая киска.

— Ты, жалкий сукин сын! Это так ты кайфуешь? Держишь девушек против их воли? — Прорычала я, упираясь в свой гнев для ментальной и эмоциональной защиты.

Я задыхалась, когда он вводил в меня палец, а его большой палец массировал мой клитор. Я сжала зубы, сопротивляясь его нежелательным прикосновениям.

— Остановись!

Барретт потянул меня за волосы, заставляя откинуть голову назад, пока он продолжал.

— Скоро ты будешь на коленях умолять об этом, девочка.

— Убери от меня свои гребаные лапы! — Я провела ногтями по тыльной стороне его руки.

Он ответил на мое требование ворчанием и прижался ко мне бедрами, схватив меня за горло и перекрыв доступ воздуха. Я вцепилась в его руку, мысленно умоляя его отпустить меня. Он ослабил хватку, но я понимала, что должна молчать и не сопротивляться, иначе он покончит с моей жизнью.

Я ненавидела его. Я ненавидела себя за то, что убежала от Зейна. Я ненавидела свое тело за то, что оно не стало сильнее. Он искусно играл с моей чувствительной плотью. Я впилась зубами в нижнюю губу и не желала кричать. Я не хотела доставлять ему удовольствие.

— О да. Ты мне нравишься — прошептал Барретт мне на ухо.

— А я тебя ненавижу. Я люблю Холдена. Понятно? Что бы ты ни делал, ты никогда не отнимешь это у меня, — шипела я.

— Это не помешает тебе кончить со мной, дорогая.

— Чертова свинья. — Я оттолкнулась от него, но это только подтолкнуло Барретта к продолжению.

— Мне нравятся те, в ком есть хоть капля борьбы.

— Нет, — прохрипела я, отказываясь верить, что мое тело может предать меня.

Холден. Холден, мне так жаль.

Я представила, что Холден стоит у меня за спиной, прикасается ко мне. Владеет мной.

Барретт захихикал, его дыхание коснулось моего уха.

— Ты больше не владеешь ситуацией. — Он слегка ущипнул мой клитор, и мой мир взорвался. Моя сердцевина сжалась вокруг его пальцев, когда я высвободилась.

Как только я кончила, он приказал мне наклониться. Я повиновалась ему, и слезы свободно текли, а стыд за то, что я предала Холдена, бился в моем сердце. Чувство вины завязалось у меня в животе, и я мысленно отключилась. Холодная вода между щеками даже не смутила меня. На этот раз я приветствовала жжение и боль. По крайней мере, это сдерживало от того, что я натворила.

Я шлюха. Я только что кончила на руку незнакомца.

И я почти захлебнулась криком.

Когда он закончил, Барретт развернул меня к себе.

— Вытрись.

Я схватила большое полотенце и вытерлась. Моя нагота больше не имела значения. Этот монстр изнасиловал меня. И я наслаждалась этим, как шлюха. Я выкинула эту мысль из головы, не могла сейчас на этом зацикливаться. Меня уже лишили одежды и достоинства. Я не могла позволить, чтобы у меня украли еще и потребность в мести. Я спрятала это ужасное воспоминание подальше, приберегая его на тот случай, когда оно понадобится мне, чтобы двигаться вперед.

Барретт взял полотенце, прежде чем я закончила, и обернул его вокруг меня. Не говоря ни слова, он подвел меня к ряду металлических шкафов, стоявших вдоль задней стены. Он открыл ящик и что-то вынул. Я не могла разглядеть достаточно хорошо, чтобы понять, что это.

Он бросил мне это.

— Надень.

Я встряхнула его и поняла, что это длинное, белое, прозрачное платье. Набросив его через голову, я стянула его вниз. Оно доходило мне до середины бедра.

Барретт достал из ящика пару кроссовок и бросил их к моим ногам.

— Они должны подойти.

Я вставила влажную ногу в правую, затем в левую. После этого он протянул мне расческу. В течение следующих нескольких минут я старательно избавлялась от путаницы в волосах. В голове мелькнули воспоминания о том, как Ширли купила мне щетку. Я поджала губы. Скорее всего, она и Эд предали меня, иначе я бы не стояла здесь перед этим ублюдком, и я мысленно добавила их в список своей мести.

Похотливый взгляд Барретта не покидал меня, пока он позволял мне чистить зубы над раковиной рядом с ящиками. По краям раковины виднелись пятна ржавчины. Или это были пятна крови? Я боялась спросить. Мне не хотелось думать о том, на что способны Барретт и его люди. Хотя я пока никого не видела, рядом с тем местом, где меня держали в заложниках, находилось не менее десяти домов.

Когда я закончила, Барретт оценил меня и кивнул.

— Лучше. — Он схватил меня за руку так сильно, что на ней образовался синяк, и повел к выходу.

Мне отчаянно хотелось спросить, куда мы идем, но я с ужасом ждала ответа.

Мы вышли из здания, и солнечный свет согрел мою кожу. Я и не заметила, что все еще дрожу от холодного душа. По крайней мере, теперь я могла чувствовать пальцы ног, благодаря обуви. И побежать. Быстро. Мне нужно было разработать план и набраться сил.

Барретт провел меня мимо еще двух зданий, а затем остановился у последнего в ряду. Он открыл дверь и подтолкнул меня вперед. Сердце защемило в горле, когда я уставилась на открывшуюся передо мной картину.

— Двигайся. У тебя будет достаточно времени, чтобы освоиться в новом доме. — Злобная ухмылка расплылась по его лицу.

Затхлый запах едва не остановил меня на месте. Это было не то здание, где много свежего воздуха. Я быстро моргнула, пытаясь сфокусироваться на ряде пустых тюремных камер, которые тянулись по обе стороны стен, насколько я могла видеть. Широкий проход разделял их, исключая возможность контакта. Барретт подвел меня к предпоследней и отпустил мою руку. Он пошарил в кармане и достал ключ. Громкий щелчок замка эхом разнесся по всему зданию.

— Иди, — приказал он.

Мой взгляд сузился, гнев зажег во мне искру.

— Ты так чувствуешь себя мужчиной? Запирать кого-то слабого и играть с ним в игры разума? — Я стиснула челюсти, решив, что он больше не увидит моих слез. — Сгниешь в аду, Барретт, — сказала я, и плевок полетел из моего рта на его губы.

Он зарычал и вытер рот своей мясистой рукой, а затем толкнул меня внутрь камеры. Я полетела на бетонный пол, приземлившись на бедро с сильным шлепком. Дверь за мной захлопнулась.

— Я скоро вернусь с едой.

Шаги Барретта стихли, и как только крысиный ублюдок вышел из здания, я разразилась рыданиями. Положив ладонь на низ живота, я надеялась, что с ребенком все в порядке. Я медленно поднялась на ноги и оглядела маленькое грязное помещение. Кровать, раковина, туалет. Я схватила одеяло с потертого матраса и обернула его вокруг себя. И тут я поняла, что у меня есть маленькое окно. Я поспешила к нему. Приподнявшись на цыпочки, я попыталась заглянуть сквозь решетку. Нервная энергия чечеткой заплясала по моей грудной клетке. Из окна открывался вид на холмы с зеленой травой. Никаких домов. Ни людей. Ни машин, ни животных. Боль пронеслась от груди к горлу. Даже если бы у меня была возможность убежать, куда, черт возьми, я бы пошла? Меня пристрелят раньше, чем я успею далеко уйти.

Дрожа, я забралась в постель и свернулась клубочком. Слезы текли быстро и яростно, когда мои мысли обращались к Холдену, а затем к предательству моего тела. Как он сможет простить меня? Может, мне и не стоит ему рассказывать. Это было против моей воли, даже если мое тело откликнулось. Я просила Барретта остановиться. Я не давала ему согласия. Холден всегда спрашивал. Всегда. На данный момент я решила запереть это постыдное воспоминание подальше и сосредоточиться на плане побега. Мне было необходимо сосредоточиться на Холдене и своем будущем.